Столетняя война. Том V. Триумф и иллюзия - Джонатан Сампшен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К тому времени, когда это послание дошло до Филиппа, было уже слишком поздно искать компромисс. Вестминстерский Совет объявил "открытую войну" Бретани и разрешил английским кораблям атаковать бретонские суда в море. Впервые за многие годы английский военный флот был мобилизован для патрулирования Ла-Манша. Торговля между Бретанью и Англией прекратилась. Граф Пентьевр и его брат, которые находясь в изгнании в Нидерландах и продолжали замышлять козни против дома Монфоров, были приглашены в Париж или Вестминстер для обсуждения вопросов, представлявших взаимный интерес. Более зловещим для Иоанна V было то, что граф Саффолк, командующий в Нижней Нормандии, начал концентрировать войска на границе Бретани. Он занял Понторсон, расположенный к югу от Мон-Сен-Мишель, мощная цитадель которого и укрепленный мост обозначали границу Бретонского герцогства. Далее к югу полуразрушенная крепость Сен-Жам-де-Беврон, покинутая англичанами после 1418 г., была отремонтирована, чтобы стать базой для другого отряда под командованием энергичного сэра Томаса Ремпстона. В начале 1426 г. Саффолк и Ремпстон вторглись в Бретань с 500 конными людьми и проникли почти до Ренна, где в то время находилась резиденция Иоанна V. Этот регион, откормившийся за полвека мира, принес богатую добычу и пленных[234].
Набег Саффолка спровоцировал короткую, но разрушительную войну на границах Бретани. Иоанн V созвал все баронство своего герцогства для защиты границы. Его братья Артур де Ришмон и Ришар, граф Этампский, были отозваны для принятия командования феодальным ополчением. Их первой задачей было ликвидировать новые базы графа Саффолка на границе герцогства. Примерно в середине февраля 1426 г. бретонцы взяли стены Понторсона кровопролитным штурмом, в результате которого большинство защитников погибли или попали в плен. Замок был разрушен, а в стенах города заделаны проломы, чтобы сделать его неприступным. В последних числах февраля Ришмон двинулся на юг к Сен-Жам-де-Беврон. Там его армия потерпела поражение по той же причине, что и армия в Мэне годом ранее. У Ришмона закончились деньги. Бретонцы до сих пор служили в долг, но их терпение было на исходе. Некоторые из них уже не могли покупать еду на передвижных рынках, которые следовали за каждой армией и они начали дезертировать.
6 марта, примерно через неделю после начала осады, Ришмон созвал военный совет. Собравшиеся капитаны поняли, что у них нет времени на то, чтобы брать город измором. Нужно было штурмовать его, пока их армия не распалась. Сен-Жам был построен на отроге скалы, возвышающемся над крутым изгибом реки Беврон. С трех сторон его защищала река, а с четвертой — мощный обнесенный рвом больварк с собственным гарнизоном. Был отдан приказ о двойном штурме. Бретонцы должны были перебраться через стены с северной стороны города, а Ришмон с французами атаковал больварк с запада. Атака началась в тот же день артиллерийским обстрелом, после чего штурмовые отряды устремились вперед с лестницами. Внутри города под командованием сэра Томаса Ремпстона находилось несколько сотен человек. Они отбивались "как львы".
4. Осада Сен-Жам-де-Беврон, 6 марта 1426 г.
После трех-четырех часов ожесточенных рукопашных боев на стенах с севера подошло конное войско. Это был бретонский отряд, который Ришмон расположил вокруг Авранша для сдерживания английского гарнизона. Бретонцы прибыли, чтобы поддержать своих товарищей. Но обе стороны посчитали, что это английская армия для оказания помощи осажденным. Англичане кричали с вершин стен "Солсбери!" и "Саффолк!". Бретонцы в панике отказались от штурма и в беспорядке отступили к своим лагерям. В этом месте река Беврон расширялась, образовывая цепь глубоких запруд, с узкими дамбами, которые быстро были забиты бегущими людьми. Защитники открыли ворота и пошли на вылазку, обрушившись на отступающих сзади. Началась резня. Те, кто не смог перебраться через дамбы, бросились в воду, где многие из них утонули. С наступлением ночи оставшиеся в живых, многие из которых были тяжело ранены, скрылись в лесу. Их капитаны, сев на коней, тщетно пытались их остановить. Паника охватила и остальную армию, которая присоединилась к бегству. Около двух часов ночи был замечен пожар, охвативший лагерь бретонцев. Ришмон, несмотря на ранение в бедро и дезертирство большей части армии, оставался на своем посту до тех пор, пока его брат Ришар, граф Этампский, не уговорил его уйти, что, по словам его оруженосца и биографа, который был с ним, было одним из самых горьких моментов в его жизни. Братья уехали при свете пламени вместе с теми немногими людьми, которые с ними остались. Противнику было оставлено большое количество имущества и снаряжения, в том числе 14 артиллерийских орудий и 141 штандарт. По сообщениям, дошедшим до Англии и, вероятно, основанным на подсчете герольдов, потери бретонцев составили 1.500 человек убитыми на поле боя, в том числе 800 дворян.
Через два дня граф Саффолк прибыл из Авранша с большим отрядом свежих людей и принял командование. Он собрал в Сен-Жам тех, кто еще был в состоянии сражаться, и вторгся в Бретань по северной дороге, направляясь к Доль-де-Бретань. Иоанн V находился в Ренне. Не имея армии, он был беззащитен. Альтернативы унизительной капитуляции не было и Иоанн V послал герольда в лагерь Саффолка с просьбой о перемирии. Саффолк потребовал денежную компенсацию, прежде чем даже рассматривать этот вопрос. После некоторого торга ему было выплачено 4.500 франков в обмен на короткое перемирие до конца июня 1426 г.[235]
Катастрофа при Сен-Жам-де-Беврон и Реннское перемирие положили конец надеждам Дофина на большое наступление против англичан в 1426 году. Бретонцы, которые должны были стать его острием, были вынуждены выйти из войны. Гасконцы, на которых возлагались столь большие надежды, все еще находились в Берри и Турени, но в марте были отведены. Весной они вернулись на юг, так ничего и не сделав врагу за все шесть месяцев пребывания на севере. Министры Дофина прибегли к отчаянным мерам, чтобы найти новую армию. Они попытались отозвать Людовика, герцога Анжуйского, и его сторонников из Неаполя. На оплату его расходов было выделено 10.000 ливров. Но Людовик не приехал. Попытки набрать 2.000 ― 3.000 человек в долг в Кастилии также не увенчались успехом. Радужная картина военно-политического положения Дофина, которую поручили нарисовать его послам, не нашла отклика у хорошо информированных советников кастильского короля. Они без притворства отвечали, что оказали бы Дофину всю необходимую
