Звёздные войны. Расцвет Республики. Во тьму (СИ) - Грей Клаудия

Естественно, теперь Лиоксу нужно было как-то миновать нигилов и контролируемую идолами область, где находились дренгиры.

Но на иное он бы и не согласился. Как потом пробуждать в Аффи чувство вины, если вытаскивать ее не будет адски сложно?

Ухмыляясь, Лиокс выждал момент, а затем бросился в темное нутро станции.

На всю станцию прогремел голос:

– Нигилы, соберитесь!

Рит ошеломленно обернулся; Нэн закусила губу, потом сказала:

– Если хочешь уйти живым, советую сделать это сейчас. Сюда идут другие. Я в долгу перед тобой, но они – нет.

«Нигилы не считают себя чем-то обязанными, если к одному из них проявили доброту», – подумал юноша и запомнил это на будущее.

– Понял.

Он бросился к ближайшей двери, даже не оглянувшись. Если Нэн не выстрелила ему в лицо, то не выстрелит и в спину.

Но как только Рит оказался в укрытии, он пригнул голову и вывернулся таким образом, чтобы, насколько возможно, видеть центральную сферу. Нэн стояла в том самом месте, где он ее оставил, но не смотрела ему вслед. Все ее внимание было сосредоточено на других нигилах.

Они не носили какой-то формы, хотя одежда у всех была похожая: темная, с подбоем, обшитая полосками или пластинами защитного материала, наверняка водонепроницаемого, а может, и огнестойкого. Характерные шлемы и дыхательные маски висели на шеях и поясах, то есть газовой атаки можно было не опасаться. На лицах, насколько мог судить Рит, не было ни ликования, ни отчаяния. Отсюда следовал вывод, что джедаи живы… но нигилы все равно были уверены, что добьются своих целей.

– Туча, – произнес трандошанин – лидер группы. – Мы сможем проявить себя перед нашим Хозяином Бури.

Ответом были ухмылки, а кое-где и восторженные возгласы. «Похоже, они используют погодные, штормовые образы», – подумал Рит.

– Эта станция дает возможность достичь любого места в Галактике за считаные мгновения, – продолжал лидер. – Только нам самим, не кораблям… но мы сможем готовить почву для будущих атак. Снимать щиты, устраивать диверсии, забрасывать маячки… словом, делать все необходимое, чтобы стать доминирующей силой в этой части Галактики.

– Нет! – крикнул кто-то из задних рядов. – Во всей Галактике!

Послышались новые радостные вопли, и лидер улыбнулся:

– Мы думали, что не сможем оправдаться за то, что опоздали на битву. Но когда мы сообщим об этой станции и о том, что, захватив ее, мы унизили джедаев, – мы попадем к нему в милость. Лучшие рейды, лучшее положение внутри бури… все станет нашим.

«Дренгиры считают, что благодаря этой станции смогут сеять хаос в Галактике, – подумал Рит. – Нигилы тоже так считают.

А значит, если кому-то эта станция и должна достаться, то только Республике…

Но, может, лучше пусть она не достанется никому».

Когда Комак уже почти отчаялся отыскать путь среди завалов, впереди забрезжил свет, и он увидел зазор как раз достаточной ширины, чтобы переправить Деза на кольцо шлюзов.

Дез попытался пролезть сам, но его движения все еще оставались медлительными и неуклюжими. Комаку пришлось помогать ему ползти сантиметр за сантиметром, а в конце практически тащить на себе. Что же дренгиры с ним сделали? Какой отравляющий эффект имели их токсины? Дез начинал поправляться… или медленно действующий яд продолжал распространяться по организму, разрушая его изнутри?

– Мы пришли, гляди. – Комак повернул Деза, чтобы тот мог увидеть впереди вход в «Посудину». – Мы уже на месте.

– Дренгиры…

– Нет, нет, – сказал Комак, надеясь, что до Деза дойдет. – Их больше нет. Они тебе уже ничего не сделают.

В то время как Комак торопливо зашагал к люку «Посудины», таща за собой Деза, внимание его привлекла какая-то большая тень вдалеке – она была темнее других теней, но мелькнула лишь на мгновение. В следующую секунду он уже ничего не видел. Но тень смахивала на… нет, этого не могло быть…

Комак пробормотал:

– Жеод?

