Золушка для сицилийца (СИ) - Штогрина Анна

Но за чертову сучку, Марию, он не будет бороться. Она его не достойна! Кто она вообще такая?! Простая переводчица, шлюха при живом муже. Стонала под ним и кончала, как падшая женщина. И это при том, что он не был с ней нежен и обходителен. Пусть ее вообще забирает Росси, или Арманд…

На этой ревностной и ярой мысли, Дарио заскрипел зубами. Глухо скомандовал водителю

— Разворачивай обратно. Мы едем в дом Паолоретти. Я там забыл кое кого!

А сам чертыхнулся, прикрыв глаза рукой и задумчиво почесав бороду.

Идиот. Он просто идиот. Потому что эта сука все таки заманила его в войну. И все доводы, что он озвучивал сам себе в машине тлели пеплом перед всепоглощающим искушением. Плевать на всех. Он заберет эту стерву чужестранную себе. Перегрызет глотку и Росси и Арманду, если посмеют тронуть Марию.

Да, она точно шлюха. Только невинная и его!

И жить должна с ним, под ним. Чертова ведьма, околдовала грозного мужика. Вселила одержимость, неведомую ранее.

Дарио достал пистолет и проверил патроны. Достал мобильный, готовясь созвать своих людей. Лучше бы Паолоретти договорился с ним сейчас, с бесноватым и одержимым. И вернул ему Марию. Иначе…

Дорогу преградили машины Росси. Бандиты с оружием вышли и указали ему остановиться и тоже последовать на переговоры. Дарио поморщился. Нежелательная задержка. Но Росси не Медичи. С ним разговор будет короткий.

Брунетти давно жаждал крови и хотел пришить ублюдка. Темная трасса за городом — прекрасное место для расправы.

Несколько машин Дарио остановилось. И та что перед ним, и та в которой ехала София позади. Люди ждали от Брунетти указаний

— Оружие держать наготове. Если мы не договоримся с Орсино, будет бойня, — готовясь к худшему, проговорил Брунетти и смело вышел из машины.

Орсино последовал ему навстречу в свете включенных фар машин.

Вид мужчины был сдержан и холоден. Со стороны казалось, что хищники, вожаки противоборствующих стай собираются вершить свой суд. Решать, кто из них останется в живых, а кто падет на поле боя.

— Дарио, неужели ты готов развязать войну из за чужестранки?

— А ты?!

— Она моя гостья, законная пленница. Я оказал ей услугу. Помог в трудный момент. Она обязана отработать мою щедрость. Ты ведь знаешь, я просто так ничего не делаю, — опасно прищурился мужчина, выслеживая реакцию противника. Брунетти хищно усмехнулся и медленно достал сигареты из кармана.

— Что ты хочешь, чтоб не претендовать на нее?

— Ты знаешь.

— Нет.

— Тогда быть войне, — равнодушно Росси

— Тогда быть войне, — с бликами зверского азарта в черной бездне взгляда парировал Брунетти.

— Хм…я думал тебе дорога девчонка. Пока мы будем враждовать, я дам указание ее пристрелить. Ее снимут даже в крепости Паолоретти, — леденящая угроза прозвучала слишком жестоко и равнодушно.

— Одна верфь в Джоя Тауро, — сквозь зубы прорычал Дарио и выпустил сизое облако в сумрак ночи.

— Я хочу Геную и Равенну.

— Нет. Только Джоя Тауро.

— Торгуешься, Дарио, — с кривым оскалом поддел Росси, — Генуя и Равенна, не меньше.

— Кальяри и Джоя Тауро, не больше! — с ярой упрямостью.

Орсино демонстративно достал телефон и начал набирать своих подчиненных. Брунетти заскрипел зубами, понимая, что Росси хочет сделать — при нем отдать приказ, чтоб засланные наемники лишили жизни Марию.

— Блядь. Я тебя убью!

— Конечно, но сначала я ее сотру с лица земли. А потом посмотрим кто кого.

— Положи телефон. Генуя и Равенна твои! — глухой рык поверженного зверя, что за свою желанную добычу неожиданно оказался готов на все!

— Отлично. Приятно иметь дело со слабостями… Я знал, что ты примешь верное решение, — Орсино протянул руку. Дарио ее проигнорировал, сжимая в кулаке пистолет до побеления костяшек. Очень хотелось прекратить все сейчас, немедленно.

Оружие дернулось выше и уперлось стволом в грудь Росси. Бородатый демон был на грани. Готов отправить в преисподню врага одним выстрелом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Люди мафиози подняли друг на друга пистолеты, готовые начать перестрелку с первой командой боссов.

— Зачем усложнять, Дарио? Мы ведь договорились, — с насмешкой и без тени страха произнес Орсино.

Со стороны дороги к ним спешила группа мужчин, среди которых выделялась высокая фигура Арманда.

Младший Брунетти в сопровождении своих людей занял позицию за джипами и прокричал

— Бросайте оружие. Оба!

Все обенулись как по команде и первый случайный выстрел сорвал стопы.

Дарио едва успел отскочить с линии огня, ловко нажал на курок и выстрелил Росси в грудь. Все происходило молниеносно. Крики, брань, громкие выстрелы огнестрела. Вязкий запах пороха и крови. Смертей многих.

Стреляли долго. Многие пострадали со всех сторон. Наемники и преданные люди полегли замертво, орошая дорожный асфальт багровыми реками.

Просто переводчица… Просто Мария… Чужестранка…

Именно она стала камнем преткновения влиятельных кланов, рассорила племянника с дядей. Обрекла весь мафиозный мир на открытое противостояние. На кровопролитную войну.

Люди Паолоретти подоспели на помощь. С новыми силами, с могучими автоматами сразу взяли под прицел всю ситуацию.

Дон Медичи вышел из машины, только когда опасность миновала. Всех трех мужчин обезоружили. Орсино был с тяжелым ранением в боку, бледнее обычного. Серые глаза мужчины грозились стальной расправой, словно он заточенные клинки приставил к шее Брунетти.

Арманда ранили в плечо. Мужчина стоял ровно перед доном Коза Ностры.

— Ну что ж господа, вы ослушались моего приказа все. Никто из вас не пришел сначала ко мне. Вы решили свою участь кровавым способ. За это будете наказаны на год. Все ваши активы будут заморожены. А прибыль пополнит казну клана. Марию объявляю недоступной для вас троих. Девушка под моим покровительством навсегда. И если она пожалуется мне, то я больше не буду вести переговоры. Раз вы не смогли из-за женщины, чужестранки договориться мирным путем, то я отпускаю ее обратно в свою страну. Больше для вас она не существует. Умерла…



Глава 35

Мария.

Первой моей рекцией, когда я вернулась в свою квартиру, была безграничная радость. Вот моя обшарпанная парадная. Вот кривая дверь на съехавшей верхней петле, которую Игорь всего пять лет не может прикрутить и выровнять. Вот мой вытертый коврик на пороге. Его муж привертел на двенадцать саморезов. Боялся, что соседи стащат. Вот мой затхлый коридор с запахом задеревеневших мужских носков, разбросанных по квартире…