Джайн Зар. Буря Тишины (ЛП) - Торп Гэв

Вскоре тьма окутала все вокруг, и лишь сапфировое сияние щита Азурентеша освещало храм и коридор. В темном тумане возникли неясные видения, что на мгновение прижимались к просветам и тут же исчезали, когда трое эльдаров оборачивались на звуки вздохов и скрежет.

В сумерках показались глаза — пары красных немигающих самоцветов. Хихиканье и топот когтистых лап эхом разнеслись по коридору и промчались по крыше.

Азурмен взглянул на Маугана Ра, который завороженно смотрел на выскальзывающих из темного облака призраков — мелькающих существ-полузверей с эльдарскими чертами.

— Что нас обнаружило? — спросил его Рука Азуриана.

Мауган Ра наконец оторвал взгляд от творящегося кошмара и мертвыми глазами посмотрел на своих товарищей.

— Та-что-жаждет.

— Я уже говорил вам, — оправдывался Мауган Ра, пока Джайн Зар снимала свою кирасу с подставки, — я не воин.

— Оставайся здесь, — сказал Азурмен новоиспеченному азурию.

Джайн Зар прижала нагрудник к себе, и тот сомкнулся вокруг ее груди, образовав твердые пластины сетчатого плетения. Когда она вложила ладони в перчатки, вдоль ее рук выросли наручи, левый из которых вытянулся еще сильнее и образовал высокий наплечник. Набедренные пластины протянулись по ее ногам и покрыли ступни защитной оболочкой.

Азурмен, стоя рядом, тоже облачился в доспехи, не сводя глаз с арки, ведущей обратно к храму Кхаина. За проемом они видели входной туннель, где едва сформированные фигуры отбрасывали тени на свету.

— Удерживаем святилище Азуриана, — приказал он Джайн Зар. — Что бы ни случилось, мы не можем позволить им захватить Азурентеш. Не случайно эти враги появились сразу после того, как мы вынесли шар из библиотеки и доставили сюда.

Джайн Зар кивнула, надела маску, исполненную в форме кричащего лица легендарных баньши, и взяла в руки глефу и трискель.

— Что бы ни объявилось, мы уничтожим их.

Два азурия вместе покинули оружейную, оставив Маугана Ра стоять в дверях. Они пересекли открытое пространство святилища Кхаина, держа оружие наготове. Вместе они вышли в коридор, ведущий к святилищу Азуриана.

В арочных проходах и серповидных окнах на потолке грудились меняющиеся злобные лица. Существа с самоцветными глазами лизали змеиными языками прозрачные барьеры и царапали их чудовищными крабьими клешнями. Они стучали, скрежетали, рычали и шипели, и их радостное возбуждение возросло до безумия, когда два эльдара появились в поле зрения. Демонессы когтили и кусали защитную оболочку, не дававшую им проникнуть внутрь, и при каждом ударе от мистического барьера рассыпались крошечные золотые искры.

— Не думаю, что он долго продержится, — промолвила Джайн Зар. Она собиралась с духом, пока они шли по коридору, и по ее коже пробегали мурашки при виде отвратной орды неэльдар, что пытались проделать себе вход во внутреннее святилище. Как и толпа призраков на арене, каждое обращенное на нее лицо, казалось, принадлежало одной из бывших жертв, перерожденной в нематериальной форме, чтобы мучительно напоминать Джайн Зар о кровавом прошлом.

— Даже если барьер выдержит, мы не можем оставаться здесь вечно, — ответил Азурмен. — Наша пища, наше будущее за этими стенами.

Джайн Зар остановилась и встретилась взглядом с одной из демонесс, царапающей проем входной арки. Усики психической энергии выползали из длинных клешней существа с каждым мощным ударом по разреженному воздуху. Оно остановилось и посмотрело на Бурю Тишины своими многогранными рубиново-красными глазами, склонив голову набок.

Создание подняло клешню и провело языком по зазубренному краю, отчего серебряная демоническая кровь закапала из рваной раны. Капельки стекали по его губам и подбородку и падали на обнаженную грудь.

