Запад. Феномен западнизма - Александр Зиновьев

ИДЕОЛОГИЧЕСКАЯ СФЕРА

Существует широко распространенное убеждение, будто прошедшее столетие было эпохой идеологий, будто эта эпоха прошла и наступила эпоха деидеологиза-ции, или постидеологическая эпоха. Инициаторами этого убеждения были Р. Арон, Д. Белл, К. Поппер и другие западные мыслители.[133] По их мнению, в западных странах наступила эпоха затухания социальных конфликтов и общенационального согласия интересов. Идеологии, выражавшие частные интересы групп, слоев, классов общества, потеряли значение. Их место стала занимать наука. Убеждение, будто наступил конец идеологии, основывается на том факте, что потерпели крах нацистская, фашистская и марксистская идеологии. При этом поразительным образом не замечается или умышленно игнорируется то, что крах одних идеологий еще не есть конец идеологии вообще, что существуют другие формы идеологий, что даже потерпевшие исторический крах идеологии не умерли совсем, а изменили свой вид применительно к новым условиям или возраждают-ся вновь под другими названиями.

Но дело не в этих остатках идеологий, потерявших прежнее значение или даже запрещенных. Не они определяют идеологическое состояние западного общества. Тут появились многочисленные новые идеологии, имеющие распространение и влияние в массах, например, пацифистская, экологическая, феминистская, гомосексуалистская. А главное — все то, что авторы теории постидеологического общества (деидеологизации, конца идеологии) приписывают коммунистической и другим дискредитированным идеологиям, на Западе существует в других формах и в неявном виде, причем в еще более грандиозных масштабах. Идея конца идеологии сама есть идея чисто идеологическая, есть идея западной идеологии, которая в полном соответствии с общими законами идеологии лишь себя считает истиной, а другие формы идеологии — ложью и даже преступлением.

Во всех встречавшихся мне работах, в которых в какой-то мере речь шла об идеологии, под идеологией имелись в виду лишь какие-то идеи и учения. Но это лишь часть сложного комплекса явлений, который я буду называть идеологической сферой общества. Эта сфера состоит из следующих трех основных компонентов. Первый из них образует определенная совокупность представлений, понятий, суждений, идей, учений, концепций, убеждений, мнений и т. п. людей обо всем том, что в данных условиях и в данной человеческой общности считается важным для осознания человеком самого себя и своего природного и социального окружения. Я буду называть этот элемент идеологической сферы идеологией.

Второй элемент идеологической сферы образует совокупность людей, организаций, учреждений, предприятий и используемых ими средств, так или иначе связанных с разработкой идеологии (можно сказать — с производством идеологических товаров и услуг), с ее распространением и доведением ее до потребителя, то есть до отдельных членов общества и их объединений. Я называю его идеологическим механизмом.

Третий элемент идеологической сферы образует фактическое состояние сознания и чувств людей, которое складывается в результате воздействия на них всей совокупности факторов их жизни, а не только идеологии. Назову его идеологическим состоянием. Оно касается тех же вопросов, что и идеология. Но полного совпадения тут нет. То или иное идеологическое учение может остаться в книгах, которые массы людей не читают, а сознание их может быть заполнено идеологическим содержанием из других источников, — опыт жизни, литература, кино, газеты, беседы со знакомыми и т. д. Да и идеологические учения усваиваются людьми применительно к их индивидуальным способностям и интересам.

Надо различать идеологическое состояние отдельных людей, их объединений и общества в целом. Идеологическое состояние объединения людей не есть сумма состояний членов объединения или нечто одинаковое, ос-редненное для них. Это тем более касается общества в целом. В силу разделения функций в объединениях людей выделяются особые их члены, которые выполняют идеологические функции объединения как целого. Они как-то считаются с идеологическим состоянием прочих членов объединения, но в гораздо большей мере навязывают им идеологию, какую они считают идеологией объединения. Прочие члены объединения не обязательно признают идеологию объединения полностью и безропотно. Они вообще могут не знать ее толком и даже не знать вообще. Важно, чтобы какая-то достаточно влиятельная часть объединения признавала ее. Она формируется различными путями. Может быть занесена извне и навязана «сверху». А в случае общества в целом — это длительный и сложный процесс.

