Собрание сочинений в одном томе - Владимир Высоцкий

ПРО ГЛУПЦОВ

Этот шум — не начало конца,Не повторная гибель Помпеи —Спор вели три великих глупца:Кто из них, из великих, глупее.

Первый выл: «Я физически глуп, —Руки вздел, словно вылез на клирос. —У меня даже мудрости зуб,Невзирая на возраст, не вырос!»

Но не приняли это в расчет —Даже умному эдак негоже:«Ах, подумаешь, зуб не растет!Так другое растет — ну и что же?..»

К синяку прижимая пятак,Встрял второй: «Пóлно вам, загалдели!Я — способен все видеть не так,Как оно существует на деле!»

«Эх, нашел чем хвалиться, простак, —Недостатком всего поколенья!..И к тому же все видеть не так —Доказательство слабого зренья!»

Третий был непреклонен и груб,Рвал лицо на себе, лез из платья:«Я — единственный подлинно глуп, —Ни про что не имею понятья».

Долго спорили — дни, месяца, —Но у всех аргументы убоги…И пошли три великих глупцаГлупым шагом по глупой дороге.

Вот и берег — дороге конец.Откатив на обочину бочку,В ней сидел величайший мудрец, —Мудрецам хорошо в одиночку.

Молвил он подступившим к нему:Дескать, знаю — зачем, кто такие, —Одного только я не пойму —Для чего это вам, дорогие!

Или, может, вам нечего есть,Или — мало друг дружку побили?Не кажитесь глупее, чем есть, —Оставайтесь такими, как были.

Стóит только не спорить о том,Кто главней, — уживетесь отлично, —Покуражьтесь еще, а потом —Так и быть — приходите вторично!..

Он залез в свою бочку с торца —Жутко умный, седой и лохматый…И ушли три великих глупца —Глупый, глупенький и глуповатый.

Удаляясь, ворчали в сердцах:«Стар мудрец — никакого сомненья!Мир стоит на великих глупцах, —Зря не выказал старый почтенья!»

Потревожат вторично его —Темной ночью попросят: «Вылазьте!»Все бы это еще ничего,Но глупцы — состояли при власти…

И у сказки бывает конец:Больше нет на обочине бочки —В «одиночку» отправлен мудрец.Хорошо ли ему в «одиночке»?

ПРИТЧА О ПРАВДЕ И ЛЖИ

Булату Окуджаве

Нежная Правда в красивых одеждах ходила,Принарядившись для сирых, блаженных, калек, —Грубая Ложь эту Правду к себе заманила:Мол, оставайся-ка ты у меня на ночлег.

И легковерная Правда спокойно уснула,Слюни пустила и разулыбалась во сне, —Грубая Ложь на себя одеяло стянула,В Правду впилась — и осталась довольна вполне.

И поднялась, и скроила ей рожу бульдожью:Баба как баба, и что ее ради радеть?! —Разницы нет никакой между Правдой и Ложью, —Если, конечно, и ту и другую раздеть.

Выплела ловко из кос золотистые лентыИ прихватила одежды, примерив на глаз;Деньги взяла, и часы, и еще документы, —Сплюнула, грязно ругнулась — и вон подалась.

Только к утру обнаружила Правда пропажу —И подивилась, себя оглядев делово:Кто-то уже, раздобыв где-то черную сажу,Вымазал чистую Правду, а так — ничего.

Правда смеялась, когда в нее камни бросали:«Ложь это все, и на Лжи одеянье мое…»Двое блаженных калек протокол составлялиИ обзывали дурными словами ее.

Стервой ругали ее, и похуже чем стервой,Мазали глиной, спустили дворового пса…«Духу чтоб не было, — на километр сто первыйВыселить, выслать за двадцать четыре часа!»

Тот протокол заключался обидной тирадой(Кстати, навесили Правде чужие дела):Дескать, какая-то мразь называется Правдой,Ну а сама — пропилась, проспалась догола.

Чистая Правда божилась, клялась и рыдала,Долго скиталась, болела, нуждалась в деньгах, —Грязная Ложь чистокровную лошадь украла —И ускакала на длинных и тонких ногах.

Некий чудак и поныне за Правду воюет, —Правда, в речах его правды — на ломаный грош:«Чистая Правда со временем восторжествует!..»Если проделает то же, что явная Ложь!

Часто, разлив по сту семьдесят граммов на брата,Даже не знаешь, куда на ночлег попадешь.Могут раздеть, — это чистая правда, ребята, —Глядь — а штаны твои носит коварная Ложь.Глядь — на часы твои смотрит коварная Ложь.Глядь — а конем твоим правит коварная Ложь.

ПРО РЕЧКУ ВАЧУ И ПОПУТЧИЦУ ВАЛЮ

Под собою ног не чую —И качается земля…Третий месяц я бичую,Так как списан подчистуюС китобоя-корабля.

Ну а так как я бичую,Беспартийный, не еврей, —Я на лестницах ночую,Где тепло от батарей.

Это жизнь! Живи и грейся —Хрен вам, пуля и петля!Пью, бывает, хочь залейся:Кореша приходят с рейса —И гуляют «от рубля»!

