Мерцающий город - Макс Вальтер

– Согласен, – устало сел я на парапет и с силой провёл ладонями по лицу, – Ладно, хоть сдохнем с достоинством. Пошли этого гада в бетон закатаем, мало ли, вдруг поможет.

– Уж лучше в топку, – согласился Николай, – Там надёжнее.

Мы спустились вниз, открыли камеру, и подогнав огородную тачку, закинули тело Всеволода в неё. Тачку покатил часовой. Дошли до котельной, открыли топку и затолкали в пекло труп врага. Пламя неохотно, но всё веселей и веселей стало поглощать его. Мы смотрели на это через смотровое окошко, по очереди.

– Дай сигарету, – попросил я Николая.

– Ты же бросил, – удивлённо посмотрел он на меня.

– Не грузи, а? Дай сигарету, – устало отмахнулся я от нравоучений.

– Да я как бы тоже бросил, – пробубнил он, – Эй, Сань, – окликнул он часового, – не в службу, а в дружбу, сгоняй за сигаретами, а?

– Я мухой, – кивнул он и умчался.

Спустя пару минут, мы с Николаем уже дымили, как паровозы. Вот так просто, сидели на скамейке в котельной и дымили.

– Я помню, первый раз курить еще в первом классе попробовал, – вдруг сказал Николай, – У отца папиросы своровал и на заднем дворе школы с пацанами всю пачку скурили. Эх меня рвало, думал, что больше никогда в жизни к этому дерьму не притронусь.

– Во, а я классе в третьем попробовал, – пихнул я его в плечо, – Эффект тот же. А потом как понесло. Помню с пацанами бычки по подъездам собирали. Мне тогда отец всю задницу ремнём перепахал.

– Ха, мне в тот же день досталось, – усмехнулся он, – Как сейчас помню, я домой пришёл, весь бледный, думал прошмыгну. Только у бати не проскочишь, такого мне всыпал, думал убьёт.

Мы засмеялись. И смех этот был свободный, лёгкий, даже какой то беззаботный, как будто мы снова пацаны и своровали у отца сигареты.

– Спасибо тебе, Серёг, – отсмеявшись вдруг сказал Николай.

– За что? – спросил я, – За то, что на смерть тебя подписал?

– Нет, – спокойно ответил он, – За то, что смерть моя хоть какой то смысл иметь будет.

– Какой может быть смысл в смерти? – уставился я на него.

– Никакой, – глядя в огонь ответил он, – Только там, я бы сдох под забором от бухла.

– А здесь тебя сожрут и ты станешь дерьмом, – хохотнул я, – Тоже мне перспектива.

– Зато умру, как воин, – гордо ответил он и хлопнул меня по плечу, – Иди к Кате, может это ваша последняя ночь.

Я устало поднялся и последовал его совету.

Ночь была бессонная, но мы с Катей довольные и счастливые встречали рассвет, сидя на скамейке в зоне отдыха, и потягивали кофе.

– Думаешь сегодня наш последний день? – спросила Катя, со странной улыбкой.

– Не знаю, – пожал я плечами, – Я не пророк. Но даже если продержимся день – два, это ничего не изменит. Нужно как-то убить Всеволода, а как, я не знаю. Ты чего вообще лыбишься? Нас убьют, а она счастливая сидит.

– Мы же вместе умрём, а это уже не так страшно, – сказала Катя и уткнулась головой мне в грудь, – Ты просто не понимаешь. Если бы тебя убили, а я осталась жива – вот что страшно.

– Железный аргумент, – скептически хмыкнул я.

Потом мы сидели молча. Постепенно, в беседки, начали приходить другие люди, с бокалами ароматного кофе. Видимо все чувствовали – нам осталось не долго. Но чёрт возьми, как же не хочется. Что же делать? Как выйти из этой ситуации? Неужели Всеволод сможет восстать из пепла, словно Феникс?

– Нужно собрать всех, – озвучил я свои мысли, – Не хорошо людей в неведении держать. Они должны знать, что их ждёт.

– Я тоже так считаю, – согласилась Катя, – Это правильное решение. Мне пора на кухню идти, сейчас люди начнут на завтрак приходить.

– Давай посидим ещё минутку, – посмотрел я на неё, – Не хочу тебя отпускать.

– Я знаю, – сказала она и поцеловала, после чего, выкрутилась из моих объятий и ушла.

Посидев ещё немного, я тоже отправился на наше стандартное утреннее совещание. В кабинет я вошёл первым, спустя несколько минут, появился Мишка с женой, а следом за ними подтянулись и все остальные.

– Что вчера за стрельба была, – спросил Мишка, – тревогу не поднимали вроде.

– Это, Миш, была диверсия, – ответил за меня Николай, – У нас больше нет крупняка.

– Плохая новость, – задумался он, – И что теперь?

– Ничего хорошего, – ответил уже я, – Скорее всего у нас сегодня последнее собрание. Даже если сегодня мы продержимся, то это даст нам отсрочку на день – два, не более.

– А хорошие новости есть? – спросил Мишка.

– Сдаваться мы не собираемся, – ответил я, – Это как, хорошая новость?

– Ну уже лучше, – кивнул он, – А то прям настроение чуть не испортил.

– Я считаю, нужно всем сказать, – предложил я, – В нашей ситуации, молчать нельзя, пусть люди сами сделают выбор.

– Я боюсь, что многие просто сбегут, – сказал Василий, – Это конечно их не спасёт, но и мы можем без защиты остаться.

– Это будет их выбор, – сказал я, – Мы не Боги, чтоб принимать такие решения.

– Я соберу всех на площади, – сказал Мишка, – Через час примерно.

– Хорошо, действуй, – одобрил я.

– Других дел и задач на сегодня не будет, – осмотрел я остальных, – Кроме как укрепляться и готовиться к обороне.

– Тогда пошли, – сказал Николай, – Чего зря штаны просиживать.

– Идите, – махнул я, – Мне нужно хоть какую-то речь заготовить.

Все покинули кабинет, оставив меня один на один с моими мыслями. Я положил перед собой лист бумаги и уткнулся в него, не зная даже с чего начать. В таком состоянии я просидел с полчаса, затем плюнул на всё и решил, что буду говорить от себя.

Люди собрались на площади, Мишка собрал их прямо в столовой. Собрались почти все, а может быть вообще все. Я поднялся на сцену и посмотрел на людей. Все стояли молча и ждали когда я начну, но слова никак не хотели идти.

– Вы все вчера слышали стрельбу ночью, – наконец решился я, – Наш враг смог незаметно проникнуть за периметр и вывел из строя наше главное оружие. Теперь мы остались только с тем, с чем начинали. Я собрал вас всех, чтобы вы знали, долго мы не продержимся. Сколько нам отведено, я не знаю, но уверяю, что сражаться за вас всех, я буду до последнего.

На этом я закончил, больше говорить не хотелось, да и нечего мне было сказать. По толпе пробежал ропот, но никто не расходился. Не успел я отойти от сцены, как на неё вскарабкался кто-то из людей.

– Я тоже буду биться,