Галактики, как песчинки - Олег Авраменко

Соблюдая все меры предосторожности, мы подошли к кораблю, который безжизненной грудой металлолома висел на орбите. С виду он был огромен, побольше тяжёлого крейсера, но при ближнем осмотре оказалось, что едва ли не на девяносто процентов он состоит из ходовой части и топливных баков.

Ближе к хвосту в его корпусе зияла огромная дыра — но не пробоина от попадания метеорита или ракеты, а аккуратно вырезанная лазером. Также отсутствовала добрая половина дюз; оставшиеся свидетельствовали о том, что он приводился в движение вовсе не термоядерной тягой.

— Ну и ну! — изумилась я. — У него ионные двигатели. Какое старьё!

— Даже не старьё, а сущий антиквариат, — уточнил Валько. — Так, так… Вот и маркировка. Здорово поблекла от времени, но прочитать можно. «Эксплорер-13», кажется.

— «Эксплорер»… — повторила я, роясь в своей памяти. — Что-то знакомое… Ага, вспомнила. Это одна из первых серий прыжковых кораблей, способных проходить каналы второго рода… Валько, ты говоришь, что в бортовой библиотеке есть Большая Новороссийская Энциклопедия?

— Не только. Имеется также «Британника», последний выпуск. Сейчас делаю запрос.

Секунду спустя, на экране появилась соответствующая энциклопедическая статья. «Эксплорер-13» был спущен со стапелей корабельной верфи Титана в 2214 году. После ряда испытательных полётов признан пригодным к эксплуатации. В середине 2215 года на нём отправилась научно-исследовательская экспедиция, чьей целью было изучение процессов, происходящих в Галактическом Ядре. Целый букет широко известных в научном мире имён (достаточно сказать, что начальник экспедиции и его заместитель были лауреатами Нобелевской премии), отборный экипаж, самое совершенное по тогдашним меркам оборудование. Кораблю устроили пышные проводы, он отправился в путь — и с тех пор о нём не было никаких известий. Как это часто случалось в первые столетия комических путешествий, «Эксплорер-13» бесследно сгинул в просторах Вселенной.

К статье прилагалась видеозапись отлёта корабля, а также коллективный снимок всех двадцати шести учёных — членов исследовательской группы. Моё внимание сразу привлёк седовласый восьмидесятилетний мужчина, очевидно, руководитель экспедиции, доктор Джеймс Ф. Шеппард. Он мне кого-то смутно напоминал. Но кого?…

— Ба! — воскликнул Олег, который тоже рассматривал этот снимок. — Глазам своим не верю…

— Что там? — поинтересовалась я.

— Тот парень слева. Самый молодой из них. Ну, вылитый Игорь Федотов, только лет на десять старше.

— Кто такой Федотов?

— Один из Вейдеровой компании. Я видел его лишь пару раз, но хорошо запомнил. А вот ещё… — Олег вскочил с кресла, подошёл ко мне и ткнул пальцем в мой дисплей. — Эта женщина. Ей бы сбросить двадцатник, и получится Аня Кореева.

— Да, в самом деле…

Я вызвала из энциклопедии статью про доктора Дж. Ф. Шеппарда, нобелевского лауреата по физике, жившего в конце XXII — начале XXIII веков. В статье имелось несколько снимков, и на одном из них, самом раннем, фигурировал молодой человек лет двадцати в университетской мантии бакалавра.

— Вейдер, будь я проклят! — произнёс Олег. — Точно он.

В ходе дальнейших поисков мы убедились, что известный в своё время астробиолог Гелена Новакова в молодости была точной копией Ани Кореевой, а также обнаружили ещё и двойника Бори Компактова — им оказался профессор Новосибирского университета Василий Хохлов.

Что же касается Саши Киселёва и Юры Ворушинского, то их двойников мы не нашли, но можно было предположить, что таковые были среди членов команды корабля, чьи снимки (кроме капитана Отто Кляйна) в энциклопедии отсутствовали.

— Клонирование, — заключил Валько. — Эти люди клонировали себя. Единственно приемлемый способ продолжения рода для такой малочисленной группы — естественное размножение привело бы к генетическому вырождению в последующих поколениях. Тем более, что среди них было мало женщин, особенно таких, что находились в репродуктивном возрасте. А Киселёв и Ворушинский, очевидно, клоны кого-то из экипажа или клоны уже детей клонов.

— Но зачем? — растерянно спросила я. — Зачем это понадобилось?

— Ответ мы найдём либо на станции, либо на планете. Хотя… В принципе, можно поискать и здесь. Вернее, там. — И он указал на зависшую перед нами громаду «Эксплорера-13».

Наши попытки связаться с кораблём ни к чему не привели. Он хранил упорное молчание, как разведчик на допросе. Скорее всего, за минувшие столетия его бортовые системы, включая и связь, пришли в негодность. В те времена ещё не умели строить корабли на века.

— А если послать туда «крота»? — предложил Олег.

«Кротами» называли небольших роботов-разведчиков, которые вгрызались в обшивку и проникали внутрь кораблей. Как правило их использовали для предварительного осмотра подбитых вражеских судов, до того как высадить на борт десант.

— Гм, неплохая идея. Но сначала кое-что проверим.

Задействовав маломощный лазер, я сделала небольшой надрез в носовой части корпуса корабля. Никакой ответной реакции не последовало — защитные системы «Эксплорера» бездействовали.

