В твоих руках не страшно (СИ) - Островская Ольга

Знаю, что теперь могу снять её в любой момент, разорвать эту связь… но не хочу. Я обещала ему остаться… и попробовать быть с ним. Обещала, что позволю ему показать мне, каково это быть с мужчиной по своему желанию.

Осторожно поворачиваюсь на бок, поднимаю руку, чувствуя странную потребность коснуться его. Это так незнакомо. Первой касаться мужчины. Желать этого прикосновения. Я хочу почувствовать его тепло кончиками пальцев, разгладить хмурую складку на переносице. И позволяю себе это, проводя по смоляным бровям, трогая бритые виски, убирая с лица прядь иссиня-чёрных волос.

Он просыпается почти мгновенно. Рука на моей талии тяжелеет. Чёрные глаза внезапно распахиваются, чтобы тут же уставиться на меня с крайним удивлением.

— Когда ты успела смыть с себя краску? — слышу я то, чего совершенно не ожидала услышать.

— Я… не смывала. Только проснулась, — шепчу растерянно. Поднимаю руку и только теперь обращаю внимание на то, что она действительно белокожая, даже без следа краски.

Испуганно выдохнув, выворачиваюсь из-под его руки, смотрю уже на обе свои ладони, потом на ноги, хватаю свою косу. Краски нет. Я снова выгляжу самой собой.

Застонав, закрываю лицо руками, падая назад на подушку.

Ну как же так? Почему? Если Аедан этого не делал, а ему незачем мне врать, то, значит, это Богиня постаралась. Зачем? Что мне теперь делать?

И я наяву слышу переливчатый смех и тихое «Живи». Ох, Пресветлая. Не жалеешь ты меня.

Мои запястья обхватывают мужские пальцы, вынуждая убрать руки от лица.

— Ну здравствуй, сахарная, — улыбается, рассматривая меня. Буквально пожирая глазами. — Ну и горазда же ты спать.

— И очень долго я спала? — жалобно смотрю на него.

— Два дня, милая, — ошарашивает меня демон.

И словно в подтверждение его слов мой желудок выдаёт громкую голодную руладу.

Глава 68

Два дня. Целых два дня.

Или всего лишь.

Там, в океане света, мне казалось, что прошла целая вечность. И, может, два дня не так уж и много. Знать бы, что успело случиться за это время. Как там волчонок, Тори… как Бранн? Его хоть не наказали? Но все эти вопросы подождут. Кое-кому явно нужно сначала восстановить силы. И я не себя имею в виду.

Мы сидим в прилегающей к королевским покоям гостиной. За столом, щедро накрытым на двоих.

Рассеянно ковыряясь в своей тарелке, уже утолив первый голод, смотрю на мужчину напротив меня, усердно поглощающего завтрак. Как же он… устал. И выложился. И отказался от моей помощи в восстановлении. Конечно, даже сейчас его сила поражает. И мало кто способен заметить, что резерв короля Раграста так сильно опустошён. Но я-то могу. И мне сложно поверить своим глазам.

Если прикрыть веки, перестраивая своё зрение и отпуская дар, с лихвой вернувшийся ко мне, то можно увидеть, как Аедан стремительно впитывает силу из пространства, как та стекается к нему тонкими ручейками, превращаясь в нити концентрированной тьмы. Я даже не представляла, что кто-то способен так быстро восстанавливаться.

Но не это меня удивляет больше всего. Я до сих пор поражена, что он столько сил отдал мне. Это… так неожиданно. И непонятно. Чем он руководствовался? В чём его корысть? Или дело не в ней? Раньше никто такого ради меня не делал. Разве что Тори, когда помогла сбежать. Но то был продуманный риск. А тут осознанная жертва.

— Я совершенно точно уверен, что рогов у меня сейчас нет, — бросает Аедан на меня ироничный взгляд. — И мне интересно, что ты такого увидела во мне, что даже забываешь есть от удивления?

— Вы… истощены, — произношу почти шёпотом, словно крамолу какую-то. — И я… поражаюсь той скорости, с которой сила к вам возвращается.

— А, ты теперь можешь это видеть, — понятливо кивает демон. Усмехается, склоняя голову набок. — Истощён, это слегка преувеличено. Слушай, а давай ты перестанешь мне выкать. После всего, что между нами было…

Он многозначительно играет бровями.

— Я… не могу. Вы король, — опускаю веки, хотя саму почему-то тянет ему улыбнуться.