Запах дыма преследовал Аффи. Казалось, он въелся в ее одежду, волосы, даже в кожу. Девушка с ностальгией вспоминала ту неимоверную ванну в шикарном номере Сковер на Корусанте…

Но эта ностальгия вызывала дискомфорт, потому что отсюда было недалеко до тоски по самой Сковер. Забираясь обратно в нутро амаксинской станции, Аффи не могла себе позволить об этом думать. Преданность в отношении Сковер не могла сосуществовать с незаконными практиками, из которых, по-видимому, в значительной мере вырастало благополучие «Гильдии Байн». Любовь к приемной матери конфликтовала с любовью к матери биологической, которой не стало много лет назад.

«Она поймет, насколько без этого лучше, – убеждала себя Аффи, ползя по туннелю. – Она будет счастливее, зная, что пилоты в безопасности. Мне не надо будет ничего передавать властям, достаточно будет показать ей доказательства, и она отступится. Я преподам ей урок самым гуманным способом».

Следующим местом осмотра в списке Аффи была гравитационная матрица. Она располагалась очень высоко – возле самой верхушки сферы. Ползанье закончилось, пришло время карабкаться.

Когда Аффи отыскала служебную трубу, которая вела наверх, у нее сжалось сердце. Труба была узкой и более обветшалой, чем большинство других участков станции; в одном лишь конусе светового стержня было видно, что кое-где отсутствуют защитные панели и проводка торчит наружу. Других источников света в трубе не было, так что лезть наверх предстояло в темноте. А сквозь дыры и щели в стенах проросли лианы, оплетя ступеньки лестницы. От этого ступеньки наверняка были скользкими, но Аффи сказала себе, что труба слишком узкая и упасть она физически не сможет. 8-T были чем-то заняты, и то хлеб.

Она начала карабкаться наверх, привязав стержень к поясу, так что луч бил вверх; но вместо того чтобы подсвечивать путь, он раскачивался туда-сюда, отбрасывая зловещие, колышущиеся тени. Лианы на лестнице оказались даже более коварными, чем она думала: при малейшем нажиме из них брызгал сок, который стекал по ступенькам и ладоням.

К этому времени Аффи уже поняла: как бы узок ни был туннель, в случае чего ей все равно лететь до самого низа. Еще и более вероятно, что она сломает себе что-нибудь.

«Не останавливайся, – сказала она себе и продолжила подниматься, игнорируя дрожь в мускулах. – Надо лезть дальше…»

– Аффи!

Этот гулкий голос так напугал девушку, что она чуть не разжала руки. Ругнувшись сквозь зубы, Аффи восстановила равновесие и направила луч светового стержня вниз:

– Лиокс, ты что здесь делаешь?

Он просунул голову в люк, и девушка увидела, на какую опасную высоту она забралась.

– Увожу тебя с этой станции. Немедленно.

– Я не закончила.

– Это уже совершенно не важно. Видишь ли, дренгиры хотят эту станцию. Нигилы хотят эту станцию. Республика, полагаю, захочет тоже, когда узнает о ней, а если нет, то они разнесут ее в пыль. В любом случае это местечко больше не территория «Гильдии Байн». Даже если Республика не тронет станцию, Сковер уже никоим образом не сможет ее использовать. Шифр, не шифр – пилотов уже ничем сюда не заманишь.

Аффи должна была бы почувствовать облегчение, но не могла.

– Этого недостаточно.

– Почему?

Она проигнорировала вопрос:

– Мне надо наверх.

– Ты больше не пытаешься спасти других пилотов, – сказал Лиокс. – Будь это так, ты бы уже начала спускаться. Нет, ты пытаешься спасти душу Сковер. Это не твоя работа, Аффи. Сделать это может только она сама.

Аффи прислонилась головой к ближайшей ступеньке. Руки чесались: сок лиан раздражал кожу. Лиокс не ошибся насчет ее побуждений – теперь она это видела, – но все равно отступаться казалось неправильным.

– Аффи, пожалуйста. – Мольба в голосе Лиокса зацепила ее. – Твоя жизнь ни на каплю не менее ценна, чем ее. Если спросишь мое мнение, то твоя намного ценнее. Так что спускайся, пожалуйста. Хорошо?

Аффи задержалась еще на секунду, представив себе в этой же трубе своих давно утраченных родителей. Будь у них выход, они бы им воспользовались. Они хотели бы, чтобы она была в безопасности.