Сибирь как колония - Николай Михайлович Ядринцев

разрешении ссыльным приобретать недвижимое имущество», но все принимавшиеся меры не привели к ожидаемой цели, и вопрос этот до сих пор остается открытым. В настоящее время путем различных запросов лицами, хорошо знакомыми с бытом ссыльных и их отношением к коренному поселению, добыты только сведения, подкрепленные цифровыми данными, которые свидетельствуют, что коренное население, как сельское, так и городское, страдает от постоянного наплыва ссыльных, несет за них тягости, а взамен не получает ничего, кроме массы преступлений и забот о поддержании существования уже не способных ни к каким работам по изнурению, старости и т. п. Из цифр, приведенных в статье «Народная нравственность», очевидно, что громадный процент преступлений падает на ссыльных, к тому же самых важных, в сильной степени подрывает и благосостояние, и нравственность населения, среди которого они живут. Без всякого участия ссыльных это население вследствие преступности их по необходимости несет обязанность устраивать и поддерживать волостные и сельские тюрьмы, разыскивать повсюду арестантов, держать над ними караул, отбывать этапную повинность, наряжать облавы, понятых и т. д. Кроме того, большая половина дел в волостных правлениях суть дела по заведыванию ссыльнопоселенцами, а расходы на содержание этих управлений, простирающиеся до весьма значительной цифры, лежат исключительно на крестьянах. Наконец, поселенцы, признанные не способными к пропитанию себя, хотя и получают ежегодно пособие из переселенческого капитала в размере 19 р. 13 к. на душу, все-таки остаются на попечении крестьян, так как за невозможностью существовать на полученное пособие обращаются к нищенству. Таким образом, поселенцы с самого вступления в Сибирь, еще полные сил, в редких случаях обращаются к труду постоянному, могущему доставить прочное благосостояние, а по большей части поддерживают свое существование работой случайной, неопределенной, переходя с места на место, что приучает их к бродяжничеству, или же нанимаются на золотые промыслы, зарабатывают там хорошие деньги, но употребляют их по окончании операции на пьянство, разгульную жизнь, снова нанимаются и остаются на промыслах до старости или полного упадка физических сил от изнурительной работы. С наступлением же этих периодов расходятся по деревням и селениям для нищенства».

Иркутский губернатор в тех же отчетах приводил, что положение ссыльных находится неустроенным до последнего времени. Положение поселенцев, как по значительности числа их, так и по разбросанности и по затруднительности регулирования этой бродячей массы, представляет более трудности и часто совсем лишает администрацию возможности принять какие-либо меры к улучшению быта этой части населения, тем более, что и средства администрации крайне ограничены.

Еще более безутешным представляется положение ссыльных в Якутской области, по отчету ее начальника. Ссыльнопоселенцы Якутской области в селениях никакого хозяйства не имеют; не знакомые с образом жизни якутов и языком их, они никак не могут сжиться с ними и потому при первом случае уходят на прииски Олекминского и Киренского округов. Большинство из них, бездомовных, нисколько не заботится об обеспечении своей будущности, и заработки пропадают немедленно в кабаках. В деревню они возвращаются после нескольких лет, истощенные физически, увечные и дряхлые, где живут скитальчеством и подаянием. С 1873 г. прибыло на поселение в область 115 скопцов и 534 человека башкир, но устройство их невозможно, так как башкиры не имеют собственных средств на устройство. Они претерпевают во всем недостаток; скопцы также бедствуют. Сверх того, якутский начальник просил о прекращении ссылки старых и дряхлых сектантов, богаделен для которых нет достаточно, а содержание их для правительства дорого (36 р. 50 к.). Таким образом, из всех отчетов местного сибирского начальства оказывается, что быт ссыльных находится далеко не в удовлетворительном состоянии. Большинство ссыльных не находится налицо: значительная часть из них не имеет никакого имущества и домообзаведения, ведет бродячую жизнь, условия труда дурны и стеснительны, средства обеспечения скудны; даже у приписанных и оседлых ссыльнопоселенцев преимущественно господствуют бедность и нужда. Бедственное положение ссыльных, обреченных в большинстве на бродяжничество и нищенство, свидетельствуется в заключение накопляющимися на них недоимками. По официальным отчетам означено, что в Томской губернии недоимка на ссыльных простирается до 41015 рублей. В Енисейской губернии всего недоимки считалось в 1873 г. 65572 р. Большая часть недоимки считается на ссыльнопоселенцах и крестьянах из поселенцев, как выражается отчет. В Иркутской губернии только в четырех волостях за ссыльными числилось в 1873 г. недоимок 20783 р. Недоимки эти обусловливались тем, что ссыльные не имели собственности и никаких средств обзавестись хозяйством, присутствием дряхлых и старых, приписанных к обществам, пребыванием ссыльных в неизвестной отлучке и, в заключение, отказом крестьянских обществ принимать эту недоимку на свой счет, так как приписка совершается без согласия общества. Но, кроме податных недоимок, несостоятельность ссыльных характеризуется хлебными долгами и ссудами из хлебных капиталов. Хлебной недоимки на поселенцах Иркутской губернии ведения экспедиции о ссыльных числилось 2256 р., тогда как на крестьянах только 940 р.; на ссыльных более, чем на инородцах (Памятн. книжк. Иркут, губ. 1865 г.). Все это доказывает, что наши ссыльные во все время пребывания в Сибири обречены на бедственное существование. Понятно, что при таких условиях никогда не было достижимо и исправление; напротив, должны были проявиться результаты обратные.

Экономический быт ссыльных уже потому не может быть удовлетворительным, что ссыльные ничем не обеспечиваются и их приписывают к деревням и городам, оставляя пропитываться, как они вздумают. Понятно, что ссыльный без всяких средств, встречаемый не всегда дружелюбно, в среде, совершенно незнакомой, не может сразу приискать занятий, если бы и хотел; при этом надо принять во внимание, что масса ссыльных вдобавок не способна к труду, так как это и было в большинстве причиной их преступления. Ничего нет удивительного, что масса ссыльных находится без занятий, бродяжничает и нищенствует.

К 1876 году из 51122 чел. ссыльных по Тобольской губернии показано 13226 в бегах и 9689 чел. без определенных занятий.

Обзаведшихся домами ссыльных в Тобольской губернии в 1877 году считалось 11325 чел., то есть 1/4 часть.

В двух губерниях ссыльных на попечении сельских обществ состояло 1347, свободных от платежа податей — 14287, наконец, количество недоимок за ссыльными достигает ныне 661718 р., не считая 9000 р. хлебной недоимки и 23930 р. за лечение. Недоимки эти в большинстве признаны безнадежными.

Произведенная проверка ссыльных в Томской губернии обнаружила, что на 28828 чел. ссыльных только 3445 чел. занимаются хлебопашеством и 20824 чел. не имеют ровно никакого имущества; недоимки