Далеко от Москвы - Василий Ажаев

Алексей уловил в этой шутке неясную горечь и удивленно посмотрел на Рогова.

— Никому я не моргала, начальник. У меня жених тоже есть, разве забыл, кого на фронт провожали? — ответила Валя не без лукавства. Украдкой взглянув еще раз на лоснящуюся физиономию Ковшова, она убежала.

— Александра Иванович, тут наши рыбаки обиду тебе высказать хотят, — помолчав, сказал Ходжер.

— Какую еще обиду? Ну, зови их.

Ходжер вышел и тотчас же вернулся в сопровождении двух нанайцев, которых инженеры видели на реке. Первый — худощавый старик, ступив через порог, низко поклонился Рогову.

— Неисправимый ты, дед! Сколько раз говорил: перестань свои поклоны бить! — рассердился Рогов.— Всегда ты мне этим настроение портишь. Отвыкал бы кланяться, кому это надо?

Второй рыбак, на лице которого среди широких и плоских, приподнятых к скулам щек совершенно терялся маленький нос-пуговка, был помоложе. Он возбужденно заговорил, подступив к Рогову:

— Не хорошо так делай. Наша рыба — калуга поймай, наша сама хотел строителям подари. Зачем механика отбери рыба? Ой, как нехорошо! — Нанаец качал головой и причмокивал.

— Какая рыба? О чем ты говоришь, не пойму. У Ходжера бы, что ль, учился по-русски говорить. Или уж по-нанайски говори — я тебя скорей уразумею!

Ходжер объяснил: рыбакам попалась огромная калуга, пудов в двадцать пять. Вытащить ее они не смогли и попросили механика помочь. Тот подъехал на тракторе, подцепил снасть и с ходу выдернул громадную рыбину. Потом подручные механика погрузили калугу на тракторные сани и увезли. Этот поступок обидел и оскорбил рыбаков: они сами собирались половину рыбы подарить участку, половину сдать в фонд обороны.

— Ах, прохвост! — У Рогова обозначилась на лице жесткая складка. Он взглянул на Котенева. — Слышишь? Это опять рецидив хулиганского отношения к нанайцам. Вы правы, товарищи, — сказал Рогов рыбакам. — Сейчас же примем меры. Рыбу вам вернут.

Он приказал разыскать и вызвать к нему механика. Старый нанаец опять поклонился. Рогов досадливо отвернулся от него. Ходжер, уходя с рыбаками, напомнил, что будет ждать инженеров в своем доме.

Прораб линейных работ Прибытков, седой старичок в очках, разложил перед инженерами и начальником участка график развозки труб и сварочных работ. К графику был приложен расчет нужных материалов.

— Прежде всего о трубах, — сказал Беридзе. — На том плече участка, что мы прошли с Ковшовым, много труб лишних. Означает ли это, что труб не хватает на другом плече, или они вообще лишние?

Алексей достал сделанную им запись, и все вместе принялись составлять баланс труб по графам: находятся на складах, развезено в штабеля, растянуто в нитку. Получалось, что на участке более сотни лишних труб.

— Немедленно же вели, Александр Иванович, отгрузить их для шестого или седьмого участка, — распорядился Беридзе. — По моим данным, у них не хватает. С теми машинами, что пойдут от тебя завтра, можно сразу отправить почти все лишние трубы.

Рогов шагал по комнате и с шумом потирал шершавые обветренные руки.

— Опять получается — я на чужое позарился. Но тут уж я совсем не при чем!-—Он повернулся к Прибыткову:— Что ж, товарищ инженер, молчал, не говорил мне? Или не мог сосчитать трубы, арифметику забыл?

Инженеры и руководители участка придирчиво перебирали в графике день за днем, высчитывая темпы развозки.

— Неужели будем возить трубы еще два месяца? — горячился Рогов. — Не согласен, товарищ прораб. Управимся раньше.

— Не управимся, Александр Иванович, — возражал старичок. — Вот вам расчет, пожалуйста. Трубовозов у нас дюжина, каждая грузит...

— Машины — машинами, люди — людьми,— возразил Прибыткову Котенев. — Вы отлично знаете: с каждым днем у нас развозят все больше и больше, а машины одни и те же.

— Сегодня я собираю шоферов, посмотрим, что они нам скажут, — добавил Рогов.

— Что бы вы ни говорили, трубы развозят плохо. По-прежнему валят их где попало, — мягко и вместе с тем упрямо настаивал Прибытков. — Это не учтено графиком и потребует дополнительного времени.

— Прав начальник участка, — вступился Ковшов. — Развозку труб надо ускорять. Когда соберутся шоферы, поговорим об изменении организации развозки. Есть у меня на примете дельное предложение.

Рогов поморщился, поддержка Ковшова пришлась ему почему-то не по душе. Беридзе заметил это и подтвердил:

— Ты увидишь, Александр Иванович, предложение замечательное, хотя и простое. Я удивляюсь, почему оно не пришло нам в голову раньше!

