Летящий ястреб, рыжая лиса (СИ) - "Мурзель / Murrrzilka_fic"

— Ну… Они дарили ей различные вещи, а она учила их всяким премудростям…

— Каким еще премудростям?

— Например, как доставить женщине удовольствие, или что нужно делать, чтобы она не забеременела… И сама понимаешь, учила она этому не с доской и указкой… Это были, так сказать, практические занятия.

— И ты тоже к ней ходил? — насупилась Кэтрин.

— Ходил… Но эта женщина не была проституткой в обычном смысле. В ранней молодости ей было видение, в котором духи сказали, что она должна помогать юнцам становиться хорошими мужьями для будущих жен.

Духи… видения… — раньше Кэтрин только бы фыркнула на подобные оправдания, но теперь, познакомившись с индейцами поближе, понимала, что нельзя судить их обычаи по меркам белого человека.

— А с Виноной у тебя что-то было? — поинтересовалась она.

— Конечно нет. Черный Медведь с меня бы шкуру спустил. Мы с ней только пару раз разговаривали под одеялом…

— В смысле «под одеялом»? — Кэтрин недоуменно округлила глаза.

— Не бойся, не так, как сейчас мы с тобой, — усмехнулся Брайан. — У та́куя строгие нравы. Незамужним девицам нельзя даже глаза поднимать на парней. Но кое-что все же разрешено. Влюбленный юнец может завернуться в одеяло, и когда девушка куда-нибудь пойдет, подскочить к ней, накрыть ее и себя одеялом и сказать ей несколько слов. Все видят, что двое стоят, а не лежат, поэтому чести девушки ничего не угрожает.

— Хм… звучит даже немного романтично…

— А ты думала, индейцы оглушают женщину дубинкой по голове и тащат в свой вигвам?

— Ну да. Или сбивают с ног веревкой с камнями. — Кэтрин весело хмыкнула, вспомнив их первую встречу.

— Прости! — Брайан притянул ее к себе.

Кэтрин по-кошачьи потерлась щекой о его грудь.

— Прощаю, — промурлыкала она и спросила: — А белые у тебя были?

— Какая ты любопытная! Разве приличные девочки задают такие вопросы? — Брайан изловчился и ущипнул ее за нос.

Кэтрин шлепнула его по руке.

— И все же?

— Ну… — Он почесал затылок. — Было по дурости с девицами из салуна, когда я только начинал колесить по стране. Но, знаешь… мне это не слишком-то пришлось по душе.

— Да ну? — удивилась Кэтрин. Ей казалось, что все мужчины сходят с ума по ласкам опытных и умелых «нимф».

— Просто ты отчетливо понимаешь, что она с тобой только за деньги, — пояснил Брайан. — Это безразличие в глазах, желание поскорей от тебя отделаться… Ты знаешь, что и след твой не успеет простыть, как она ляжет под кого-то еще… Такое чувство, будто в грязи извалялся… В-общем, я не олень во время гона, и решил, что как-нибудь обойдусь. В дороге это не так уж и трудно. Когда весь день протрясешься в седле, то вечером обычно хочется только спать… Разве что, в последнее время было довольно тяжело…

— Почему это? — полюбопытствовала Кэтрин.

— Потому что под боком посапывала такая прелесть.

Он прижал ее к себе и чмокнул в лоб. Она зажмурилась от удовольствия.

— А что насчет тебя? — спросил Брайан.

— Что «насчет меня»?

— Видела бы ты вчера свое лицо, когда я расстегнул штаны, — усмехнулся он. — Я уж испугался, что ты дашь деру.

— О, господи, ты об этом. — Кэтрин ощутила, как у нее загорелись уши. — Просто… я не думала, что он такой большой…

— Кто большой? Вроде самый обыкновенный. Как у всех.

— А тебе почем знать? Ты что, сравнивал?

— Когда все вместе купаются в реке, то волей неволей посматриваешь на других… И я что-то не припомню, чтобы у меня как-то отличался.

— Ну… просто я видела в журналах фотографии греческих статуй… И думала, что он такой и есть… примерно с большой палец…

Брайан поднял руку, вытянул большой палец и задумчиво повертел им перед глазами.

— Не знаю, как там у греков, но индейцев, видать, природа одарила чуть щедрее…

— Господи, поверить не могу, что я с тобой это обсуждаю! — Кэтрин в смятении закрыла руками лицо.

