Так убивать нечестно! Рождественский кинжал (сборник) - Джорджетт Хейер

Присутствующие с облегчением перевели дух. Пола сказала, что не любит декламацию, но если бы дядя Натаниэль не вздумал играть в бридж, она бы попросила Уиллоби почитать свою пьесу.

– Полагаю, это было бы очень мило, – безмятежно согласилась Мод.

Натаниэль не привык засиживаться допоздна и не собирался менять свой распорядок дня ради гостей. В одиннадцать часов вечера игроки в бридж вернулись в гостиную, где их уже ждал поднос с напитками, и Натаниэль заявил, что отправляется спать. Эдгар Моттисфонт робко пробормотал:

– Вообще-то я хотел с тобой кое о чем поговорить.

Натаниэль хмуро взглянул на него из-под кустистых бровей.

– Слишком поздно для деловых бесед.

– Я тоже собиралась перекинуться парой слов, – вставила Пола.

– Увы, придется тебя разочаровать, – усмехнулся он.

Мод стала собирать карты.

– Боже мой, уже одиннадцать? Пожалуй, я тоже пойду.

Валери расстроилась, что придется закончить вечернику в такой ранний час, но Джозеф весело воскликнул:

– Надеюсь, больше никто не собирается спать? Темнота – друг молодежи, верно, Валери? Как насчет того, чтобы пойти в бильярдную и включить музыку?

– Лучше, если ты отправишься в кровать, – заметил Натаниэль, на которого энтузиазм брата действовал угнетающе.

– Наоборот! – возразил Джозеф. – Тебе будет гораздо лучше, если ты останешься с нами!

Тут ему в голову пришла неудачная мысль ободряюще хлопнуть его по спине. Все видели, что удар пришелся между лопаток, но Натаниэль, не выносивший прикосновений, застонал от боли:

– Мой радикулит!

Он с трудом поплелся к двери, схватившись за поясницу и шаркая, как инвалид. Его родные давно привыкли к подобным выходкам, но Валери широко распахнула свои красивые глаза и произнесла:

– А я и не знала, что радикулит так опасен.

– Дело не в радикулите. Просто дядя Натаниэль любит развлекаться, – заметил Стивен, протянув Матильде виски с содовой.

– Нет-нет, ты не прав! – запротестовал Джозеф. – У бедняги Натаниэля часто бывают ужасные приступы. Это я сглупил – попал по больному месту. Может, мне пойти за ним?

– Не стоит, – мягко возразила Матильда. – Так он еще больше рассердится. А почему у нашей милой Полы испуганный вид?

– Это все из-за дома! – выпалила та. – Удивляюсь, как вы сидите здесь уже битый час и не чувствуете жуткой атмосферы?

– Тише, актриса говорит! – насмешливо вставил Стивен.

– Смейся сколько хочешь! – огрызнулась Пола. – Но даже ты ощущаешь это напряжение!

– Знаете, очень странно, но я понимаю, о чем говорит Пола, – вмешалась Валери. – Действительно, здесь какая-то особая атмосфера. – Она игриво повернулась к Ройдону: – Вы могли бы написать об этом очаровательную пьесу, правда?

– Я подумаю, – уклонился от прямого ответа драматург.

– О, я уверена, что человек вроде вас может написать прекрасную пьесу о чем угодно! – воскликнула Валери, с восхищением глядя на него.

– Даже о морских свинках, – съязвил Стивен.

Ройдон покраснел.

– Очень смешно.

Он не привык, чтобы его высмеивали, заметила Матильда.

– Позвольте дать вам совет – не обращайте внимания на то, что говорит мой кузен Стивен, – промолвила она.

Стивен никогда не обижался на ее слова и лишь усмехнулся, но тут Джозеф не к месту заявил: «О, мы все знаем, на что способен наш милый медвежонок», – и снова вогнал его в мрачное настроение.

– Господи Иисусе, – еле слышно пробормотал он.

Пола вскочила и нервно откинула волосы со лба.

– Вот-вот, об этом я и говорю! Вы все ведете себя неправильно, потому что на вас действует дом! Это как напряженная струна: она все тянется и тянется, пока не лопнет. Стивен здесь особенно невыносим, я всегда на нервах, Валери флиртует с Уиллоби, чтобы вызвать ревность Стивена, а дядя Джозеф говорит гадости – не потому, что сам хочет, а потому, что его заставляет дом!

– Эй! – крикнула Валери. – Я бы попросила!

– Вы как хотите, а я просто наслаждаюсь приятным вечером, – возразила Матильда. – Святки, детки и все такое. Старое доброе Рождество!

Ройдон задумчиво протянул:

– Я понимаю, о чем говорит Пола. Мне всегда казалось, что окружение сильно влияет на людей.

– «Эта краткая речь, – процитировал Стивен, – была встречена общими рукоплесканиями»[10].

Джозеф замахал руками:

– Все, все, прекратите! Кто хочет послушать музыку?

– Верно! – подхватила Валери. – Давайте лучше потанцуем. Мистер Ройдон, я уверена, вы замечательный танцор!

