Семейная педагогика - Юрий Азаров

Съехать с горки – пустяк. С точки зрения взрослого. Для ребенка же подобный поступок может оказаться решающим. Страх, который однажды победит, – способен пустить корни, сковать душу. Необходимо учить ребенка преодолевать страх.

Этим самым родители избавят своих детей от ненужных и тяжелых страданий, своевременно предотвратят появление таких черт, как мнительность, трусость. Совершенно естественно, что помочь может тот, у кого больше знаний, опыта. Взрослые, обладая этими серьезными преимуществами перед детьми, сами должны определить меру вмешательства.

9. Без авторитета нет воспитания. Авторитет родителей достигается высокой требовательностью и уважением к ребенку, к его интересам

Раньше мне казалось, что взрослый, занимающийся воспитанием, должен непременно быть только вместе с детьми, а не «над». Потом я пришел к выводу, что «вместе», во-первых, иллюзия. Даже те, кто утверждает, что близость с детьми достигнута, что расстояния никакого нет, обманывают самих себя. Во-вторых, «только вместе» невозможно, так как помимо общности у взрослых и детей есть, разумеется, различные сферы занятий, деятельности, которые находятся в разных плоскостях. Это «разъединение» закономерно и естественно. Больше того, дети должны это различие сфер хорошо понимать, это научит их считаться с жизнью своих родителей, с их интересами.

Позиция воспитателя по отношению к детям не может быть постоянной. В одних случаях он должен быть «вместе» с детьми, в других «над». И только одно можно утверждать с уверенностью: возведение в абсолют одной из этих позиций неизбежно ведет к отчуждению, к ненормальным отношениям. Абсолютизация позиции «вместе» приведет к тому, что родители для детей, как писал Макаренко, станут Гришками и Машками, приведет к панибратству, к развитию детского эгоизма. Возведение позиции «над» в абсолют – прямой путь к грубому насилию над личностью ребенка.

Прилежание кажется Вовке недосягаемой вершиной. Посоветовавшись с Анной Ивановной, Мария Алексеевна однажды сказала Вовке: «Ты как-то говорил, что можешь все, если захочешь. И я верю в это: ты сильный человек. Подари мне одну тетрадь по арифметике без единой помарочки». – «У меня нет такой тетради», – сказал удивленный Вовка. «Я знаю, – улыбнулась Мария Алексеевна, – но через месяц у тебя могла бы быть такая тетрадь».

Вовка, конечно, не осознавал той власти, которую с некоторых пор приобрела над ним Юркина мать. В ее присутствии ему хотелось быть лучше, смелее, увереннее. И это ему удавалось: он мог выбрать самый спелый арбуз, он мог мигом открыть любую банку консервов, мог даже починить ботинок. И каждая его удача сопровождалась восклицаниями женщины: «Смотри, Юра, какой Вова ловкий и умелый!» С семьей Винников Вовка ездил на рыбалку с ночлегом и даже на два дня в деревню. Он замечал, что мать в последнее время, когда он начинал расхваливать Винников, уже всех подряд, мрачнела, и даже боялся, как бы однажды она не сказала: «Хватит о Винниках. Больше туда не пойдешь».

Одним словом, для Юркиной матери он сделал бы что угодно, не только тетрадку без помарок. Но сколько трудов доставила она ему! Сколько раз он переписывал! И вот однажды такая тетрадка без помарок была закончена. Мария Алексеевна взяла тетрадку и положила ее рядом с Юркиной. Конечно, тетрадь Юры была куда чище. Как ни старался Вовка, а углы все равно чуть-чуть отгибались, края потемнели, в некоторых местах были заметны отпечатки пальцев. Но Мария Алексеевна не обратила внимания на эти мелочи. Она сказала: «Действительно, Вова, ты сильный человек! Спасибо тебе большое».

Нельзя сказать, что у Вовки после этой тетрадки появились и прилежание, и аккуратность, но то, что наметилось какое-то совершенно новое отношение к занятиям, было очевидно. Это заметили и учителя.

Думая о своем сыне, Мария Алексеевна постепенно разобралась в допущенной ею ошибке – в чрезмерной изоляции его от окружающей среды. В отличие от Анны Ивановны, которая всегда боялась, как бы сын не сдружился с «плохими мальчишками», она постаралась сблизить Юру с Вовкой Зарубиным, который отнюдь не считался пай-мальчиком.

Иногда общение ребят, которые симпатизируют друг другу, обрывается родителями только лишь на том основании, что один из них плохо учится, так называемый «двоечник». Между тем у некоторых мальчишек тяга к общению настолько велика, что она определяет собой все их поведение. Вовка Зарубин и часа не мог прожить без товарищей. В школу он мчался сломя голову, потому что ждал встречи с ребятами, из школы он уходил последним. Мать жалуется: «Нет у сына интересов серьезных. У него на уме только "товарищи" и "гулять"».