Чтобы стать элементом идеологического состояния общества, идеология должна быть адекватна идеологическому состоянию в той его части, которая формируется по другим линиям, в основном — по линии жизненного опыта населения страны. Эта адекватность не есть нечто установленное раз и навсегда, не есть нечто постоянное и неизменное. Тут, как и во всяком сложном жизненном процессе, бывают колебания, нарушения соответствия, конфликты. Сохранение адекватности, о которой идет речь, есть одно из важнейших условий самосохранения общества.

ИДЕОЛОГИЧЕСКАЯ СФЕРА ЗАПАДНИЗМА

Я различаю идеологическую сферу западных стран вообще и специфическую идеологическую сферу западнизма. В первую входит все то, что можно увидеть в идеологической сфере западных стран, в том числе — коммунистическая, нацистская, националистическая, социалистическая и т. п. идеологии. Входит в нее и идеология западнизма. Вторая же сфера есть лишь часть первой. Но часть особая: она есть одна из опор западного общества наряду с теми, которые я рассмотрел выше, есть один из основных элементов западнизма, чего не скажешь о других идеологических феноменах.

На Западе бытует убеждение, будто никакой особой западной идеологии вообще не существует. Оно противоречит как истории становления западного общества, так и его современному состоянию. Именно западная идеология была одним из важнейших условий победы западнизма. Разрушение ее привело бы западное общество к гибели. Я вовсе не ставлю в вину Западу то, что он развил мощнейшую идеологическую сферу в себе. Это — не недостаток, а необходимое условие его самосохранения. Я просто поражаюсь тому, что западные идеологи боятся признать этот, казалось бы, очевидный факт. Впрочем, теперь, когда Запад избавился по крайней мере на некоторое время от страха перед коммунизмом, отношение к своей идеологии тут стало меняться. Ведь изменилось же отношение к капитализму настолько, что многие западные теоретики открыто называют его светлым будущим всего человечества!

Те, кто отвергает существование особой западной идеологии, представляют себе идеологию в том виде, какой она приняла в коммунистических странах, в особенности Советском Союзе, то есть в виде единого идеологического учения, которое навязывает населению как нечто обязательное слой единого и централизованного идеологического аппарата, являющегося частью государственного аппарата. Но отсутствие в стране единой государственной идеологии и государственного идеологического аппарата еще не означает отсутствие в этой стране всякой идеологии и всяких средств идеологической обработки населения. Если сравнить ту сферу общества, которая в коммунистических странах была подвержена деятельности идеологического аппарата и влиянию государственной идеологической концепции, с аналогичной сферой жизни людей западных стран, то без особого труда можно заметить, что в западных странах и без упомянутых средств идеологии достигается аналогичный результат, причем гораздо эффективнее, на мой взгляд, чем в коммунистических странах. Если употребить слово «оболванивание», обычно применяемое к коммунистическим странам, то можно констатировать как факт, что система идеологического «оболванивания» на Западе является неизмеримо более мощной, чем та, какая была в Советском Союзе в сталинские и даже брежневские годы. Причем это касается не только рядовых граждан, полностью погруженных в сферу действия идеологии, но и профессиональной среды, занятой изучением общественных явлений. Почти все, что мне приходилось читать, смотреть и слушать о Западе, либо имело откровенно идеологический характер, либо было пропитано идеологией, либо вынуждало к определенным идеологическим выводам. Например, даже в вульгарной газетной пропаганде редко можно было встретить такие восторженные дифирамбы частной собственности, капитализму и прочим атрибутам западнизма, как в претендующих на высшую научность книгах Хайека, Поппера и других представителей идеологической элиты Запада.

Идеологическая сфера западнизма возникла не путем решения высших властей и навязывания ее обществу сверху, то есть не как искусственное образование. Она сложилась в течение многих десятилетий и даже столетий естественным путем, как часть общего процесса формирования западного общества. Создававшие ее люди не знали, что они создавали именно идеологическую, а не какую-то иную сферу. Во всяком случае, они не ставили перед собой такую цель сознательно, если не считать одну попытку такого рода, о которой буду говорить ниже.