Книжный магазин-Бар «Убиенная Овечка» (СИ) - Келли Сиана

Сдерживая рыдания, я провела рукой по краю бара, желая утешить старого друга. Моя рука оказалась стерта в кровь, мелкая пыль осколков стекла застряла в моей ладони. Толкнув дверь на кухню, я направилась к раковине и обнаружила ещё больше разрушений. Держа руку под краном, я оглядела комнату. Бытовая техника разбита, дверцы холодильника распахнуты, испорченная еда каскадом вывалилась на пол. Вынимая стёкла из ладони, я с трудом дышала, боль тяжело давила на грудь. Я не была уверена, что смогу вынести больше.

Не обращая внимания на жжение в ладони, я направилась в свою квартиру. Я чувствовала себя менее напуганной перед лицом демона, чем в собственном доме. Выдохнув, я шагнула внутрь. От вони меня затошнило. Диван был разодран в клочья и использовался как писсуар. Мои книги! Крошечный вздох вырвался, прежде чем я заблокировала его. Мои книги были разорваны, страницы разбросаны, истории украдены. Маленькие сокровища, которые я собрала за последние семь лет — ничего, что могло бы кого-то волновать, — валялись разбитыми на полу.

Собравшись с духом, я вошла в спальню. Тут был основной источник зловония. Один из волков испражнился на кровать. Ящики были выдвинуты, одежда порвана. Дверца шкафа свисала с петель, коробки с книгами валялись повсюду, и на них тоже помочились. Дыры пробиты в стенах.

Я стояла как вкопанная, ошеломлённая хаотичной яростью, необходимой для того, чтобы сделать то, что они сделали. Огонь был бы лучше, чище. Я бы оплакала эту потерю, но я бы не чувствовала себя оскорблённой.

Они порезали ночной кейс, который дал мне Клайв. Это была всего лишь сумка, и всё же моё сердце заныло почти так же сильно, как когда я увидела книги. Я взяла красивую сумку с цветами и прижала её к себе, скорбя о доме своих последних семи лет.

— Сэм?

Я повернулась и увидела Оуэна и Дейва, стоявших в дверях. Я не знала, что сказать. Моё сердце разрывалось.

— Выходи оттуда, милая, — Дейв рукой позвал меня к себе. — Тебе не нужно этого видеть.

Слёзы текли по моему лицу. Я подошла к ним, всё ещё прижимая сумку Клайва к груди.

— Зачем они это сделали?

— Конченые людишки, — сказал Дейв. — Я постоянно тебе об этом говорю.

— Мне жаль, Сэм, — Оуэн потянулся за разорванной сумкой. — Дорогая, тебе это не нужно. Всё испорчено, — сказал он. — И ты можешь остаться со мной, пока всё это не будет убрано и исправлено.

— Вообще-то у Сэм уже есть комната в моём доме, — сказал Клайв.

Он подошёл сзади к Оуэну и Дейву, не сводя глаз с меня и сумки, за которую я всё ещё глупо цеплялась. Сумка стала больше, чем просто сумкой. Это было что-то редкое и прекрасное, что было отнято, над чем надругались и оставили шрамы. Я не могла её бросить.

— Ты восстановишь, верно? "Убиенная Овечка" не может просто так закрыться, — сказал Оуэн.

— Твою мать, нет. Мудаки не могут победить, — Дейв изучал конфигурацию комнат. — Раз вы занимаетесь реконструкцией, вы должны поменять всё, что не работает.

— Всё это работает, — сказала я. — Работало.

— А вот ни фига. Кухонная обстановка была дерьмовой. Мне нужен остров и плита с восемью конфорками. Двойная духовка. И дозатор для кастрюли над плитой.

— Теперь, когда ты упомянул об этом, я всегда думал, что книжные шкафы должны быть расположены под другим углом, чтобы облегчить просмотр, — добавил Оуэн.

— Почему бы вам двоим не составить список, пока я поговорю с Сэм, — сказал Клайв.

Как только они ушли, Клайв осторожно взял сумку из моих рук и положил её на пол, а потом притянул меня в свои объятия, в объятия, в которых я нуждалась, как в следующем вдохе.

— Мы восстановимся. Мы выпотрошим это и начнём всё сначала. Все следы того, что они сделали, будут сожжены дотла. Ты — феникс, Сэм. Ты восстаёшь из пепла.

