Весна в огне (СИ) - Меркурий Юлия

Пламя в руках чаровников разгорается. Стифгейл опускает щиты и ждёт. Как только огонь срывается с рук и летит в него одновременно со всех сторон, он ударяет мощным потоком воздуха о землю и взлетает на десяток футов вверх. Огненные шары пролетают под ним от заклинателей к тем, что стоят напротив. Не все успевают увернуться и отразить их, нескольких человек охватывает пламя.

Стифгейл сменяет направление воздушных потоков, чтобы пролететь над чаровниками. Дальше его силы заканчиваются, он падает на траву позади них, всего лишь в нескольких футах, так и остается лежать. Он дотрагивается до лица и долго смотрит на руку, испачканную чем-то темным и липким, не сразу понимая, что это.

Несколько чаровников поворачиваются к нему, и в их руках снова загорается пламя.

“Когда же это закончится?” — равнодушно думает Стифгейл.

— Нет! — кричит кто-то сзади.

Стифгейл запрокидывает голову.

Агнесс.

Как всегда великолепная в своем алом наряде, только длинные кружевные перчатки обгорели.

Агнесс торопливо растит между ладонями огненный шар. Стифгейл автоматически подмечает, как неловко и неумело она это делает, словно впервые. Только шар по размерам уже почти с фут в диаметре, ни у одного из этих заклинателей такого и близко не было. Неловко, как женщина играющая с большим надувным мячом на пляже, она бросает его в сторону чаровников.

Через Стифгейла.

Шар едва не прочерчивает в нем борозду, так низко он летит.

Но всё-таки пролетает.

Достигает заклинателей, практически, докатывается до них по земле.

Тут чаровница валится на Стифгейла. Накрывает его кружевом своих бесчисленных юбок.

И становится очень жарко.

Глава 43

Агнесс никогда не отмечала праздники по человеческим традициям. В Лесах дни равноденствия и солнцестояния считались чем-то сакральным, словно разговор с богами: единение с природой, слияние со стихией. А в Эфелии устроили банальную гулянку, хорошо, если не пьянку! Хотя, чего можно ожидать от человеков и горников, которых здесь большинство. Никакой культуры.

Агнесс, если бы не необходимость отвезти наряды Вергинии, сегодня из дома даже не вышла бы, она терпеть не могла толпу. Актрисе к празднику требовалось несколько платьев: одно для фотопортрета в газету, два для выступления в праздничной постановке и одно на званый ужин местной аристократии, на который были приглашены в том числе и актёры. Накануне Вергиния уже забрала два платья, остались те, что для спектакля. Она не могла просто так оставить их в гримерной без присмотра, потому что уже произошёл один неприятный инцидент, когда белое сценическое платье обрызгали чернилами. К счастью, повредить зачарованную ткань не получилось, и пятна быстро сошли сами собой. Тем не менее, Агнесс решила лично доставить наряды перед самим выступлением и проследить за их сохранностью.

В торговом зале было пусто, только Кэсси, сидя на диванчике для посетителей, читала газету.

— Что, никого? — спросила Агнесс.

Кэсси подскочила, пытаясь спрятать газету за спиной.

— Да, уже второй час никто не заходит.

— Что пишут?

— Да так, программу праздника хотела посмотреть, извините…

— Хочешь пойти?

— Да, после работы прогуляюсь в парке, может, спектакль посмотрю.

— Знаешь что, ты можешь быть свободна прямо сейчас, вряд ли ещё будут покупатели. Все уже ходят — песни орут, — поморщилась Агнесс, — им не до нарядов.

— А как же? Вы же тоже собирались уйти, закроете салон?

— Да. Кстати, а кто купил то клетчатое платье?

Кэсси смутилась.

— Да так, покупательница одна.

— Покупательница купила? Надо же! Кто же она, ты её знаешь?

— Да так, приезжая… — Кэсси покраснела.

Тут зазвонил дверной колокольчик, и в зал зашёл знакомый мальчишка-посыльный с небольшой корзиной цветов.

— Госпожа Эльконте, это для вас!

— Спасибо!

Кэсси нашла среди нежных розовых бутонов конверт и быстро прочитала записку. По лицу её расплылась улыбка.

— Меня приглашают на вечер, — пояснила она.

