Иной 1941. От границы до Ленинграда - Алексей Исаев

Следует подчеркнуть, что в этот период танковый полк Погодина оказался оторван от своей дивизии. Ее главные силы действовали на северном фланге немецкого наступления. В оперативных документах соединения в качестве потерь противника с 16 по 31 августа указывается всего 16 уничтоженных немецких танков[342]. 1-й тп вел бои под Красногвардейском самостоятельно. На 19 августа он насчитывал 20 КВ, 2 Т-28, 32 Т-26, 10 БТ. Рота КВ в составе 5 машин была выделена в распоряжение командира полка 1-й гвардейской ДНО. Два танка встали в засаду у Бол. Борницы, 2 танка — у свх. Войсковицы и 1 танк — у Бол. Черницы. В докладе Погодина указывается: «До 40 танков противника колонной в движении на Бол. Борницы встречены нашей засадой танками КВ. В результате боя танком КВ командира роты 1 ТБ старшего лейтенанта Колобанова подбито 22 танка противника»[343]. События датируются 20 августа, также указывается, что, израсходовав боекомплект, КВ Колобанова отошел в Гатчино. Под Бол. Борницами остался танк КВ лейтенанта Сергеева, который уничтожил еще 8 немецких танков, но был подбит «крупным снарядом» и оставлен на поле боя.

Наиболее раннее сообщение о результативном бое обнаруживается в документах политуправления фронта. В телеграмме начальника Политуправления Северного фронта дивизионного комиссара Пожидаева от 22 августа 1941 г., адресованной «Москва, ЦК ВКП(б) тов. Александрову», сказано:

«На одном из участков Северного фронта танковая часть, где командиром Герой Советского Союза полковник Погодин, за 6 дней боев уничтожила 100 немецких танков и 11 орудий ПТО.

В одном только бою 5 танков КВ данной части в районе деревень С., Б. и Ч. уничтожили 38 средних и легких танков противника. В процессе боя подбит 1 танк КВ, который эвакуируется, будет восстановлен и вновь вступит в строй.

Отважно и дерзко действовали наши танкисты в этом бою.

Старший лейтенант Колобанов уничтожил 22 танка противника, лейтенант Сергеев 8, лейтенант Евдокимов — 4, командир танка лейтенант Ласточкин 2, а две других вражеских машины водитель этого танка — старшина Иовлев разбил тараном»[344].

«Разбил тараном» оставим на совести товарища Пожидаева. «Танковая часть, где командиром Герой Советского Союза полковник Погодин», — это, очевидно, 1-й танковый полк 1-й танковой дивизии, которым командовал полковник Д. Д. Погодин. По неочевидным причинам названия населенных пунктов обозначены только буквами. Однако буквы «В», т. е. «Войсковицы» — населенный пункт, к району которого обычно приписывают данный бой, — в перечне нет. Однако населенный пункт на букву «Ч» в этом районе есть — Черново.

Первое обращение к данным противника приводит к предсказуемому результату. Согласно известному исследованию Томаса Йенца, количество боеготовых танков в 1-й танковой дивизии со 2 августа по 23 августа упало со 109 до 72 машин[345]. Даже если предположить, что прорыв с плацдарма у Сабска стоил минимальных потерь (что, очевидно, не так), 43 танка, а тем более 100 танков из этих данных никак не вырисовываются.

Опять же, не следует считать немцев непроходимыми тупицами и самонадеянными идиотами. Они уже приобрели опыт противодействия новым советским танкам, в первую очередь КВ. Выше уже показывалось, как осторожно двигалась 8-я танковая дивизия от Сольцов на Шимск, прикрываясь зенитками. Сомнительно, чтобы тактика принципиально изменилась.

Все это заставляет сделать вывод, что бой Колобанова если и имел место, то не 19 августа и не на подступах к Красногвардейску. Возможно, бой состоялся несколько ранее, т. е. 16–17 августа, и к западу от Красногвардейска. Причем противником танкистов 1-й танковой дивизии были 35(t) из 6-й танковой дивизии. Во всяком случае, достаточно убедительно выглядят расчеты исследователя О. Скворцова[346], показывающие достаточную для подтверждения серьезных потерь лакуну в численности танков этого соединения. Так или иначе, точку в расследовании данного эпизода ставить пока рано.

На тот момент командование германских подвижных соединений больше беспокоили советские войска, нависавшие над флангом 4-й танковой группы. В ЖБД XXXXI корпуса вечером 20 августа отмечается: «Протяженность флангов корпуса достигла крайней степени возможного. Учитывая снизившуюся численность боевых частей, это означает угрозу намечающемуся успеху. Больше нет сил, способных длительное время противостоять ожидаемому напору противника с севера и с юга по обе стороны дороги Красногвардейск — Луга»[347].