Я проглотила рыдание, застрявшее у меня в горле. Он был прав. Когда в семнадцать лет мой дом сгорел, я переехала в Сан-Франциско одна, в одной только одежде, чтобы начать всё сначала. Это было моё суровое испытание, и я должна была восстать из пламени. Снова.

Кивнув, я отступила и самостоятельно оценила ущерб более ясными глазами. Моего бара больше нет, и я буду его восстанавливать. Взяв руку Клайва в свою, я привела в порядок свои мысли. Я больше не была одна. Мы восстановим и продолжим жить дальше.

Я снова потянула за воротник платья. Оно было идеальное, великолепное, но я не привыкла, чтобы мои шрамы были видны. Я всё ещё боролась с навязчивым желанием спрятать их.

Клайв оторвал мою руку от шеи и сжал её.

— Ты выглядишь прекрасно.

— Да, да.

Я закатила глаза, разглаживая платье. Если что-то здесь и было красивым, так это то, что было на мне надето. Мы с Оуэном ходили по магазинам, и когда я увидела это платье, оно вдруг стало мне нужно. Мягкий, тонкий кашемир обволакивал тело. А цвет, и хотя, я смотрела на него весь вечер, самое близкое, что я смогла подобрать, это мраморный персиково-коричневый. Он был насыщенным и тёплым, и мне это нравилось. Однако мне не нравился V-образный вырез или тот факт, что мои ноги были видны, но я работала над собой, привыкая к мнению Клайва, что шрамы были сексуальными. Это будет долгий и трудный путь, но я уже встала на него.

— Наше первое свидание, — сказал Клайв.

Я фыркнула от смеха, потому что похожа на леди.

— Я почти уверена, что мы выстраиваем эти отношения задом наперёд. Первое свидание после секса?

Клайв усмехнулся, целуя меня в щёку.

— А я вот считаю, что мы делаем это идеально.

— Мы всё ещё говорим о сексе?

Клайв рассмеялся, и от звука его смеха у меня в груди затрепетали крылья. Он так редко смеялся. Его смех был источником радости и гордости.

Метрдотель бросился к нему.

— Мистер Фицуильям, прошу прощения за то, что заставил вас ждать. Ваш столик готов.

Клайв положил руку мне на поясницу, и мы последовали за мужчиной через ресторан. Он находился на верхнем этаже здания в Финансовом районе, со стеной из окон, выходящих на город. Освещение было слабым, ковёр чёрным, стены почти такими же тёмными, но столы были покрыты совершенно белым суровым полотном. Что мне в этом нравилось, так это иллюзия уединения. Большие цветочные композиции белого цвета с бледно-зелёными акцентами были расставлены по всему помещению под точечными светильниками. Они светились в тусклом свете и закрывали вид на другие столы.

Метрдотель провёл нас через главный обеденный зал и провёл по короткому коридору в отдельный зал. Я подошла прямо к окну и выглянула наружу. Я чувствовала себя Бэтменом, стоящим на крыше и обозревающим свой город.

Мгновение спустя Клайв обнял меня за талию и положил голову мне на плечо. Туфли, которые я сегодня надела, сделали нас одинаковыми по росту.

— Тебе нравится?

Я упёрла руки в бока, как супергерой, и сказала:

— Да, гражданин. Кажется, сегодня вечером в нашем прекрасном мегаполисе всё спокойно.

Пощекотав меня, Клайв поцеловал меня в шею.

— Принесли вино. Не хочешь ли присесть?

Непривычно было носить что-либо, кроме кроссовок, да, я более чем была готова присесть. Оуэн выбрал каблуки. Он был прав. Они были великолепны, но было больно как в аду. Я не знала, как женщины всё время носили шпильки. Женщины были чёртовыми воинами.

Стулья были обиты чёрным жаккардом в тон ковру и стенам. По бокам стояли две большие вазы с великолепными букетами цветов. Клайв придержал для меня стул, а затем налил нам обоим бокалы тёмно-красного вина.

Я поднесла свой стакан к свету.

— Это вино, верно?

Он поднёс свой бокал к моему, и мы чокнулись.

— За новые начинания.

Кивнув, я повторила:

— За новые начинания.

Мы выпили. Он наклонился ко мне, я с радостью встретила его на полпути губами. Поцелуй был мягким и медленным, обещающим всё.

Взволнованная, я сделала ещё один глоток вина.

— Вино напомнило мне кое-что. А чем вы питаетесь? Я живу в твоём доме уже несколько дней и ещё не видела, чтобы кто-нибудь, кроме меня, ел.