Брисингр - Кристофер Паолини

Если он просто рисовался, как представлялось Насуаде, то внешне ничем этого не проявил. Как раз напротив, он был настолько серьезен, что ей даже показалось, что он над ней подшучивает.

— Все это в высшей степени интересно, — сказала она. — Но я надеюсь, что потребность превратиться в рыбу не возникнет у тебя в самом ближайшем будущем, ибо ты нам нужен на суше. Разумеется, если Гальбаториксу взбредет в голову превратить своих верных рабов в акул и морских коньков, тогда, конечно, заклинатель, который способен дышать под водой, и нам, возможно, окажется полезен.

Двенадцать эльфов неожиданно рассмеялись, и все вокруг наполнилось звуками их чистого легкого смеха, и птицы на милю окрест вдруг дружно запели. Звуки их песен и птичьего чириканья напоминали звуки падающей на хрустальную поверхность воды. Насуада невольно улыбнулась и увидела вокруг такие же улыбки, они светились даже на лицах ее стражей. Даже двое ургалов, похоже, улыбались. А когда эльфы умолкли и весь мир вновь погрузился в бессловесность, Насуада испытала такую же грусть, какая бывает, когда исчезает приятный сон. Глаза ее даже на несколько мгновений заволокло слезами, но слезы вскоре высохли, да и грусть прошла.

Впервые за все это время улыбнувшись — и тем самым явив свой истинный лик, одновременно прекрасный и пугающий, — Блёдхгарм сказал:

— Для нас будет честью служить такой умной, способной и находчивой женщине, как ты, госпожа Насуада. Как-нибудь на днях, когда позволят твои многочисленные обязанности, я с радостью научу тебя нашей игре в руны. Не сомневаюсь, ты будешь потрясающим противником.

Столь внезапная перемена в поведении эльфов напомнила Насуаде то слово, которым гномы иногда характеризовали эту расу: капризные. Когда она была ребенком, это слово казалось ей почти безобидным — оно лишь подтверждало ее представление об эльфах как существах, которые переходят от одного наслаждения к другому, точно феи в саду цветов, — однако теперь она поняла, наконец, что именно хотели сказать гномы этим своим определением: «Осторожней! Берегись! Ибо никогда нельзя точно знать, что именно сделает эльф в следующее мгновение». Насуада тихонько вздохнула, огорченная тем, что ей, видно, вновь придется искать общий язык с группой существ, явно намеренных манипулировать ею в своих интересах. «Неужели жизнь всегда настолько сложна? — с грустью думала она. — Или это я сама притягиваю всякие сложности?»

Она заметила, что из лагеря к ней скачет верхом король Оррин, сопровождаемый огромной толпой знатных людей, придворных, чиновников высокого и низкого ранга, советников, помощников, слуг, вооруженных охранников, и прочих, и прочих, которых она даже и не пыталась как-то идентифицировать. А посмотрев на запад, она увидела Сапфиру, поспешно снижавшуюся на широко распростертых крыльях. Чувствуя, что сейчас скучная шумливая толпа королевских придворных окружит и поглотит их, Насуада сказала:

— Возможно, пройдет несколько месяцев, прежде чем у меня будет возможность воспользоваться твоим предложением, Блёдхгарм, но тем не менее я очень тебе за него благодарна. Я с удовольствием развлеклась бы игрой после целого дня работы. Однако же в настоящее время это удовольствие придется отложить. А сейчас готовься: на тебя вот-вот обрушится вся тяжесть человеческого общения, целая лавина имен, вопросов и просьб. Мы, люди, народ любопытный; к тому же никто из нас прежде не видел столько эльфов сразу.

— Мы готовы к этому, госпожа Насуада, — сказал Блёдхгарм.

Когда с громоподобным шумом кавалькада короля Оррина окружила их, а Сапфира как раз приземлилась, приминая траву хлопающими крыльями, последняя мысль, что мелькнула у Насуады, была такой: «О, боги! Мне придется поставить вокруг Блёдхгарма роту солдат, чтобы его не разорвали на части любопытные женщины. Впрочем, даже и этого, возможно, будет недостаточно!»

12. Пощади, всадник!

Через день после того, как они оставили Исткрофт, ближе к вечеру Эрагон почуял впереди патрульный отряд человек из пятнадцати.

Он сказал об этом Арье, и та, кивнув, призналась, что тоже их заметила. Ни он, ни она не высказали вслух ни малейшей озабоченности, однако в душе у Эрагона зародилась тревога, и он видел, что Арья тоже сурово насупилась.

Местность вокруг была открытой и почти плоской; укрыться им было негде. Они и раньше сталкивались с подобными отрядами на дорогах, но всегда находились при этом в компании других путников. Теперь же на этой еле заметной тропе они были совершенно одни.

— Мы могли бы с помощью магии выкопать яму, завалить ее сверху всяким мусором и спрятаться в этой берлоге, пока они мимо не проедут, — предложил Эрагон.

Арья, не останавливаясь, лишь энергично помотала головой:

— А что мы будем делать с выкопанной землей? Они же подумают, что наткнулись на нору самого большого в мире барсука. И потом, я бы предпочла использовать наши силы на то, чтобы бежать побыстрее.

И Эрагон проворчал в ответ:

— Я не уверен, что во мне осталось достаточно сил даже на несколько миль бега трусцой. — Он пока не задыхался, однако эта бесконечная гонка совсем его измотала. У него болели колени, локти были ободраны, большой палец на левой ноге распух и покраснел, а на пятках вздувались и лопались водяные пузыри, как бы тщательно он свои стертые ноги не перебинтовывал. Прошлой ночью он излечил несколько подобных повреждений, которые не давали ему покоя, но, хотя это и принесло некоторое облегчение, все же использование магии лишь усилило общую его усталость.

Приближение патруля стало заметно по столбу поднятой им пыли примерно за полчаса до того, как Эрагон смог разглядеть в нижней части этого желтоватого облака силуэты людей и лошадей. Поскольку у них с Арьей зрение было гораздо более острым, чем у большинства людей, вряд ли всадники способны были на таком расстоянии их увидеть. Они бежали еще, по крайней мере, минут десять, потом остановились, и Арья, вытащив из заплечного мешка юбку, надела ее прямо поверх своих узких мужских штанов, а Эрагон выудил из своего мешка кольцо Брома и как следует замазал землей светящийся знак на своей правой ладони. Затем, опустив головы, понурив плечи и едва волоча ноги, они двинулись дальше. Если все пойдет хорошо, то солдаты сочтут их всего лишь парой беженцев.

Хотя Эрагон отчетливо чувствовал приближающийся топот конских копыт и слышал крики людей, погоняющих лошадей, все же прошло около часа, прежде чем всадники их нагнали. Эрагон и Арья тут же отступили в сторонку и стояли, потупившись. Эрагон мельком успел заметить, глядя из-под ресниц, как мимо с топотом промчались первые воины, но потом клубы пыли окутали все вокруг, не давая дышать и скрывая из виду остальной отряд. Пыли в воздухе было так много, что Эрагон даже зажмурился. Чутко прислушиваясь, он считал про себя до тех пор, пока совершенно не убедился, что мимо проехала большая часть патруля. «Они явно не намерены терять время и задавать нам вопросы!» — радостно думал он.