Охота на Роммеля - Стивен Прессфилд

Место сбора располагалось в одном из ущелий в отрогах гор, тянувшихся с севера на юг. Патруль Т2 Тинкера был уже здесь. К утру прибыли три других патруля: R2 Сатерленда, Y1 Хантера и Y2 Спайсера. Наша группа выглядела как караван грузовиков. Штаб сообщил, что Попский находился в патруле S1 Лазаруса, который попал под обстрел немецких броневиков на северном конце вади Зем-Зем в 50 милях отсюда. Лазарус был вынужден вернуться. Добравшись до нас, он рапортовал о пяти потерянных грузовиках. Два его бойца попали в плен, три пропали без вести. Утром 20 января на своем «WACO» прилетел полковник Прендергаст. Он дал нам последние инструкции.

Прендергаст был командиром пустынных групп дальнего действия. Он информировал нас, что этим утром Восьмая армия атаковала Бюрат. Через несколько дней Монти собирался взять Триполи. Ему срочно требовались данные о линии Марет. Затем Прендергаст открыл «бомболюк новостей» и ошарашил нас приятным известием. Он сказал, что Ник Уайлдер нашел проход через холмы Матматы.

Я стоял рядом с Тинкером, когда тот услышал об успехе Уайлдера. Я никогда раньше не видел, чтобы лицо мужчины так быстро бледнело. Сержанты, капралы, командиры патрулей кричали хором «Ура!», «Отлично!», «Круто!» А Тинкер был убит горем. Когда Прендергаст сообщил нам координаты цели и велел командирам отметить ее на картах, как «Проход Уайлдера», Тинкер позволил себе низкую и аморальную колкость по поводу названия.

Попский засмеялся:

— Ты, паренек, лучше радуйся. Мы все на одной стороне!

Однако Тинкер расстроился не на шутку. Мне показалось, что больше всего его огорчило название. Он понимал, что отныне «Проход Уайлдера» навеки будет значиться на картах Северной Африки. Я заметил вслух, что неспортивно завидовать успеху товарища по команде — особенно если тот заслужил свою победу честными усилиями. Кроме того, проход Уайлдера мог не только спасти жизни сотен и даже тысяч солдат, но и ускорить окончание пустынной войны.

— К черту твой спорт, — огрызнулся Тинкер.

— Да, война это ад, — с усмешкой сказал Попский. — Тинкер, сколько тебе лет?

— Двадцать девять.

— А тебе, Чэпмен?

— Двадцать два.

Попский почесал свою пятидесятилетнюю лысину и снова засмеялся.

Следующие слова Прендергаста улучшили настроение Тинкера. Оказалось, что патруль Ника Уайлдера пробрался в холмы Матматы лишь на короткую дистанцию. Затем поломка машин заставила его повернуть назад.

— Ник дал нам хороший старт, и только, — сказал наш командир, подкрепив свои слова сильным ударом ладони по верхнему крылу «WACO». — Никто не знает, что за местность лежит на дальней стороне холмов и насколько она проходима для танков и орудий. Никто не знает, где находится Роммель и какие укрепления он возводит для защиты этой позиции.

Одним словом, мы могли завоевать себе здесь еще кучу славы. «Проход Уайлдера» находился в 70-100 милях южнее от равнины, которая должна была вывести силы Монти во фланг Роммеля и в тыл линии Марет.

— Даже когда пути через холмы Матматы будут полностью разведаны и нанесены на карту, на дальнем крае останется чертовски важный маршрут, о котором мы пока ничего не знаем. Рекогносцировка этой территории является важной задачей. От нее зависят жизни тысяч людей и результат всей североафриканской кампании. Получите ваши приказы. И приступайте к их выполнению.

Прендергаст был хорош. Я видел его только один раз, но его бесстрастность и командный стиль впечатлили меня. Он сам пилотировал «WACO» — в одиночку. Через пять минут он улетел, оставив после себя только ветер.

Каждый командир патруля утих и обратился в слух. Последовали приказы. Патрули Сатерленда, Лазаруса и Спайсера возвращались в Хон, чтобы перевооружиться и быстро подготовиться к новым заданиям. Т2 Тинкера, усиленный группой Попского, и мой патруль ТЗ выдвигались к «Проходу Уайлдера» и разведывали дальнейшие пути вплоть до Габеса и линии Марет.

Остаток вечера мы с людьми Тинкера и Попского создавали хранилище горючего, привезенного нами из Хона. Закопав 375 немецких канистр, парни замаскировали место кустами и камуфляжной сетью. Тинкеру не нравилось, что другой патруль стартует вместе с ним, хотя у меня был свой сектор поиска и никакой прямой конкуренции не намечалось. Что касается меня, Колли, Панча и Грейнджера, то мы получили приказы, которых давно ожидали.