— Все в порядке, Кэт. — Брайан погладил ее по плечу. — Можешь говорить со мной обо всем, о чем только захочешь.

Кэтрин лишь счастливо вздохнула и покрепче прижалась к его груди.

***

После завтрака они собрались в город. Брайан хотел заглянуть на почту. Там он надеялся выяснить адрес Ульриха Зильберштейна — геодезиста, который написал отчет.

— Пойдем пешком или поедем верхом? — поинтересовался он, прежде чем они покинули пансион.

— Лучше пешком, — ответила Кэтрин. — Я так много времени провела в седле, что у меня уже ноги стали кривыми, как колесо.

— Чушь! Голову даю на отсечение, твои ножки — самые ровные и стройные по эту сторону Миссисипи, — возразил Брайан.

— Вот уж не думала, что краснокожие такие подхалимы и лжецы, — парировала Кэтрин, зардевшись от удовольствия.

Они вышли наружу и, вынырнув из тихого переулка, оказались на оживленной улице. Утреннее солнце позолотило стены и крыши домов. Несмотря на ранний час, вокруг было полно народу. По мостовой сплошной вереницей ехали повозки и экипажи, а по тротуарам плотным потоком струилась толпа.

Прохожие шагали торопливо и отрешенно, не обращая внимания на окружающих. С одной стороны, так даже лучше — проще затеряться в безликой массе людей. Но с другой… Нет, Кэтрин не хотела бы жить в таком месте. Спешка, суета, отчужденность… Уж лучше в лесной глуши!

Почта располагалась в центре, рядом с железнодорожным вокзалом. Миновав пару кварталов, Кэтрин и Брайан вышли на широкий бульвар, по сторонам которого высились трех-и даже четырехэтажные дома из красного кирпича, а посредине тянулись рельсы конного трамвая, окаймленные клумбами, гнутыми скамейками и аккуратно подстриженными кустами.

На первых этажах располагались кафе, магазины и рестораны, и Кэтрин жадно пожирала глазами витрины. Чего только не было за огромными зеркальными стеклами! Посудные лавки ломились от фарфора — изящных сервизов, искусных статуэток и разукрашенных китайских ваз. Мебельные магазины похвалялись резными столиками, дутыми креслами и тумбочками на любой вкус.

У лавки букиниста Кэтрин даже ненадолго застыла, увлеченно разглядывая заголовки на разноцветных корешках. Обнаружив несколько новых романов Жюль Верна, она решила попозже прикупить себе парочку книг.

Кэтрин никогда не была модницей, но женская одежда не могла не привлечь к себе ее внимания. Стройные манекены щеголяли платьями из шелка и тафты, с турнюрами, лентами и кучей оборок и складок. Головы из папье-маше венчали шляпки, обильно украшенные перьями и цветами, а из-под юбок выглядывали шнурованные ботиночки на изящном каблучке из тонко выделанной кожи или замши.

Посмотрев на ценники, Кэтрин с горечью осознала, что ее двести долларов — это жалкие гроши. Неужели кто-то может позволить себе всю эту роскошь? Она огляделась по сторонам и поняла, что таких людей полно. Здесь, на центральной улице, неспешно прогуливалась, сидела за столиками или проезжала в открытых экипажах совсем иная публика, чем на рабочих окраинах.

Навстречу как раз неторопливо шагали несколько элегантных прохожих. Глядя на неестественно стройных дам в платьях с турнюрами, Кэтрин невольно вспомнила журнальные карикатуры, где затянутых в корсеты женщин с откляченными задами сравнивали то с утками, то с кентаврами.

Картинки были забавными, но это не помешало ей ощутить себя деревенщиной на фоне разодетых красоток. А уж насколько Брайан — с его длинной косой, в замшевом жилете и вытертых ковбойских сапогах отличался от джентльменов в высоких цилиндрах, приталенных сюртуках и лакированных туфлях!

Дамы окинули Кэтрин таким насмешливо-снисходительным взглядом, что ей стало стыдно за свой скромный наряд. На Брайана же леди посмотрели с явным любопытством, если не сказать — с интересом, и сердце кольнула ревность.

«Чего уставились, утки разряженные!» — мысленно огрызнулась она, но вдруг увидела то, от чего сердце ушло в пятки, а все мысли выветрились из головы. Впереди на перекрестке стоял человек в фуражке и синем мундире с сияющими золотыми пуговицами.