— Обшивка пробита насквозь, — доложил Валько, сверившись с показаниями приборов наружного наблюдения. — Однако следов утечки воздуха не обнаружено. Корабль разгермитизирован. Он мёртв, Рашель. Мертвее не бывает. Можно посылать «крота».

35

Управляемый Вальком «крот» двигался по пустынному коридору корабля, а луч его миниатюрного, но мощного прожектора выхватывал из темноты голые металлические стены со специальными скобами и поручнями, предназначенными для передвижения в невесомости.

В начале XXIII века люди ещё не умели управлять гравитацией, поэтому ярусы на «Эксплорере» располагались не вдоль его корпуса, как у современных кораблей, а поперек, чтобы при работающем двигателе пол находился снизу. Это обстоятельство с непривычки дезориентировало нас, уже дважды «крот» оказывался в тупике и вынужден был возвращаться обратно. Зато мы имели возможность осмотреть часть помещений корабля и убедились, что он буквально выпотрошен изнутри — его хозяева забрали с него всё, что только могли забрать, и оставили один лишь каркас, который не пустили на переплавку, наверное, из сентиментальных соображений. Хотя, возможно, из чисто практических: ведь часть обшивки и дюз они сняли, а затем, очевидно, наладили добычу и переработку руды на планете, что обходилось им дешевле.

— Боюсь, ничего мы здесь не найдём, — выдал пессимистический прогноз Олег. — Они явно выгребли всю электронику из рубки управления. Зря я предложил эту идею с «кротом». Мы только напрасно время потратили.

— Не напрасно, — возразил Валько. — Надеюсь, они кое-что оставили.

— И что же?

— Сейчас посмотрим.

«Крот» наконец-то добрался до рубки. Её дверь была открыта, так что не пришлось прожигать в ней дыру лазером. В полном соответствии с предсказанием Олега, помещение было совершенно пустым, не осталось даже стоек, к которым крепились пульты.

Тем не менее Валько не сильно расстроился и направил «крота» к левой от входа стене.

— Ага! — сообразила я. — Понятно.

— Что понятно? — спросил Олег.

— «Чёрные ящики». Они монтируются в самом корпусе корабля, их вряд ли стали оттуда выковыривать — овчинка выделки не стоит. А в XXIII веке, если не ошибаюсь, уже существовали кристаллические модули памяти.

— Не ошибаешься, — подтвердил Валько. — Доступ к данным довольно медленный, зато они могут храниться вечно без всякой энергетической подпитки, не то что на органических носителях.

Вскоре «крот» обнаружил пучок выходящих из стены обрывков оптоволоконного кабеля и стал перебирать отдельные жилы в поисках нужной.

— Так-с, вот он. Я не знаю, существовало ли в те времена правило сбрасывать в «чёрные ящики» записи судового журнала, но… Да, всё в порядке, нам повезло. Начинаю передачу.

На большом голографическом экране возникло лицо доктора Шеппарда, ещё более старое, чем на предстартовом снимке, во всяком случае, более измождённое.

— Это последняя запись в судовом журнале космического корабля «Эксплорер-13», — заговорил он на удивление зычным и твёрдым голосом. — Её делаю я, Джеймс Френсис Шеппард, доктор физических наук, научный руководитель международной исследовательской экспедиции «Ядро-1». Капитан Кляйн и вся команда корабля, за исключением пяти примкнувших к нам инженеров и трёх медиков, арестованы. Возможно, некоторые из арестованных и разделяют нашу позицию, однако ими руководит долг, который велит им вернуться на родину и сообщить о нашем открытии. А мы не вправе этого допустить: человечество ещё не готово принять знания, на много тысячелетий опережающие современный уровень развития науки. Люди совсем недавно вышли в космос, они делают лишь первые шаги по Галактике, и было бы роковой ошибкой преподнести им на блюдечке всё, к чему они так стремятся, что так жаждут познать. Это приведёт к застою и деградации общества, лишит его всякой мотивации к дальнейшему развитию, к борьбе, к поиску. В наших спорах капитан Кляйн часто приводил пример альвов, которые быстро усваивают все достижения земной цивилизации и даже не думают деградировать. Но аналогии — опасная вещь, зачастую они чреваты ошибочными выводами. У альвов есть мы, люди, а мы делимся с ними не только своими знаниями, но также и проблемами, непознанными тайнами, неразрешёнными загадками. Да, они смотрят на нас снизу вверх, однако мы для них не всесильные и всеведущие боги, а лишь старшие братья по разуму, которым подвластно многое, но далеко не всё. Совсем другая ситуация со знаниями, что оказались в наших руках. Это чистые знания, без общества, без культуры, породивших их. Нам не на кого равняться, некого догонять. Нашим учёным понадобятся столетия, чтобы разобрать завалы этих неземных знаний и систематизировать их; только тогда мы увидим свет в конце тоннеля — новые тайны, новые загадки, новые проблемы, которые нам предстоит решить уже собственным умом. А к тому времени общество окончательно погрязнет в гедонизме и декадентстве. Существуя на всём даровом, получая всё готовое и не прилагая к этому ни малейших усилий, оно лишится стимула к развитию и самосовершенствованию. Да и учёные в последующих поколениях выродятся, превратившись из искателей истины, мыслителей и исследователей в вечных школьников, прилежно познающих тайны природы по готовым учебникам.