— Ну вот и иди. А тебе есть что надеть? — озаботилась Агнесс.

— Да-да, мне ничего не нужно, спасибо!

Кэсси быстро собралась и убежала, не забыв прихватить цветы.

Агнесс взяла упакованные наряды и вышла на улицу. Тут её ждали две неприятные неожиданности.

Во-первых, было невозможно поймать экипаж: внезапно улицы превратились в пешеходные зоны, и ей пришлось со своими, хотя легкими, но объёмными коробками идти пешком. Целых четырнадцать шагов от дома! Потом к ней подбежали мальчик-газетчик, посыльный, дружинник и ещё несколько мужчин, чтобы помочь. Агнесс как смогла поделила между ними свою ношу, но всё равно всем не хватило, что вызвало искреннее огорчение у помощников.

Но идти до парка пришлось всё-таки пешком. Мужчины порывались и её на руках донести, но это было недопустимо.

Второе неприятное открытие встретилось ей по дороге. Опытным взглядом она окидывала наряды дам, легко определяя среди них и пошитые в столице, и у госпожи-не-к-ночи-помянутой-Лилии, и самосшитые, и привезённые из Лесов — такие тоже были. И увидев у одной девушки сумочку в виде ракушки, она чуть не споткнулась. Думала, зрение её подводит, но это действительно оказалась копия её изделия, которое недавно купили у неё в салоне. Она чуть отличалась цветом, а так довольно точно её повторяла. Агнесс с трудом сдержала желание подойти к девушке и вырвать у неё сумку из рук, чтобы рассмотреть поближе.

Дальше — больше. Она увидела ещё несколько женщин с такими сумками. Гнев быстро разгорался в Агнесс. Кто-то посмел украсть её идею! А потом и вовсе увидела среди торговых рядов, устроенных на мостовой, палатку, где ими торговали! Краска бросилась ей в лицо, руки обожгло внутренним огнём, она сжала кулаки. Только благодаря отточенному годами самоконтролю она не спалила прилавок.

— Госпожа, вам приглянулись эти чудесные сумочки? — спросила продавщица. Горница, кто бы сомневался. — Это новиночка, расхватывают как пирожки, берите! Это скоро будет символом Эфелии!

— Госпожа, мы никуда дальше не идём? — услышала она позади.

Агнесс обернулась. Её добровольные помощники, выстроившись в ряд, смиренно ждали.

— Господа, минуточку. Вы же простите девушке маленькую прихоть? — улыбнулась она и повернулась к продавщице. — Дайте мне сумку. Эту, — указала пальцем на первую попавшуюся.

— Да, госпожа, конечно!

Агнесс заплатила нехилую сумму, слишком большую для ворованной вещи. Её сумочка, которую она изготовила в единственном экземпляре, стоила не намного дороже, чем эти подделки.

— Носите с удовольствием! — пожелала ей продавщица. Агнесс лишь презрительно скривила губы. Ещё чего! Она купила её, чтобы потом внимательно изучить.

В парк она пришла уже будучи совсем не в настроении. Вергиния её ждала за временной сценой, там поставили несколько палаток, заменяющих артистам гримёрки.

Когда актриса вышла на сцену, Агнесс из-за кулис наблюдала за ней. Она не могла не отметить, насколько в лучшую сторону изменилась актриса с момента их первой встречи. Она и тогда была красивой, но словно не знала об этом или не умела подчеркнуть, а наряды пробудили в ней женщину. Вергиния стала более уверенной, яркой и эффектной. Агнесс не сомневалась в её блестящем будущем, у неё были все шансы стать примой даже Королевского театра столицы. А всего-то надо было взять на себя смелость выделиться из толпы.

Вергиния, довольная, вернулась со сцены, и Агнесс помогла ей переодеться.

— Помнишь секрет? — шёпотом спросила она у актрисы.

— Да, — улыбнулась та. — Сжать эту пуговицу.

— Будет красиво. Жаль, что сцена так ярко освещена, в темноте было бы эффектнее.

— Ну, что поделать.

Внезапно Агнесс и почувствовала резкое жжение в груди. От неожиданности она согнулась пополам, с трудом могла вздохнуть.

— Что случилось? — вскрикнула Вергиния. — Вам плохо?