Под крылом Дракона (СИ) - Нурт Митра

Подул слабый ветерок, прохладный настолько, что я завернулась в покрывало, на котором сидела. Возвращаться на тёплую подушку не хотелось — у меня появилось какое-то маниакальное желание немного поморозить саму себя, словно со сквозняком из моей головы должны были со свистом вылететь все мысли о Маэроре и Хали. Бледный лучик луны успел выхватить картину пары небольших рубцов, оставшихся после прижигания от скорпионьего яда — два треугольничка ровной розовой кожи, подаренных прокаленным ножом — под коленом и сбоку на бедре. Удивительно, что меня по ним не узнали в зале танцев.

«Интересно, Маэрор долго сомневался или хладнокровно делал работу, не думая, что мне может быть настолько больно, что я очнусь?» — напоследок посетила меня шальная мысль, которую я одёрнула — тот Маэрор исчез, — остался лишь спокойный рассудительный вдовец, который лелеет единственного отпрыска от любимой и преждевременно ушедшей жены. И мне нет дела до них всех.

Продолжая глазеть на ночное небо, я расслабилась. Однотонность картины и сонное мерцание звёзд навевали сон и на меня, и я не заметила как крепко заснула. Тем не менее, я чувствовала сильное напряжение, исходящее от всего — от стен, от света… даже моё тело было парализовано этим страхом. Туман сна окутывал меня, но мне снился совсем не княжеский сад, а уголок Змеек в Императорской Крепости. И ещё мне грезилось, будто среди спящих девочек есть кто-то посторонний. Каким-то неизвестным мне чувством я ощущала присутствие незнакомца — высокого и сильного в теле, но фигура была темна, черна настолько, что падающий на неё свет не только не оставлял от неё тени, но даже не мог осветить и выдать ночного гостя. Я видела мужчину — это я поняла точно, и он стоял перед спящей на подушке Рэйей, слабо улыбаясь.

— Смертельного врага найдя,

Отца Теней зовёт Дитя.

Среди молитв услышав плач,

Грызёт свой повод зверь-палач, — услышала приглушенный шепот я, чувствуя, как волосы на всем теле становятся дыбом. Мужчина же, будто испытывал от исходящего страха удовольствие, продолжал.

— Застыв над чашей, полной льда

Отец зовёт своё дитя.

И, зову призрачному вторя,

Рвёт цепи Волк, рыча и воя.

Отец не медлит и не ждёт —

От бед дитя своё спасет.

Найдя врага среди Теней,

Он спустит Са́рбала с цепей.

Помчится зверь, хохоча в голос,

И оборвется жизни волос…

Ты ж спи, дитя, доверься мне,

Ведь этот зов не по тебе… — мужчина склонился над девочкой, гладя её по волосам. Через миг он выпрямился, бесшумно развернулся на пятках и двинулся в мою сторону. Занавеси скользнули по фигуре, упавший свет потонул во мраке, исходящем от незнакомца, неторопливым шагом подошедшего ко мне и присевшего рядом. Сон был настолько крепким, что я могла только чувствовать его, но ощущала и ещё что-то новое! Его одежда, она действительно вся, абсолютно вся была смолянисто-чёрная — тонкий кожаный панцирь на груди, вздымающийся в ритме дыхания, защитные браслеты до локтя, тёмные штаны, сапоги из мягкой кожи и полушлем-полумаска, скрывающая и без того неразличимое в мраке лицо. Тут был и холодок металла, исходивший как от куска льда, и тут его было премного — по паре метательных спиц в каждом сапоге, короткий метательный нож в левом браслете, узкий клинок с удлиненной рукоятью, напоминающий собрата катаны, на левом бедре, на правом — серповидный нож. Завершал арсенал совсем крошечный пикоподобный нож, держащий часть волос, собранных на затылке как заколкой.

От незнакомца не чувствовалось ничего, кроме внимательного взгляда, а потом он протянул ко мне руку, пытаясь коснуться моего лица…

Я испытала невероятное облегчение, очнувшись среди утреннего света от смеха девочек-Змеек. Лицо зудело, словно от недавней щекотки, поэтому я осторожно поскребла щеку, глубоко вдыхая теплого воздуха.

— Хорошо, что вы проснулись, Сияющая, — Баалу, которую я обнаружила, повернув голову, сидела у стены, улыбаясь своим мыслям. Взглянув на меня, она снова стала серьёзной. — Сияющий князь пришёл совсем недавно, и я боялась, что он так и уйдет, не дождавшись Вашего пробуждения, Сияющая.

