Лион Измайлов - Лион Измайлов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лестница с площадками у киноконцертного зала вроде бы обычная, но вспомнишь, чьи ботинки ее топтали, какие каблучки здесь выстукивали, и смотришь на эту лестницу с благоговением. Мы даже с женой в тот отель зашли, в котором все эти звезды живут. Впечатляет. Хоть раз бы в жизни пожить в нем, даже не во время фестиваля, а вообще. Пожить. И все.
Ездили из Ниццы группами на экскурсии. Мы с Ниной в одной группе были, а Лидушка в другой. Рубен, «крыша» моя, он ни на какую экскурсию не ездил. У него круиз по ресторанам Средиземноморья. Он лучший ресторан выбрал, там и сидел со своей красоткой.
А мы по экскурсиям. На фабрике духов с Лидушкой встретились. Издали смотрел я, как Лидушка выбирала себе какой-то флакончик. Народу много было. И она мне, Лидушка, такой родной издали показалась, что я втихаря пошел, купил ей самые лучшие духи и так же втихаря, чтобы жена не увидела, сунул эти духи Лидушке.
— Спасибо, — еле успела прошептать мне Лидушка, и я тут же отошел на заранее избранные позиции.
Вечером мы с женой гуляли по Ницце. Наш корабль в отдалении стоял, до него еще дойти надо было. Гуляли, всякие народные гулянья смотрели. Лидушку нигде не видели. А когда возвращались на корабль, жена вперед в каюту пошла, а я с Ритой столкнулся у трапа.
Рита мне говорит:
— А мы вашу знакомую в городе видели.
— Какую знакомую?
— Ну, подругу вашей жены, она с офицером из команды гуляла.
Час от часу не легче.
Когда жена собиралась спать, я сказал:
— Пойду покурю на палубу, — и пошел искать Лидушку. Нигде не нашел ее, ни на палубе, ни в муз-салоне, направился к ней в каюту.
Игорек открыл дверь и сказал:
— Мамы нет и не будет.
Постоял у каюты, подождал и пошел к себе. При-хожу в каюту, а жены нет. Я побежал искать по всему пароходу, все облазал, нигде не нашел ни жену, ни Лиду.
Возвращаюсь к себе в каюту, а жена на месте.
— Ты где была? — взорвался я.
— Курить ходила.
— Так ты же не куришь.
— Надо же, — сказала Нина, — а я и забыла, — просто издевается.
Я закричал:
— Ты где была?
— А ты?
— Я курить ходил.
— Вот и я тоже.
— Ты где была? — Я уже был в ярости.
— В туалете, — сказала жена, и на это ответить было нечего. Я подумал, что схожу с ума. Ох и жизнь у меня пошла интересная.
На другой день я все же отловил Лидушку и устроил ей допрос:
— Где ты вчера была? Я заходил к тебе, не нашел.
— На палубе.
— Я был на всех палубах.
— А я на самом верху была. Там такой вид красивый!
— С кем ты была?
— Одна.
— Неправда.
— Правда, правда. — И смотрит на меня глазами чистыми и ясными. — Я там наверху днем загорала и решила вечером сходить.
— А где же твой офицер был?
— Не знаю, может быть, с твоей женой.
— Тебя видели в Ницце с офицером.
— Ничего подобного.
— Ты, ты — негодяйка!
А она в ответ так спокойно:
— Ну и на том спасибо, — повернулась и ушла. На другой день на палубе сидели мы с «крутым» моим Рубеном.
— Что ты такой грустный? — спрашивал меня Рубен. — Скажи, кто обидел, разберемся.
— Да тут не разберешься.
— Только скажи, слушай, все сделаем.
Неподалеку сидела компания довольно уверенных в себе людей.
Мимо прошла Лидушка. Один из мужчин окликнул:
— Лида, иди к нам.
И Лида, как показалось мне, будто ее поманили, подошла к их столу.
Я напрягся. Что со мной стало, сам не пойму. Любое ее общение с мужчинами стало для меня болезненным. Я налил водки себе и Рубену. Вьшил, не чокаясь, запил какой-то водой, слышу, тот за соседним столом продолжает:
— Лид, ты же телефон обещала оставить.
— Сейчас карточку принесу, — говорит Лида, не обращая на меня ни малейшего внимания, и уходит.
Тип, попросивший карточку, говорит:
— Ну, хороша.
Все головами закивали. Я говорю Рубену:
— Вот она, моя проблема. Вот оно, мое плохое настроение.
Вернулась Лидушка, дала карточку этому парню.
— А мне? — говорит его друг.
— И вам, — говорит Лидушка.
Она не могла не видеть, что я сижу рядом. Значит, делает это все мне назло.
Лидушка еще пару минут постояла возле стола, поболтала и ушла.
Мой «крутой» встал, подошел к столу и сказал тихо, но с угрозой:
— Если еще кто будет брать у нее телефон, пусть обижается на себя сам.
После чего он вырвал карточки у обомлевших мужиков и отошел ко мне.
— А если хочешь, — сказал он мне, — я ее сегодня же выкину за борт.
— Я сам, — сказал я и побежал к Лидушке.
Лида переодевалась.
— Ты что, надо мной издеваешься? — закричал я с порога.
— В чем дело? Опять что-нибудь не так?
— Зачем ты у меня на глазах раздаешь телефоны?
— А что тут плохого? Он приличный человек, с женой здесь. У меня с ним деловые отношения.
— Какие деловые отношения?
— Он зубной врач, обещал подлечить мне зубы.
— Ты что, не могла ко мне обратиться со своими зубами, обязательно к нему?
Она говорит:
— Не знала, что ты зубы лечишь.
Я был в ярости. Вдруг я увидел духи, которые накануне подарил Лиде.
Я схватил духи, разорвал коробку, бросил на пол флакон, стал топтать его ногами, но раздавить не мог.
Лидушка сказала:
— Может быть, и деньги вернуть, которые ты мне здесь давал?
— Подавись ими! — крикнул я, уже не контролируя себя, и вылетел вон из каюты.
А на палубе столкнулся нос к носу с женой. Она стояла с двумя офицерами.
— Ну и денек, — сказал я себе и ринулся навстречу очередному скандалу. Подходя к жене, заорал на офицеров: — Что вы мою жену преследуете?
Офицеры опешили от моего натиска.
— Теперь, я надеюсь, ты не станешь отрицать, что ты моя жена? — обратился я к Нине.
Все трое молчали.
Офицеры вдруг почему-то отдали честь и отчалили.
— Ты позоришь меня! — сказала Нина.
— Извини, — сказал я, — у меня что-то плохо с нервами.
С утра ездили в Монте-Карло. Я с удивлением
