Бенджамин Дизраэли, или История одной невероятной карьеры - Владимир Трухановский

Интересно, что в английских литературных кругах уже тогда наблюдалось явление, характерное и для наших дней. Его суть в том, что писатели и историки, как правило, не читают или читают явно недостаточно современную им литературу — продукт труда их коллег, если только у них нет особых соображений для такого чтения. Ведущей фигурой в 40-х годах в Англии в области художественно-публицистической литературы был Томас Карлейль. И у Роберта Блэйка мы читаем: «Неясно, читал ли Дизраэли когда-либо Карлейля». Он мало читал современников, хорошо знал Байрона и Скотта, но все, что было после них, его внимание не привлекало.

В 1848 г. один из сторонников «Молодой Англии» — Генри Хоуп — убеждал Дизраэли изложить в литературном произведении те политические идеи, которые дискутировались в группе «Молодая Англия». Дизраэли после долгих размышлений решил написать художественное произведение, так как такая форма, «как показывает опыт, предоставляет наилучшую возможность для воздействия на общественное мнение». Решение было принято в 1843 г., и осенью Дизраэли начал писать роман «Конингсби».

Пиль оказал большую услугу английской литературе, не взяв Дизраэли в 1841 г. в свое правительство. У него образовалось время для литературного труда, определилось политическое направление литературного творчества, а разочарование и определенная злость на Пиля придавали писаниям Дизраэли полезную остроту.

В 1844 г. Дизраэли издал «Конингсби». Это был самый яркий из появившихся затем в изобилии в Англии политических романов. Таким образом, открытие жанра политического романа — безусловная заслуга Дизраэли. Через год он издал роман «Сибил». Это был один из первых и, пожалуй, самый знаменитый социальный роман в Англии. Обе книги свидетельствуют о возросшей художественной и политической зрелости Дизраэли. Впоследствии он писал еще, но эти два романа — вершина его творчества. Дизраэли не может равняться с такими корифеями английской литературы, как Вальтер Скотт, Диккенс или Теккерей, но его социально-политические романы принесли ему заслуженную славу, переиздавались много раз и до сих пор пользуются вниманием читателя.

Дизраэли писал очень быстро. По сравнению с сегодняшними темпами в те годы литераторы вообще работали значительно быстрее и, как, например, Чарлз Диккенс, вручали читателю шедевры. Но почему? Кажется, убедительный ответ на этот вопрос отсутствует. Дизраэли обладал острым умом, широкой эрудицией, сильным воображением и, конечно, глубоким знанием предмета, о котором вел речь. Но и для него литературное творчество не было легким занятием. Роман рождался тяжело. Может быть, потому, что Дизраэли уже был зрелым человеком и подходил к делу более требовательно. Он просит друга, Джона Маннерса, прочесть рукопись, замечая при этом, что «авторы не лучшие критики своих собственных произведений. Мне более важно ваше мнение, чем свое собственное. Длительное, непрерывное усилие по написанию произведения — очень болезненно. Я ежедневно убеждаюсь все больше и больше, что нет более тяжкого труда, чем литературный». Справедливая и вечная истина. Будучи только политиком или только писателем, Дизраэли не написал бы «Конингсби» и «Сибил». Они продукт синтеза качеств и данных политика и писателя.

«Конингсби» вышел в свет в мае 1844 г. Книга быстро расходилась и принесла автору гонорар в 1000 фунтов. Успех романа объяснялся, наряду с его литературными достоинствами, также тем, что его воспринимали как манифест «Молодой Англии», которая уже ряд лет имела большой общественный резонанс. К тому же книга в персональном плане была весьма острой. В ней в изобилии присутствовали ядовитые ссылки на еще живых политических деятелей, упоминались даже имена. Многие действующие лица получили портретное сходство с известными персонами. На страницах романа были разбросаны различные намеки, заставлявшие читателя строить догадки, кого же автор имеет в виду. Все это придавало роману своеобразную сенсационность.

Главный герой романа Гарри Конингсби — внук маркиза. В этом сказалась неистребимая тяга Дизраэли к аристократии. Автор сурово критикует аристократию, но это критика, исходящая из любящих уст некоего «старшего Миллбэнка», владельца «образцовой фабрики» в Манчестере. У аристократии нет особых качеств, которые выделяли бы ее из других слоев. Она не богаче других — имеются в виду, конечно, владельцы «образцовых фабрик», — она не мудрее, не лучше информирована и не выделяется особым рвением в деле службы общественным и частным интересам. Да и с происхождением у нее не так уж гладко. Война Алой и Белой розы истребила почти всю родовитую феодальную знать. Существующая аристократия пополнялась из трех «позорных источников». Это «грабеж церковных имуществ, открытая и скандальная продажа титулов последними Стюартами и комбинации с избирательными округами в наше время». В связи с этими рассуждениями Монипенни замечает: «Безусловно, Дизраэли нельзя будет обвинить в том, что в этом романе или в следующем… он льстит классу, стать политическим лидером которого он стремился».

Дизраэли из-за близости с аристократами и глубокого изучения прекрасно знал их слабые места и недостатки. Он безжалостно критикует аристократию, но не затем, чтобы содействовать лишению ее ведущей роли в общественной системе, а затем, чтобы она могла подвергнуться самоочищению и самосовершенствованию и заняла действительно руководящую роль в обществе.

В романе идет напряженная дискуссия, каким должен быть политический курс тори. Один из героев заявляет: «Если какой-либо парень спросит меня, в чем заключается курс консерваторов, я уверен, что не смогу ему ответить». Почему же, возражают ему, ведь это курс на восстановление и защиту наших славных институтов — «короны, которую лишили ее прерогатив, церкви, контролируемой комиссией, и аристократии, не осуществляющей руководящей роли». Нужно восстановить былую роль не только этих институтов, но и тех, кто трудится на земле, ибо «орден крестьянства», «гордость страны», «исчез с лица земли и был заменен расой рабов, которых именуют работниками и которые поджигают стога».

Руководители партии тори организовали консервативные ассоциации — организации, призванные содействовать победе партии на выборах. «Но зачем они организованы? — вопрошает Конингсби. — В лучшем случае, чтобы убрать вигов из парламента. А затем, когда вы устраните вигов, что дальше? Что же касается нас, — здесь явно звучат идеи „Молодой Англии“, — то мы не собираемся производить новых герцогов или подготовлять старых баронов. Мы намерены установить великие принципы, которые смогут поддержать страну и обеспечить счастье для народа». Он выражает надежду, что власть будет опять уважаема, что будет существовать вновь почтение к нашему образу жизни, что он «сможет увидеть, как богатство признает, как это было в старину, что труд — это его брат-близнец и что обязанностью каждого является исполнение его долга». Итак, цель автора и его единомышленников — возврат к старому, к временам, когда якобы бок о бок существовали, как братья-близнецы, и имущие классы, и трудовой народ.