— Баалу, зови меня Ритой, — я с благодарностью улыбнулась танцовщице, заворачиваясь в покрывало, чтобы в нём добраться до умывальни, где смогла бы привести себя в порядок и переодеться.

— Вам лучше поторопиться, Сияющая Рита, — Змейка попыталась улыбнуться в ответ, сумев только дернуть уголком рта. Я лишь покачала головой, торопясь к тазику с водой за резной ширмой.

Надев бледно-зелёный сарафан, я встретила Хальдраида сидящим в окружении хихикающих Змеек за столом с чашкой то ли подогретого молодого вина с травами, то ли травяного чая. Завидев меня, князь Пика Бездны радостно заулыбался.

— Здравствуй, сестрица, — довольно выдохнул он, приподняв чашу.

— Доброго утра, княже, — легко поклонилась я, как обычно не спеша звать нелия «братом». Впрочем, я и не пыталась — меньше отвыкать от того, что у меня не было брата. Да и Хадди не обижался, видимо, понимая всё сам.

— Ты так сладко спала, что девочки и не хотели тебя будить, — мужчина оглядел свой уголок приюта, подмигнув воспитанницам, внимающим нашему разговору и изредка перешептывающихся между собой.

— Могли и разбудить, — я обиженно надула губы, стараясь не показывать, что сон, который они могли прервать, не только испугал меня, но и вообще имел место быть.

— Ладно, малышки, дайте нам спокойно позавтракать вместе. У меня ещё потом много дел! — Хальдраид игриво щелкнул по носу сидящую у его ног Змейку, которая вполне могла быть и из рода Т’хавов или Сов, но носила прическу Рода своего воспитателя до совершеннолетия — пятнадцати лет. Нестройное «Хорошо, княже!» избавило нас от кампании ласковых сироток. Мужчина кивнул на плетёный стул, приглашая меня присесть, в то время как в пустую кружку наливал мне какой-то красноватый напиток с отчетливым ягодным ароматом.

— Как ты? — игривость князя исчезла. Ставший уже контрольным вопрос в очередной раз не тронул меня беспокойством. Я неопределенно пожала плечами.

— Кажется, нормально. Только сон опять был. Да и у Рэйи тоже, — без эмоций сообщила я, хотя в присутствии девочек готова была улыбаться несколько часов к ряду. — Вот, думала, что стоит-таки прогуляться по Малому Саду и подобрать успокоительных трав. Я-то ладно ещё, а вот Рэя…

— В таком случае тут всем надо бы чайку хлебнуть, — нелий пододвинул ко мне чашу и коснулся блюда с пресными булками, которые тут подавали почти каждое утро и в обед. Вернувшись к поеданию своей, которую оставил, занявшись, наверняка, Змейками, Хальдраид вытянул губы трубочкой. — У меня для тебя несколько новостей, и я не знаю какие они для тебя — действительно приятные или не очень.

— Рассказывайте, что скрывать?.. — я пожала плечами, вонзая зубы в мягчайший хлеб и запивая его тёплым морсом на настое каких-то душистых трав. От гаммы, созданной одной едой, мне стало спокойно и тепло.

— Ну, с первым вопросом почти ты сама разобралась — дед ждёт не дождется снова тебя увидеть, — князь сдержанно улыбнулся, наблюдая искоса за моей реакцией.

Я сама не удержалась от улыбки — на первое же утро Хальдраид поинтересовался не была ли я в Имперском Саду. Вопрос был очень кстати, ибо там всё своё время последние несколько лет проводил родной дед князя Пика после смерти своей супруги. Сам Император был даже рад такому соседству — не каждый день под боком будет находиться такой учитель по травам, каким и оставался бывший правитель Бездонной Крепости. Старый нелий узнал во мне внучку, но ничем не выдал себя, запытав нынешнего князя допросом — верно ли, что ему являлся призрак его милой Рии?..

— Придётся урезать завтрак. Учитель обещал напоить своим особенным чаем, — попыталась отшутиться я. — Неплохая новость, своевременная. Что ещё?

— Маэрору понравилась одна из Змеек, настолько, что он уже дважды просил меня позволить ему её увидеть. Я устал повторять недоумкам, что Змейки, даже взрослые — не Безмолвные, но Светлейший не похож на глупца. Тем более, третьего отказа он не потерпит, — брови Хальдраида сошлись на переносице. — Его же сын, насколько мне известно, рвёт и мечет, тебя разыскивая. Остальные князья и княгини обеспокоены, пусть даже скрыто, учитывая полное равнодушие самого Светлейшего.