Моритур - Алиса Медовникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Селена не собиралась пасовать перед трудностями. Да, он не могла пока моментально останавливать время и ей приходилось настраиваться на нужную волну, но она верила, что поднапряжется и сможет выбросить из времени и огромную тушу медведя. Девушка закрыла глаза, сделала глубокий вдох и выдох, ощутила, как тепло, берущее начало из стоп разливается по всему телу, а потом представила зверя замороженным, но это не помогло. Медведь продолжил движение. Селена снова и снова пыталась обездвижить животное, безрезультатно.
Девушка начала нервничать. Силы воображения всегда хватало для того, чтобы останавливать время. Ни разу этот способ не подводил ее. Ни разу до того самого случая, от которого зависела ее жизнь. Удивляться не стоило. Испытание не носило бы такое название, если бы ей нужно было просто прогуляться по лесу, да представить медведя как кусок ледышки.
Черный как сама тьма зверь был уже в метре от Селены, когда ее левую руку охладила сталь. Селена убедилась, что истории о неконтролируемом появлении кустодиамского клинка в минуты опасности — не выдумки. Она была удивлена, что клинок пришел ей на помощь до официального посвящения, но не могла не порадоваться тому, что в нее оказался встроен столь полезный защитный механизм. И явно не догадывалась о том, что никакое это не благословение, а подстраховка от Гадриэля и Витиума, насильно вшившим девушке клинок на время задания.
Кустодиамский клинок был единственным шансом спасти свою жизнь, и девушка не собиралась упускать его, потому переложила оружие в правую руку. В отличие от кустодиамов, она левшой не была. Пока. Без лишних раздумий клинок сам потянул руку девушки и вошел в тело зверя до того, как тварь успела причинить Селене вред.
Сумасшедшее животное взревело, а в его глазах расплескалось еще большее безумие. Медведь подмял девушку под себя, прокусил ей плечо и заключил в смертельные объятия. Теперь уже Селена взвыла от боли. Она не могла вытащить оружие из толстой туши, зверь крепко ее зажал. Девушка понимала, счет идет на секунды, потому решила попробовать приказать клинку. К великому облегчению кустодиамский клинок ее послушался и легко вынырнул из звериного тела, вернувшись в правую руку. Уперевшись ногами и левой рукой в медведя, полосующего когтями ее спину, Селена оттолкнулась. Ей нужно было лишь немного места и просвет появился. Клинок тут же пронзил сердце злобной твари. Медведь издал последний крик и упал на девушку придавив ее к земле.
Селена задыхалась под тяжестью огромного медведя и омерзительного запаха гниения. Еще издали она приметила проплешину на правом боку зверя и сейчас личинки, облюбовавшие вонючую рану, перебирались на ее тело, учуяв запах свежей крови. Сверху давила медвежья туша, снизу в тело впивалась коряга, а в центральной прослойке, где и находилась девушка, копошились черви. Селена пыталась пошевелиться, но слабые ерзания лишь сильнее впечатывали ее тело в промерзшую землю и корягу.
К горлу подступали рвотные позывы, а к голове паника, грозящая выйти из-под контроля. Но помощь подоспела. Мертвого зверя стягивали два бойца, пока третий перемещал погибшего парня ближе к опушке леса, чтобы его поскорее нашли родные.
— Отлично справилась! — похвалил помогший подняться Витиум, похлопывая Селену по плечу, не истекавшему кровью. — Гадриэль будет доволен.
Девушка оперлась здоровой рукой о ствол дерева и пыталась отдышаться. Свежий воздух прочищал не только легкие, но и сознание, в котором возник вопрос:
— Почему не получилось?
— Он же обезумевшая темная тварь, еще и с помутненным рассудком. На него твои штучки с замораживанием не действуют. — пояснил беллатор.
— Медведь — обезумевшая тварь? — даже после произошедшего Селена не верила, что обожающие мед Винни-Пухи могут убивать людей. Она считала их защитниками леса достойными уважения, а никак не смерти.
— Медведь и обычный опасен, потому что из-за недоедания легко становится шатуном, а этот вообще-то Берендей, так что индекс твоей крутости возрос в разы. — воин не понимал, что будущей стратере безразличен как подобный рейтинг, так и ее место в нем.
Тело Селены словно прошил разряд тока.
— Господи! Я что человека убила?!
— Не человека, а темного колдуна, который только в облике медведя забрал жизни трех невинных людей. Пардон, четырех, если считать сегодняшнего. И это только за две последние недели. А так на счету этого психа куда больше жертв.
Селену вырвало, а Витиум, любезно сделав вид, что этого не заметил, продолжил:
— И не убила, а привела в исполнение смертный приговор, вступивший в силу после того, как эта тварь нарушила самый главный пункт Кодекса Кустодиамов о неприкосновенности человеческой жизни. Тут можно привести в исполнение даже без Суда Старейшин.
Беллатор продолжил рассуждать о правомерности наказания, но до Селены слова добирались не целиком. Ее била крупная дрожь и она причитала:
— Боже! Боже! Боже! Да я же монстр. Я убила человека. Человека! Как мне теперь в глаза людям смотреть! Что я маме скажу?!
— Мамаше твоей скажем, что может гордиться. Уже в первой схватке ее доча берендея завалила. Сама! — с уважением произнес Витиум, обращаясь с последними словами к подоспевшему к ним второму воину. Он же не знал, что маман Селены могла обрадоваться лишь тому, что ее дочь обручилась с кем-то из Лиги Плюща, научилась готовить как Бри ван де Камп или, на худой конец, начала снова играть на скрипке.
Второй беллатор не переживал о том, будет ли мама Селены ее гордится. Куда больше его волновали раны и состояние самой девушки, о чем он и известил Витиума:
— Давай-ка ее в лазарет переместим, надо срочно подлатать нашу стратеру.
— Шрамы только не убирай. — посоветовал Селене Витиум. — Будешь потом хвастать, какие шикарные метки оставил первый убитый тобой темный.
Селена, переместившая в лазарет под руку со вторым беллатором, думала о том, что подобных воспоминаний ей точно не нужно. Хвастать шрамами ей никогда не захочется, тем более они украшают совсем не девушек, так что подобная привилегия пусть и дальше принадлежит Витиуму.
В лазарете Селену ждал взволнованный Ингвар, который удивился такому спешному возвращению с задания:
— Вы быстро! Я думал несколько часов будете отсутствовать, а вас не было минут двадцать от силы.
Улыбка