ЗАДАЧА: Собрать полную топографическую информацию о местности, ограниченной следующими объектами:

Север: Побережье — дорога на Матмата — Кебиль

Восток: Равнина перед Триполи

Запад: Шотто: Джерид

Юг: Широта 32 градуса 30 минут

При сборе информации учитывать возможность прохождения по указанной территории широкого фронта подразделений из всех родов войск. Информация должна включать в себя следующее:

(а) пути

(б) направление ущелий

(в) места для прикрытий

(г) источники воды, колодцы

(д) возможные посадочные площадки

Приказы, данные Тинкеру, ничем не отличались от наших, но его сектор располагался дальше на северо-запад. Небольшой отрезок пути оба патруля должны были двигаться вместе. Отъезд наметили на следующее утро. Те места, которые нам полагалось разведать, оставались на французских и итальянских картах «белыми пятнами». Но это нас не волновало. Каждый чувствовал упоение от важности предстоявшего задания. Все патрули состояли из надежных людей, которых мы любили как братьев.

К середине утра мы с восторгом и радостью неслись по Хамада-эль-Хамра — твердой и красной пустыне без клочка растительности. Панч давил на «газ», оставляя мили за спиной. Глядя, как он лихо управляется с рулевым колесом переделанной трехтонки, которую мы прозвали «Те-Ароха V», я чувствовал себя возрожденным. Рядом мчался новый грузовик Колли; чуть дальше — связная машина Грейнджера. Дженкинс, которого теперь все звали «Доком», стоял у «Виккерса». Штурман Асквайт, заменивший Олифанта, оказался славным парнем, так же как и водитель джипа Холден. Наши гренадеры, с их хвостиками на шапках, болтавшимися в воздухе, выглядели как заправские головорезы. Погода улучшилась. Пустыня после череды дождей сияла под перламутровым небом словно алмаз.

23 января в одном из ущелий в сорока милях к югу от Фум-Татахуина мы встретились с Ником Уайлдером. Ник и его патруль с триумфом возвращались домой. Прендергаст велел им встретиться с нами, чтобы передать мне, Тинкеру и Попскому всю информацию, которая могла бы нам пригодиться. Люди Уайлдера выглядели изношенными до костей. Я никогда не видел настолько истощенных и уставших бойцов. Машины тоже держались лишь на честном слове. Но парни были счастливы. Они знали, что совершили подвиг, и понимали, насколько важным могла оказаться их находка. Попский усмехался, глядя на то, как Тинкер пожимал руку Ника.

— Поздравляю, — сказал Тинкер. — Ты на карте.

Он показал Нику свой планшет с надписью, сделанной тушью над точкой YK.5991: «Проход Уайлдера». Ник вел себя снисходительно, но по-деловому. Он уделил нам два часа, помог скопировать его полевые карты и предупредил нас об опасностях, с которыми мы столкнемся на той стороне холмов Матматы. Особое внимание он обратил на самолеты-разведчики.

— Гансы выпустили своих птичек в этом направлении. Роммель знает, что мы здесь, и он понимает, какую угрозу представляют наши патрули. С местными будьте осторожны. Немцы предложили им хорошую цену за наши головы. Все кочевники на сотни миль вокруг готовы охотиться за нами.

Тинкер разлил бренди по жестяным кружкам. Мы чокнулись.

— Не буду лгать тебе, Ник, — сказал Тинкер. — Я отдал бы свою левую почку, чтобы первым найти этот проход через холмы. Но раз уж его отыскал кто-то другой, я рад, что им оказался именно ты.

Через полтора часа мы с Тинкером стояли на холме и смотрели, как патруль Уайлдера удалялся в направлении Хона.

— Хвала небесам, что есть такие солдаты, как Ник, — сказал Тинкер. — Но сейчас он уехал и уступил место лучшему парню.

Прекрасная равнина Хамада-эль-Хамра, через которую мы весело мчались от самого Хона, закончилась в нескольких милях восточнее тунисской границы. Местность начала подниматься вверх в буйстве понижений и песчаных холмов. Штурман Тинкера нашел проход, через который наш сводный отряд проскользнул на территорию Туниса. В середине утра мы пересекли границу, отмеченную белыми столбиками.

Неподалеку имелась хорошо утрамбованная дорога, идущая с севера на юг от Фум-Татахуин к Налуту. Пересекать ее при свете дня было слишком опасно. Нас могли заметить и с земли, и с воздуха. Поэтому мы залегли в ущелье в четверти мили к востоку и начали наблюдать за открытым пространством. Ближайшие окрестности выглядели безлюдными, но когда сержант Джэрвен из патруля Тинкера собрался разведать местность на джипе, в поле зрения появился немецкий патруль на двух восьмиколесных бронеавтомобилях. Они приближались с севера. За ними ехали две трехтонки «Опель» с 20-мм пушками, а впереди мчалась разведмашина «Флитцер». Пока мы наблюдали, патрульный отряд немцев остановился, заметив следы протекторов, которые пересекали дорогу. Бронемашины SdKfz-234 были большими, как танки. Они перемещались не на гусеницах, а на колесах с пробковым наполнением. Их 75-мм пушки в два раза превосходили по дальности орудия британских «Крусейдеров», американских «Хони» и наших пулеметов калибра 7.92. В бинокли мы с Колли видели, как немецкий офицер послал людей проверить, куда уходили следы.