Приказом штаба Северного фронта в ночь на 22 августа 1941 г. в систему обороны Красногвардейского УРа включалась только что прибывшая 291-я стрелковая дивизия. Казалось, что остается несколько дней или даже часов до начала сражения за сам Ленинград. 4-я танковая группа, точнее XXXXI корпус, продвинулась к тому моменту уже достаточно далеко, чтобы подтягивать за ним пехотные дивизии 18-й армии, занимать местность и высвобождать подвижные части. Однако советские войска под Нарвой еще продолжали сражаться. Поэтому фон Лееб еще 17 августа дал войскам 18-й армии двойное задание. Армии предстояло уничтожить на Балтийском побережье советскую 8-ю армию, затем продвинуться из Эстонии через Нарву — иными словами, ликвидировать угрозу танковым дивизиям Рейнгардта у Красногвардейска. Одновременно генералу Кюхлеру предписывалось очистить побережье Финского залива, где еще оставались отброшенные прорывом танков части и соединения Кингисеппского участка обороны.

Вместо броска на Ленинград задачей 4-й танковой группы становится замыкание Лужского «котла» и перехват путей отхода советских войск от Луги к Ленинграду. В ночь на 21 августа 1-я танковая дивизия вышла к железнодорожной линии Красногвардейск — Луга. Однако «котел» для советских войск, оборонявших Лужский рубеж, получился достаточно условный. В ЖБД XXXXI корпуса 21 августа с нескрываемой досадой констатировалось: «С начавшимся около полудня отступлением крупных сил противника из Луги на север удается бороться только артиллерией и авиацией, поскольку у 8-й тд недостаточно пехоты для того, чтобы наступать на юг. В итоге наши войска вынуждены наблюдать отход противника, будучи не в состоянии вмешаться в происходящее»[348].

Сборка германской гаубицы sFH-18

Ситуация на тот момент была для немцев патовой. Хотя XXXXI корпус пробился к Красногвардейску, он в ходе этого продвижения растянулся на широком фронте. Пехота 18-й армии вновь отстала. Более того, вечером 21 августа штаб группы армий «Север» запрашивал Рейнгардта о выделении мотопехоты и танков для усиления 58-й пехотной дивизии. Требовалось поддержать соединение «в тяжелом бою у Тикописа, поскольку от его исхода во многом зависит быстрое продвижение 18-й А из дефиле у Нарвы, что позволит облегчить положение северного фронта корпуса». Однако никаких свободных сил у командира XXXXI корпуса уже не было. Наступление немецких танков на Ленинград было вновь приостановлено. Снова нужно было подтягивать пехоту, на этот раз с боем.

Среди германских генералов были разные мнения относительно военной целесообразности такого шага. Пауль Карелл приводит в своей книге мнение начальника штаба 4-й танковой группы: «Генерал Шаль де Больё считает — и автор настоящей работы с ним согласен, — что генерал-фельдмаршал Риттер фон Лееб заботился о том, чтобы дать пехотным дивизиям своего близкого друга, командующего 18-й армией, возможность заметного участия во взятии Ленинграда. По-человечески такой шаг понятен, однако он имел самые плачевные последствия»[349].

Однако, несмотря на всю красивость этой версии, причины остановки 4-й танковой группы представляются более прозаическими. Ее фланг был растянут и потребовал для своего прикрытия крупных сил подвижных соединений. Возобновление наступления стало возможно только после того, как 18-я армия оттеснила советскую 8-ю армию дальше на восток. Именно тогда состоялся давно ожидавшийся советским командованием удар в направлении Финского залива. Он уже наносился пехотой, и под угрозой окружения 8-я армия отошла на восток.

Лужская подкова. Линия фронта на подступах к городу Луге по своей форме напоминала подкову — советские войска занимали дугообразный выступ с Лугой в центре. Группа «Луга» была сковывающим центром немецкого наступления. Здесь LVI моторизованный корпус (269-я пехотная дивизия, дивизия СС «Полицай» и 3-я моторизованная дивизия) наносил сковывающий удар, имитирующий удар по кратчайшему расстоянию на Ленинград и не позволяющий советскому командованию снимать войска на выручку соседним участкам обороны Лужского рубежа. Одновременно сковывание боями не позволяло войскам под Лугой быстро оторваться от противника и вовремя вырваться из намечающегося окружения. Единственным послаблением для LVI корпуса стало начало наступления 10 августа, когда погода уже позволяла использовать авиацию.