С отвращением Джайн Зар отпрянула назад, а демонесса запрокинула голову и рассмеялась — ее визгливый гогот просверлил уши эльдаров, вызывая в голове неприятное чувство. Демонессы резво скакали, дразня, насмехаясь и маня к себе. Их ухмылки разозлили Бурю Тишины. Дрожа и вскипая от ярости, она шагнула вперед, чтобы гневно наброситься на них.

Азурмен крепко схватил ее за плечо, удерживая Джайн Зар всего в шаге от границы психического защитного поля.

— Не сейчас, — тихо промолвил он. — Они украдут твою силу, обратят твое желание убивать против тебя же.

Она кивнула и отвернулась от корчащейся толпы демонов, захлопывая двери в своем сознании, державшие внутри дух Баньши, моливший о высвобождении. Опустив взгляд на пол и не обращая внимания иа бессловесные вопли и чириканье вокруг, она последовала за Азурменом к храму Азуриана.

Перешагнув через порог, Джайн Зар будто бы вынырнула из воды, ощущая внезапное снижение давления, легкость и прохладу после стоявшей в проходе жары и давящей тяжести.

Азурмен зашагал к Азурентешу. Шар почти полностью почернел, и лишь несколько красных пятен все еще виднелись на его поверхности. Внутреннее облако бурлило от энергетических импульсов, и после каждой вспышки сфера все больше темнела.

— Не думаю, что у нас осталось много времени, — сказал Рука Азуриана. Он повернулся к двери и обнажил меч. Джайн Зар заметила, что камень души в его рукояти сиял голубым ярче, чем когда-либо. Самоцвет на нагруднике Азурмена тоже оживленно вспыхнул — как и путеводный камень Бури Тишины.

Ощущение оказалось не из приятных: словно горячие гвозди медленно вонзались в ее тело. Камень реагировал на присутствие демонов, и психическая связь, описанная Мауганом Ра, стала доставлять физическую боль. Пока демоны пытались вырвать ее эссенцию, казалось, что не только энергия пробивалась в нее все глубже, но и будто вплетенные в воительницу нити туго натянулись — крючки зацепились за душу и тащили ее наружу.

Джайн Зар отмела отвлекающие ощущения, сосредоточившись на предстоящей битве, — один из немногих приемов со времен арены, которым еще находилось применение.

Она взглянула на Азурентеш. Последняя красная вспышка рассеялась, оставив после себя безжизненный черный шар.

Облегчению, наступившему после психического давления, пришел конец, и груз демонического присутствия обрушился на святилище, словно вода, прорвавшаяся в пробитый подводный аппарат, заливая все вокруг непреодолимой, удушливой энергией.

Под продолжительным натиском Джайн Зар склонилась — поток нематериальной энергии ошеломлял. За давящей волной последовали демонессы, торжествующе вопя и лая, словно спущенные с цепей псы.

Наручи Азурмена выплюнули град измельчающих дисков: каждый сюрикен окаймляло золотистое энергетическое свечение, пока они прорезали первых демонов. Не успевая коснуться земли, отсеченные конечности и головы превращались в серебристую пыль, и порочные тела рассыпались в металлический туман среди бури огня.

Оправившись от удара демонической энергии, Джайн Зар бросила трискель. В Азуре ее оружие не было таким уж простым: оно проследовало по изогнутому пути, заданному движением ее руки, вращаясь и проносясь сквозь полдюжины врагов, прежде чем вернуться в ее ладонь. Буря Тишины поймала трискель, развернулась на пятке и снова метнула его, разрезая тела еще горстки демонов. На лету оружие впитывало в себя сверкающие остатки демонесс, поглощая их энергию. Еще два раза азурия швырнула трискель, и комета с хвостом из черного пламени сразила два десятка врагов прежде, чем демоны успели накинуться на воительницу.

Она сама ринулась на неприятелей, взмахивая глефой, чтобы отрубить бьющие клешни и резануть по горлу и груди. Джайн Зар не стояла на месте, выплетая восьмерки своим клинком, что в ее руке, казалось, весил не больше перышка. Она уклонилась от вращающейся клешни и ударила врага, разрезав его глефой от живота до груди, отчего демоиесса превратилась в фонтан падающих серебряных частиц.

Воительница вырвалась из окружавшей ее стаи, оставляя завитки в серебряном тумане их останков. Она вновь схватила трискель и метнула его ко входу в святилище, откуда в зал пробивалось все больше демонесс.