— Ага. А ты Верховная Пресветлой. Будем знакомы. Может, скажешь мне, наконец, своё имя, сахарная? А то Верховная жрица Крольчонок, как-то не звучит.

Не удержавшись, я прыскаю от смеха, закрывая рот ладонью. А Аедан внезапно замирает, смотря на меня так жадно, с таким голодом в потемневшем взгляде, что у меня дыхание перехватывает.

— Ты впервые улыбаешься при мне, — хрипло произносит он.

— Ещё недавно я думала, что разучилась это делать, — признаюсь грустно.

— Думаю, что не открою тебе секрет, если скажу, что ты изменилась, — пристально вглядывается в моё лицо, щуря глаза.

— Да. Эта сила, что перешла ко мне, она… почти исцелила меня.

Мои слова ещё звенят в воздухе, а я уже чувствую, как напрягается из-за них демон. И только теперь понимаю, что сказала. И что это может означать. Для меня. Для него. У нас же был уговор…

— Почти. Но не полностью, — выпаливаю я неожиданно для самой себя. И тут же краснею, представляя, как Аедан может это понять и расценить.

— Не полностью? — вскидывает он бровь, и в чёрных глазах зажигаются лукавые искры. — Неужто, крольчонок решил пока не удирать? Может, даже хочет остаться? М-м? Ну признайся. Я тебе нравлюсь. И ты не хочешь от меня уходить.

В это сложно поверить, но он очень метко попал в цель. Не хочу. Что-то глубоко внутри болит от одной только мысли.

Но признаваться в этом… Нет, я пока не готова. Этот мужчина сделал то, что казалось мне невозможным. Он разрушил все мои защитные укрепления, заставил доверять ему, научил искать у него защиты… и зародил во мне… привязанность. Да, привязанность. Это именно привязанность. Глубокая, сильная привязанность к тому, кто неожиданно стал для меня опорой и защитой. А не… что-то ещё.

— Я не знаю пока, чего хочу. Во мне столь многое изменилось, — растерянно произношу я. Эмоций так много, что хочется зажмуриться, привычно пряча их. И мне огромного труда стоит не поддаться этому порыву и прямо встретить взгляд Аедана. — Я не разобралась в себе ещё. Мне столько всего нужно узнать. Понять. Это сложно… Я так долго боялась. Всего на свете. Малейшего жеста, слова, взгляда окружающих. Всех мужчин. И… вас тоже сначала боялась. А сейчас не боюсь. И… и…

— И не будешь убегать, — подсказывает мне Аедан.

— Да, — киваю с облегчением. Но тут же уточняю. — От вас не буду.

— А от кого будешь? — тут же прищуривается его величество.

И вот тут я понимаю, что далеко не от всех своих страхов исцелилась. Хватанув ртом воздух, замираю, таращась на мужчину и не зная что ответить. Сказать правду не могу просто. А лгать… Лгать не хочу. Не ему. Не после всего, что он для меня сделал. Но ведь и молчание ненамного лучше лжи.

Меня могут разоблачить. В любой момент. И кем я тогда буду в его глазах?

— Знаешь, за эти два дня, что ты спала, очень много чего успело случиться, — не дождавшись моего ответа, откидывается на спинку своего кресла Аедан.

Не верю я, что он просто так сменил тему. Что такого успело случиться? Два дня… это всё-таки большой срок. Даже страшно представить, что я могла проспать.

— И что же случилось? — спрашиваю осторожно.

— Ну, во-первых нашёлся папаша твоего найдёныша. Вчера вечером ворвался во дворец, требуя вернуть своё драгоценное чадо. А чадо, кстати, с огромнейшим удовольствием расписало подвиги одной храброй девушки, которая его спасла от верной смерти. Угадай, кого теперь очень сильно хочет увидеть благодарный родитель?

— Меня? — морщусь, представив, что мог про меня наговорить своему отцу предприимчивый волчонок. Да ещё после того, как меня на его глазах увела старая Кахин. — А нельзя ему как-то вежливо отказать?

— Отказать-то, конечно, можно, — задумчиво поджимает губы Аедан. — Я даже склонен это сделать. Война с Луадой меня не пугает. Правда, не ко времени она. Я бы сейчас с гораздо большим удовольствием другими делами занялся, более личного характера. Но мне давно хотелось отжать у блохастого его приграничный Барнахад, так что если ты хочешь…