Снежная ночь с незнакомцем - Джейн Фэйзер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это испугало Фиону, но ей удалось остаться внешне непоколебимо спокойной.
— Это очень печальная новость, сэр, хотя я уверена, что моего брата признают невиновным. И я не представляю, чего вы хотите от меня. Моего добродетельного брата сейчас здесь нет. — Фиона надеялась, что ее улыбка была самой искренней.
— Все же кое-что вы могли бы предпринять, леди, — властно перебил лорд Холлаби. — Король верит не всем гнусным слухам, распространяемым в Лондоне. Он тоже считает Лэмборна своим другом и с большим удовольствием вспоминает, как они несколько лет назад охотились в Балморале.
— Как это мило со стороны его величества.
— Королю было бы неприятно, если бы граф оказался замешан в таком громком и мерзком скандале, — продолжал Холлаби. — Королю хотелось бы думать, что его друг скроется в надежном месте, пока это грязное дело не закончится.
Если она правильно поняла их, то принц хотел бы заманить Джека в Лондон и судить за прелюбодеяние, в то время как его отец, король, надеялся, что Джек избежит этого, отсидевшись где-то подальше от Лондона.
— Король очень надеется, — тихим голосом говорил Холлаби, — что вы объясните вашему брату, насколько серьезны те преступления, в которых его обвиняют, и уговорите его уехать в глубь Шотландии. Вы знаете — туда, где холмы.
— В Северное нагорье, — сказала Фиона и пожалела, что сейчас не может сесть и немножко подумать. На что они рассчитывают? Как это она предупредит брата? — Я признательна его величеству за заботу, — неуверенно продолжила она, — но ничего не могу передать брату сейчас, когда неизвестно, где он.
Вудборн посмотрел на Холлаби, затем на Фиону.
— Скоро Рождество, не так ли? Король надеется, что когда вы поедете со всей вашей семьей в Шотландию на праздники, то по дороге найдете вашего брата и передадите ему это послание, прежде чем его найдут люди принца.
В Эдинбург? Они хотели, чтобы Фиона поехала в такую даль, в Эдинбург?
— Я не хочу пугать вас, мадам, но пока мы разговариваем, люди принца ищут вашего брата, — мягко напомнил Вудборн. — И король очень надеется, что вы первая найдете его и предупредите. Его величество очень бы хотел, чтобы расследование этого деликатного дела закончилось как можно скорее. А вы не хотели бы отправиться на рассвете?
— На рассвете? — слабым голосом повторила она; голова у нее кружилась.
— Вам и вашей горничной предоставят дорожную карету, — попытался улыбнуться Вудборн.
— Счастливого пути, леди Фиона. — Он наклонил голову и повернулся на каблуках. Тоже улыбнувшись ей, следом за ним исчез и Холлаби, оставив растерянную Фиону одну.
Как причудливо, иногда всего за несколько минут, может измениться жизнь человека!
Глава 1
ЭдинбургДворецкий эдинбургского дома Бьюкененов подал Дункану Бьюкенену лежавшее на серебряном подносе сложенное письмо. Дункан схватил письмо здоровой рукой и быстро отвернулся — ему не понравилось, что дворецкий смотрел на него как на ужасного призрака. Он отошел в дальний угол гостиной и остановился у камина.
Письмо заинтересовало Дункана. После произошедшего с ним несчастного случая он редко бывал в Эдинбурге и еще реже получал приглашения или принимал визитеров. Он был своего рода парией в благородном обществе.
Дункан посмотрел на письмо. Оно было от некоего мистера Теодора Сивера, чье имя с трудом всплыло в его памяти. Дункан сунул письмо под левую бездействующую руку и здоровой рукой сломал печать, затем быстро пробежал глазами его содержание. Мистер Теодор Сивер выражал надежду, что лэрд Блэквуда Дункан может принять у себя его и дочь его покойной сестры, леди Фиону Хейнс, в пять часов. У него дело чрезвычайной важности, писал мистер Сивер.
Фиона Хейнс. Дункан плохо помнил эту довольно невзрачную девушку с большими янтарными кошачьими глазами. Однако ее брата Джека, теперь графа Лэмборна, Дункан запомнил хорошо: черноволосый сероглазый повеса, питавший слабость к рыжим женщинам. Много лет назад, когда они еще не были настоящими мужчинами, Джек Хейнс и Дункан соперничали из-за одной и той же женщины из Аберфелди, и Дункан проиграл.
Дункан не мог даже представить, чего каждому из них теперь от него понадобилось, но поскольку сейчас он был совсем одинок, в нем пробудилось любопытство.
Он чуть повернулся в сторону дворецкого и взглянул на него краем здорового глаза.
— Пошлите за мистером Камероном, пожалуйста. Мы ожидаем гостей к пяти часам.
Когда дворецкий ушел за секретарем, Дункан смотрел на огонь и с удивлением думал, что могло через столько лет привести Хейнса к его порогу.
— Поверить не могу, что я должна сделать, — проворчала себе под нос Фиона под стук колес кареты ее дяди, направлявшейся по Шарлотт-стрит к зданию, известному как «Гейблс», или, как называл его дядя, «Бьюкенен-Пэлас».
— А? Что ты сказала, девочка? — спросил Теодор Сивер, глядя на нее поверх очков, неизменно сидевших на кончике носа.
— Ничего, что стоило бы повторить, дядя, — ответила Фиона и вздохнула при виде мрачных фасадов зданий, мимо которых они проезжали. После ее приезда в Эдинбург непрестанно лил дождь, падая на землю ледяными каплями. До Рождества оставалось еще несколько дней, но уже казалось, будто наступила настоящая суровая зима.
— Ты не должна беспокоиться, дорогая, — сказал дядя. — Я выскажусь за тебя. Не надо говорить то, чего тебе не хочется говорить.
Фиона не смогла скрыть улыбки. Ее старенький дядя Теодор и тетя Люси всегда заботились о ней.
— Спасибо, дядя, — поблагодарила она. — Я не боюсь высказаться сама, вам не следует так думать. Но честно говоря, меня не интересует Дункан Бьюкенен, и никогда не интересовал. И чем меньше я должна сказать ему, тем лучше.
— Э? Что такое? — переспросил дядя, прикладывая ладонь к уху.
Фиона улыбнулась и громко сказала:
— Я сказала, что благодарю вас!
Он улыбнулся в ответ, явно довольный своей ролью защитника, и, перегнувшись, потрепал ее по колену.
Когда карета остановилась перед огромным мрачным зданием, уже стемнело. Только в двух окнах горел свет, и у входа из-за чего-то дралась пара ворон. При одном взгляде на холодный серый монолит у Фионы пробежала по спине дрожь, и она натянула на голову капюшон.
Гейблс был очень похож на Блэквуд, огромное имение Бьюкененов в Северном нагорье. Блэквуд всегда производил на нее тягостное впечатление, даже в те времена, когда там устраивали праздники. Когда Фиона была еще девочкой, ее кузина венчалась там в часовне. И Фиона помнила, какими странными ей казались и все эти цветы, и веселая музыка, и улыбающиеся лица на фоне толстых каменных стен и угрожающе мрачных парапетов.