Драматург запротестовал, но не особенно сопротивлялся, когда Валери потащила его в бильярдную. Его опьяняла ее красота, и хотя интуиция подсказывала, что она просто морочит ему голову, втайне он наслаждался ее лестью. Разумеется, Пола была более приятным компаньоном, она искренне восхищалась им и могла оценить его интеллектуальные способности, но, если уж говорить начистоту, часто его утомляла, а порой бывала чересчур критична. Поэтому Уиллоби отправился вслед за Валери и Джозефом, решив, что даже гений имеет право иногда расслабиться.

– Уверена, что дядя Натаниэль настроен против твоей суженой, – без обиняков выложила Пола.

Стивен, похоже, воспринял это как комплимент. Он подошел к камину и блаженно вытянулся в кресле.

– Ну наконец-то, – вздохнул он. – Кстати, я тоже не в восторге от твоего кавалера.

– Ты про Уиллоби? Знаю, но у него есть талант! А на остальное мне плевать. К тому же я в него не влюблена. Но, хоть убей, не понимаю, что ты нашел в этой безмозглой кукле?

– Что я в ней нашел, довольно очевидно, – усмехнулся Стивен. – Твой Уиллоби, кстати, это тоже оценил. Не говоря уже про Джозефа, который смотрит на нее телячьим взглядом.

– О, сладкая парочка. – Матильда опустилась в соседнее кресло. – Два хама-грубияна. Продолжайте, прошу вас. Не обращайте на меня внимания.

– Я люблю говорить напрямик, – заявила Пола. – Ты болван, Стивен! Она бы не согласилась выйти за тебя замуж, если бы не рассчитывала на деньги дяди Натаниэля.

– Знаю, – спокойно произнес Стивен.

– Да и сюда явилась только для того, чтобы его охмурить.

– Знаю, – повторил он.

Минуту они молча смотрели друг на друга. Потом губы Стивена дрогнули, и через секунду оба уже покатывались со смеху под взглядом улыбавшейся Матильды.

– Ты со своим Уиллоби, и я со своей Валери! – с трудом выговорил Стивен. – Бог ты мой!

Пола вытерла глаза – упоминание о драматурге ее мгновенно отрезвило.

– Да, звучит забавно, но я настроена очень серьезно, поверь мне. Он написал великую пьесу, и я собираюсь в ней сыграть, чего бы это мне ни стоило. Надеюсь, завтра он прочтет ее вам.

– Что? О Боже, смилуйся над нами! И дяде Натаниэлю тоже? Пола, опомнись!

– Если вы закончили, – вставила Матильда, – может, расскажешь мне, Пола, как именно ты рассчитываешь нас облагодетельствовать? Ты собираешься читать свою роль, или это будет театр одного актера?

– Уиллоби сам прочтет всю пьесу. Он отлично справится. Вероятно, я сыграю какую-нибудь сцену.

– Бедная глупышка! Ты считаешь, что этот праздник духа смягчит сердце твоего дядюшки? Теперь я готова расхохотаться!

– Он должен нам помочь! – упрямо возразила Пола. – Я ничего в жизни не хотела так сильно, как этого. С его стороны будет подло мне отказать.

– Боюсь, голубушка, твои шансы близки к нулю. Не хочу тебя расстраивать, но ты выбрала неподходящее время.

– Это все из-за Стивена. Зачем он притащил сюда свою тупую блондинку? – вспылила Пола. – По крайней мере дядя Джозеф замолвит за меня словечко.

– Думаешь, поможет? – усмехнулся Стивен. – Воображаю их разговор!

– Руки прочь от Джозефа! – скомандовала Матильда. – Может, он старый осел, но это единственный приличный человек во всей вашей семье. К тому же ты ему нравишься.

– А мне не нравится, когда я нравлюсь, – проворчал Стивен.

Глава третья

В сочельник выпал легкий снежок. Завтракая в постели, Матильда с улыбкой представляла, как Джозеф будет весь день толковать о снежном Рождестве и, вероятно, даже нацепит на себя коньки. Конечно, часто он ведет себя довольно нудно, но его наивность всегда обезоруживает. Всем было наплевать на Рождество, особенно Натаниэлю. Как только Джозефу пришло в голову, что из его затеи с «воссоединением семьи» может выйти что-то путное? Поразмыслив над этим, Матильда пришла к выводу, что безмятежный оптимизм Джозефа связан с недалекостью его натуры. Видимо, он воображал себя этаким добрым дядюшкой, всеобщим любимцем, которому каждый поверяет свои секреты.

Она взяла один из тонких бутербродов с маслом, поданных к чаю. Интересно, зачем сюда принесло Стивена? Обычно он приезжал в Лексэм, когда ему что-то требовалось: в первую очередь, конечно, деньги, в которых Натаниэль почти никогда ему не отказывал. Но сейчас деньги нужны Поле, а не Стивену. Судя по тому, что она слышала, Стивен крупно поссорился с дядей несколько недель назад. Ссора, естественно, была далеко не первая – они вечно ругались, – но ее причина, Валери, с тех пор никуда не делась. Непонятно, как Джозеф ухитрился уговорить Натаниэля пригласить Валери! Натаниэль решил, что увлечение Стивена пройдет само собой? Вспоминая вчерашний вечер, Матильда готова была поверить, что это могло произойти – или уже произошло.