Диагноз: не женат. Дилогия - Александра Шервинская

– Линда! – воскликнул Дин и вскочил на ноги. – Я боюсь как раз того, что у нас может что-то получиться, но я этого не хочу! Понимаешь?

– Нет, – совершенно искренне ответила я, – если у того, прежнего Дина всё было хорошо в семейной жизни, так, может, и у тебя получится? Она ведь красавица, это даже сейчас видно. И сильная женщина, достойная всяческого уважения и восхищения. Она в Башне вон сколько продержалась: значит, её любовь к тебе…в смысле…к Дину…настолько сильна.

– Но я-то …– Дин виновато помолчал, – но мне нужна другая…И я не знаю, как мне поступить: я не смогу оттолкнуть Оливию, когда мы её спасём, потому что она считает, что любит меня…и что я люблю её по-прежнему. Это будет незаслуженно жестоко по отношению к ней. Но и от своих чувств я отказываться тоже не хочу…да и не смогу, наверное…

– Может быть, тебе поговорить с девушкой, ну, с той, которая тебе нравится, вдруг она тебя не любит, тогда и говорить не о чем, – выдала я прекрасную, с моей точки зрения, идею.

Дин странно посмотрел на меня и пробормотал:

– Вообще-то, честно говоря, именно это я сейчас и пытаюсь сделать. Но пока как-то безуспешно.

– Да? – я откровенно зависла. Ну не может же быть, чтобы красавец лорд Фердинанд имел в виду меня – обычную сельскую ведьму, не красавицу, графиню без году неделя. Такие, как я, таким, как он, интересны быть не могут по определению. Или могут?.. Ой, мамочки…

– Да, – подтвердил лорд Фердинанд тоном, не оставлявшим сомнений в правильности моей догадки, – Линда, как только я тебя увидел там, в зале для телепортаций, я сразу понял, что ты именно та девушка, которую я всегда искал. Я собирался, как только закончится отбор, попросить твоего позволения ухаживать за тобой, а потом, когда ты привыкнешь ко мне и…может быть…полюбишь меня, предложить тебе руку и сердце. Впрочем, сердце и так уже твоё.

– Тебя же не было в зале? – нахмурилась я, стараясь отодвинуть необходимость отвечать. – Там только Асбелиус был, если я правильно помню.

– Мы с Эдуардом следили за прибывающими по видящему камню, – объяснил Дин, – но тогда я был уверен, что свободен…я не знал, что Оливия…жива. Я вообще о её существовании узнал совсем недавно. Там, в нашем мире, у меня не было никакой жены. Я вообще о женитьбе не думал: давно решил, что только после Эдуарда.

– Но сейчас-то ты здесь, – негромко проговорила я, про себя проклиная тот момент, когда решила тоже выпить настойки. Теперь не только Дин, но и я сама не могла бы при всём желании сказать неправду.

– Да, – Дин откинул со лба тёмную прядь, и его синие глаза решительно блеснули, – что ты мне скажешь, Линда?

– Знаешь, – я задумчиво крошила на тарелку уже второе печенье и даже не замечала этого, – ты мне нравишься, – глаза Дина вспыхнули надеждой, – а Оливия тебя любит. По сути дела ты ведь не знаешь ни её, ни меня. Я не открою новую Вселенную, если скажу, что между «нравишься» и «любишь» путь длиною иногда в целую жизнь. Давай просто подождём до конца Отбора – все равно начать ухаживать за мной ты хотел только после него. А ты пока присмотришься к Оливии, причём не как к помехе, а как к женщине, которая тебя любит, для которой ты много значишь. Ну и я никуда не денусь: я обещала Эдуарду постараться продержаться до последних этапов. И чтобы не осталось недоговорённости: моё сердце пока свободно. Займёт ли его кто-то в ближайшее время – никто не знает. Может быть, это будешь ты, может быть – кто-то другой…Только Странник ведает…

– Может быть, ты и права, – неуверенно ответил Дин, глядя на меня как-то по-новому, серьёзнее, что ли, – я обещаю тебе, что постараюсь принять и понять Оливию. Ты веришь мне?

– Конечно, – я мысленно утёрла трудовой пот, так как больше всего опасалась, что Дин упрётся и будет настаивать на наших с ним отношениях, к которым я вот не готова от слова совершенно. Я, если честно, ни к каким отношениям не готова – не до того мне сейчас.

– А скажи, – Дин покосился на сияющую лиловыми искрами бутылочку, – а на чём сделана эта настойка? Такой…очень своеобразный вкус…

От необходимости отвечать меня избавил стук в дверь и заглянувшая в комнату любопытная и чуть виноватая физиономия Саманты.

– Лин, прости, что отвлекаю тебя от важного разговора, – тут Саманта стрельнула хитрющими глазками в сторону всё ещё задумчивого, но уже не такого подавленного Дина, – но там пришёл императорский портной, и тебе обязательно вот прямо сейчас нужно к нему бежать, потому что бал уже сегодня вечером, а платье ещё не подогнано.

Я повернулась к Дину и с сожалением развела руками, мол, я и рада бы продолжить беседу, но обстоятельства диктуют. Лорд советник понимающе покивал, выразил убеждение, что на сегодняшнем балу мы с Самантой будем его несомненным украшением, и убыл восвояси. Я перевела дух и обессиленно рухнула в ближайшее кресло: вот как-то не привыкла я к таким выматывающим душу разговорам.

– Что это? – вездесущая Сэм уже крутила в руках бутылёк, интригующе сверкающий лиловыми и золотистыми искрами. – Выглядит роскошно. Это пьют?

– Пьют, – подтвердила я, отбирая у неё эксклюзивную настойку, – только не для удовольствия, а для пользы. Дину нужно было выговориться, поэтому ему было в самый раз.

– Полезная штука, – Саманта уважительно проводила взглядом исчезающую в недрах сундучка склянку, – а правда – на чём её делают? Ты не успела ответить, а мне тоже интересно.

– Ох, Сэм, вот поверь: лучше тебе этого не знать, – я встала из кресла, – пойдём уже к этому портному, хотя я не очень понимаю, зачем. Моё платье для бала сидит идеально – я ещё вчера его померила.

– К какому портному? – удивлённо подняла на меня кристально честные глаза гномочка. – О чём ты?

– Как о чём? – я растерянно застыла посреди комнаты. – Ты же сама сказала…

– Я? – Саманта продолжала внимательно изучать фрукты в вазе, явно не собираясь никуда идти. – Знаешь, наверное, я что-нибудь перепутала. Я такая рассеянная в последнее время – ужас просто. Сама себя боюсь!

– Сэм, – я добавила в голос немного металла, – ты мне объяснить ничего не хочешь?

– Ну что ты завелась? – гнома наконец-то определилась с выбором и откусила от ярко-жёлтого яблока. – Мне просто показалось, что ты не против завершить вашу,