Прекрасный интерес! Интерес к человеку! Наверное, было бы правильно идти от него к другим интересам. Да и мы уже заметили, что Вовкины приятели благотворно влияют на него: Костя приохотил к чтению, Юра вместе со своей матерью – к другим занятиям. В то же время дружба с Вовкой оказалась полезной и для Юры.

Искусство воспитания как раз и основывается на умении видеть и использовать для воздействия на ребенка все то многообразие отношений, которые формируют его как личность.

10. Важно развивать духовное зрение, свое видение глубинных нравственных свойств личности ребенка

Опытный воспитатель, будь он родитель или учитель, обладает способностью педагогического видения. Как часто мы слышим, да и сами говорим: «Я вижу по глазам», «Я прочел на его лице», «Я заметил в нем перемену».

Чем младше ребенок, тем отчетливее отражаются на его лице желания, тем легче считывать с его лица внутренние процессы, которые происходят в нем. По мере его развития взрослые постоянно настаивают на том, чтобы ребенок управлял своими эмоциями, подавлял желания, сдерживал себя. Некрасиво громко смеяться, кричать, хмурить лоб (а то морщины будут), говорят они, ты должен улыбаться – так приятней другим, мужественно переносить боль, холод, жару и т. д. Взрослея, ребенок и сам начинает понимать, присматриваясь к взрослым, практическое значение выдержки и умения управлять своим лицом, движениями.

Дети отлично знают, кого они смогут провести, а кого нет. «Этого не обманешь, – говорят они, – он как посмотрит, так деться некуда – сразу всю правду выложишь. А этому что ни скажи – верит».

Таким образом, есть воспитатели, которые обладают зорким глазом, остротой видения, способностью подметить то, что скрыто от взора других, и есть такие, у которых эти качества отсутствуют. Совершенно естественно, что преимущество у тех, кто видит, кто тонко чувствует и точно определяет душевное состояние воспитуемого. Видение – это умение по мельчайшим внешним признакам (мимика, интонации, движения) определить внутреннее состояние ребенка, его опасения, надежды, желания. Это, я думаю, одно из важнейших условий педагогического мастерства.

Видение можно рассматривать в двух аспектах. Видеть в значении «читать». Это своего рода мгновенная обработка поступившей информации с привлечением опыта, аналогий, сравнений.

Второй аспект видения – это оценка. Когда ребенок сталкивается с нашим взглядом, он часто ощущает и наше отношение к нему. В тот момент, когда мы оцениваем его поведение, он, улавливая наш взгляд, тоже занят «считыванием» наших реакций. А они так различны. Это и недовольство, и досада, и радость, и поощрение, и запрет…

Выражение «глаза – зеркало души» в равной мере характеризует взгляд и взрослых, и детей. И если мы педагогическое видение рассматриваем как двусторонний процесс, то следует остановиться на этих двух сторонах: «мы – глазами детей» и «дети в нашем видении».

Искусство педагогического видения вырабатывается в результате длительного опыта, после тщательной самопроверки и анализа полученных данных. Этим искусством может овладеть каждый, кто сознательно поставит перед собой такую задачу.

Беда взрослых, поглощенных своими заботами, заключается в том, что на каком-то этапе они теряют возможность видеть. Работа, тревоги личной жизни часто не дают им возможности сосредоточиться, посмотреть на ребенка свежим взглядом, задуматься о нем.

Правильное педагогическое видение – решающее условие воспитания ребенка. Смотрите, что получается. Изо дня в день мать твердит сыну: «Этого ты не умеешь, ты еще маленький». Вовка где-то свыкся в глубине души с такой оценкой. Он и сам стал думать: «Чего мне стараться, все равно ничего из этого не получится». Анна Ивановна рассматривала непоседливость сына, его неуемную энергию как недостаток; Мария Алексеевна взглянула с другой стороны, и для нее этот недостаток обернулся достоинством. Однажды Вовка сидел у Винников – решали задачи. Мария Алексеевна заметила сыну: «Смотри, как Вова быстро соображает». Вовка был поражен. Он соображает лучше Юрки Винника, первого ученика в классе! Если раньше он безропотно соглашался с тем, что предлагал Юра, то есть полностью полагался на его авторитет отличника, то после, казалось бы, случайно брошенной реплики Марии Алексеевны стал сначала возражать ему, а затем и предлагать свои варианты: «Ну, давай попробуем решать задачу другим способом. Смотри, и проще, и быстрее».