Рупь — не деньги, рупь — бумажка,Экономить — тяжкий грех.Ах, душа моя тельняшка —В сорок полос, семь прорех!

Но послал Господь удачу —Заработал свечку он! —Увидав, как горько плачу,Он сказал: «Валяй на Вачу!Торопись, пока сезон!»

Что такое эта Вача —Разузнал я у бича, —Он на Вачу ехал плача —Возвращался хохоча.

Вача — это речка с мельюВо глубине сибирских руд,Вача — это дом с постелью,Там стараются артелью, —Много золота берут!

Как вербованный ишачу —Не ханыжу, не «торчу»…Взял билет, — лечу на Вачу,Прилечу — похохочу!

Нету золота богаче —Люди знают, им видней!В общем, так или иначе,Заработал я на ВачеСто семнадцать трудодней.

Подсчитали, отобрали, —За еду, туда-сюда, —Но четыре тыщи далиПод расчет — вот это да!

Рассовал я их в карманы,Где и рупь не ночевал,И уехал в жарки страны,Где кафе да рестораны —Позабыть, как бичевал.

Выпью — там такая чача! —За советчика бича:Я на Вачу ехал плача —Возвращаюсь хохоча!

…Проводник в преддверье пьянкиИзвертелся на пупе,То же и официантки,А на первом полустанкеСела женщина в купе.

Может, вам она — как кляча,Мне — так просто в самый раз!Я на Вачу ехал плача —Возвращаюсь веселясь!

То да сё, да трали-вали, —Как узнала про рубли…Слово по слову, у ВалиСотни пó столу шныряли —С Валей вместе и сошли.

С нею вышла незадача, —Я и это залечу!Я на Вачу ехал плача,Возвращаюсь — хохочу!..

Суток пять — как просквозило, —Море вот оно — стоит.У меня что было — сплыло, —Проводник воротит рылоИ за водкой не бежит.

Рупь последний в Сочи трачу —Телеграмму накатал:Шлите денег — отбатрачу,Я их все прохохотал.

Где вы, где вы, рассыпные, —Хоть ругайся, хоть кричи!Снова ваш я, дорогие, —Магаданские, родные,Незабвенные бичи!

Мимо носа носят чачу,Мимо рота — алычу…Я на Вачу еду, плачу,Над собою хохочу!

«Был побег на рывок…»

Вадиму Туманову

Был побег на рывок —Наглый, глупый, дневной, —Вологодского — с ногИ — вперед головой.

И запрыгали двое,В такт сопя на бегу,На виду у конвояДа по пояс в снегу.

Положен строй в порядке образцовом,И взвыла «Дружба» — старая пила,И осенили знáменьем свинцовымС очухавшихся вышек три ствола.

Все лежали плашмя,В снег уткнули носы, —А за нами двумя —Бесноватые псы.

Девять граммов горячие,Аль вам тесно в стволах!Мы на мушках корячились,Словно как на колах.

Нам — добежать до берега, до цели, —Но свыше — с вышек — все предрешено:Там у стрелков мы дергались в прицеле —Умора просто, до чего смешно.

Вот бы мне посмотреть,С кем отправился в путь,С кем рискнул помереть,С кем затеял рискнуть!

Где-то виделись будто, —Чуть очухался я —Прохрипел: «Как зовут-то?И — какая статья?»

Но поздно: зачеркнули его пули —Крестом — в затылок, пояс, два плеча, —А я бежал и думал: добегу ли? —И даже не заметил сгоряча.

Я — к нему, чудаку:Почему, мол, отстал?Ну а он — на бокуИ мозги распластал.

Пробрало! — телогрейкаАж просохла на мне:Лихо бьет трехлинейка —Прямо как на войне!

Как за грудки, держался я за камни:Когда собаки близко — не беги!Псы покропили землю языками —И разбрелись, слизав его мозги.

Приподнялся и я,Белый свет стервеня, —И гляжу — кумовьяПоджидают меня.

Пнули труп: «Эх, скотина!Нету проку с него:За поимку полтина,А за смерть — ничего».

И мы прошли гуськом перед бригадой,Потом — за вахту, отряхнувши снег:Они обратно в зону — за наградой,А я — за новым сроком за побег.

Я сначала грубил,А потом перестал.Целый взвод меня бил —Аж два раза устал.

Зря пугают тем светом, —Тут — с дубьем, там — с кнутом:Врежут там — я на этом,Врежут здесь — я на том.

Я гордость под исподнее упрятал —Видал, как пятки лижут гордецы, —Пошел лизать я раны в лизолятор, —Не зализал — и вот они, рубцы.

Эх бы нам — вдоль реки, —Он был тоже не слаб, —Чтобы им — не с руки,А собакам — не с лап!..

Вот и сказке конец.Зверь бежал на ловца.Снес — как срезал — ловецБеглецу пол-лица.

…Все взято в трубы, перекрыты краны, —Ночами только воют и скулят,Что надо, надо сыпать соль на раны:Чтоб лучше помнить — пусть они болят!

«В младенчестве нас матери пугали…»