Внезапно в контору стремглав вбежал рослый парень с шоферскими рукавицами в руках. Голова его была опушена инеем, мокрый полушубок обледенел. Тяжело дыша, он отрапортовал Рогову:

— Автомашину из майны достал! Поставил в гараж.

— То-то, — повеселел Рогов. — Беги домой и отогревайся. Скажи там, что я велел спирту тебе выдать стакан. Да смотри, не заболей!..

Шофер не уходил, продолжая смотреть на Рогова. Тот подтолкнул его к двери.

— Беги, беги. Без тебя знаю правило: утопил по глупости машину — получи выговор, спас машину — выговор долой. — Рогов быстро шепнул Котеневу: — Видишь, какой это камень на душе — выговор. Не такое время сейчас, чтобы их получать. И особенно от Батманова.

Низенький, широченный в плечах человек в замасленном комбинезоне показался на пороге.

— Поговори ты с этим узурпатором. Я боюсь, не сдержаться мне, — сказал Рогов Котеневу.

— Кто вам позволил самоуправствовать на участке? — спросил Котенев человека в комбинезоне, — Какое имели право забрать калугу у нанайцев?

— Так мы ж вытащили эту рыбу-кит из реки. Они ж все равно не выдюжили б, — невинно повел плечами механик.

— «Мы ж, они ж»! — передразнил Рогов, все-таки не сдержавшись.— Насчет морали мы потом с вами специально поговорим, сейчас не все выражения удобно применять.

— Ваш поступок — дикость, какая-то скверная отрыжка, — выговаривал механику Котенев. — Нанайцы заслуживают большого уважения. Они во всем нам помогают. Зачем вы обидели их? Они ж сами хотели преподнести участку половину этой калуги.

— Вот и хорошо. Пусть считают, что уже преподнесли,— ухмыльнулся механик. — А себе они еще поймают, в реке рыбы много.

— Смотрите, да вы коммерсант! — зло удивился Рогов. — Вам по снабжению работать — мигом бы всю окрестность обобрали!.. Вот что я скажу, гражданин Тит Титыч: сейчас же тащите рыбу председателю колхоза и попозже приходите, побеседуем о коммерции!

Он так произнес это «побеседуем», что механика передернуло.

— Если не возражаешь, я займусь этой историей, — предложил Котенев. — Пойду в автоколонну, соберу всех: коммунистов и беспартийных — поговорим по душам. Механик и его сегодняшний трюк заслуживают серьезного внимания.

Прибытков и Беридзе с Ковшовым разбирались в ведомостях материалов: что есть и чего не хватает на участке.

— Записывай, Алеша: карбида мало, электродов тоже. Битума совсем нет, — частил Беридзе.

Алексей писал и левой рукой растирал по щекам растаявший жир. Рогов присел в стороне, глубоко засунув руки в карманы.

За окном было уже темно, когда вошел Полищук. За ним ввалилась толпа шоферов — здоровых, краснолицых ребят в. дубленых полушубках и в валенках. Они заполнили контору. Остро запахло бензином.

— Садитесь, товарищи автомобилисты, — предложил Рогов добродушно: настроение у него переменилось.

Речей на этом своеобразном совещании не было, все решалось быстро. Рогов, держа перед собой рапортичку, переданную ему Полищуком, выкликал:

— Шофер Солнцев! Три рейса, девять труб. Шесть довез, три свалил на девятнадцатом километре... Утомился под конец, что ли? Зачем мне нужны эти трубы на девятнадцатом километре? Значит, милый мой, обязательство Сморчкову давал, а выполнять будет дядя?

Солнцев поднялся и, отводя глаза, докладывал:

— Уж как ни старался, однако съехал в кювет. Не знаю, как и возить эти проклятые трубы! Думаю я, надо бы стойки на прицепе пониже сделать, крепче будет.

— Полищук, записывай предложения, — подхватил Рогов. — Прицеп поглядим, Солнцев, а норма твоя на завтра — двенадцать труб: сегодняшних три да завтрашних девять. Другого у меня выхода нет! Посматривай, чтобы этак твоя норма до сотни не дошла.

Солнцев улыбнулся и оглядел товарищей. Те тоже улыбались — видно было, что к Рогову они привыкли и любили его. Один за другим шоферы вставали и докладывали. Он укорял, бранил их, доказывал им. Наконец дело доходило до наглядных положительных примеров.

— Шофер Махов! Три рейса, двенадцать труб, все на месте. Расскажи, Махов, этим неудачникам, как надо возить. И по четыре трубы, и чтобы все на месте оказались.

— Секрет, — заявил Махов и взглянул на Ковшова, как бы предупреждая его. — Пусть неудачники сами думают, я за них думать не буду.