Истинная для князя тьмы - Айза Блэк

— Так помоги нам! Ты же можешь! Я знаю! Пожалуйста, Аннабель! — молю ее, отчаяние заполняет меня. Неизвестность душит, лишает остатков самообладания.

— Не могу…

И все… она исчезла. В своей черной тюрьме я вновь осталась одна.

Если Сальвадор так тщательно скрывает свой поход, значит, мне точно не понравится, что он задумал. И я ничем не могу им помочь. Я мертва и абсолютно бесполезна. Могу только метаться на своей цепи и орать. И мои крики потонут во тьме.

Только я ощутила отголоски счастья, теплоту семьи, как судьба вновь бросает нас в самый центр новых ужасов.

Князь вернулся довольно быстро. И я испугалась еще сильнее, если такое вообще возможно. Он идет в облаке удушающей силы. Глаза — непроглядная тьма. Даже я, будучи за гранью, ощущаю убийственную энергию. Она клубится черным облаком. Кожа Сальвадор сверкает черным мрамором.

— Что с тобой?

— Я князь тьмы, — ответил, и эхо его голоса заполнило все пространство. Звуки вибрируют, они придавливают к земле. Даже у меня появилось странное желание упасть перед ним на колени.

— Куда ты ходил? — продолжаю бесполезный допрос.

Князь от меня отгородился. Даже когда я не была с ним лично знакома, он был намного ближе ко мне. Сейчас же это сплошная черная субстанция силы.

— Она сегодня ночью прекратит свое существование, — в небесах блеснула черная молния.

С каждой минутой вампир меняется, его сила растет. И я не уверена, что он снова сможет вернуться в свою обычную форму. Или раньше это была лишь оболочка? А теперь он в полной мере показал свою тьму? И сейчас передо мной истинный князь, которого мои влюбленные глаза не желали видеть?

— Аннабель приходила. Сказала, что нельзя тебе лично убивать Констанцию.

— Знаю.

Мне от этого «знаю» стало еще холоднее. Словно вот сейчас на меня обрушился весь холод смерти. И я все дальше от этого мира… от Сальвадора…

Дома нас ждало еще одно потрясение. Няня пыталась убить Мишель. Брат успел вовремя. Но… опоздай он хотя бы на тридцать секунд…

Констанция пошла в атаку. Она больше не намерена ждать. Мы в растерянности. Как обезопасить Мишель и детей, если эта тварь может вселиться в каждого? Их даже выслать с охраной нет возможности. Волки в любой момент могут оказаться под ее контролем.

Князь спокойно выслушал брата. Видно, Артас тоже немного шокирован преображением вампира, но изо всех сил старается не показывать виду.

— Норберта оставить с ними. Он слишком силен морально, она не войдет в него. Все на выход, я создам щит, который никого не пропустит к ним, — Сальвадор говорит приказным холодным тоном. Из его глаз струится тьма, там полыхает черный огонь.

Никто ему не возразил.

— Ее вампиры уже напали на наших волков. Нельзя терять время. Сальвадор, их жизни… — Артас осекся. Мой брат он такой сильный, и снова обстоятельства придавливают его к земле. Он слишком уязвим, потому что любит.

С грустью посмотрела на князя, а вот у него похожей проблемы нет. Нет чувств, нет и уязвимости. Если и было что — то ранее, то тьма все поглотила.

Перед выходом меня окликнул Кай. Подошел и тихо шепнул:

— Mi estrella, — он произнес это на манер князя, с легким акцентом.

— Это как понять?

— Буквально, — малыш мне подмигнул и убежал к маме.

А мы вышли из дома, и его тут же окружил черный непроглядный купол.

Тьма распростерлась над миром. Ничего не видно вокруг. Это не ночь. Это наша точка невозврата. И даже если мы победим, мне страшно думать о последствиях. Слишком сильно я ощущаю прикосновение смерти. Князь выпустил ее на волю.

Я не разбираю, куда мы идем. Привычные очертания мира скрыты под черным покрывалом. Если присмотреться, могу различить силуэты. И только фигура Сальвадора выделяется, он горит черным пламенем, ослепительно ярко и пугающе.

Я хочу его попросить, чтобы мой брат остался жив. Чтобы уберег волков и вампиров. Мне так много хочется ему сказать, но между нами стена, каменная, бездушная, с каждым шагом он ее укрепляет, отдаляется. И я остаюсь одна со своей любовью, что сейчас, как никогда, вопит во мне, умывается кровавыми слезами.

Отчего такая паника и ужас? Почему мне хочется его остановить? Что сейчас произойдет?

Раздались душераздирающие крики. Рык волков, утробный вой, стоны, вопли. Прикосновение смерти, я его не ощущала так явственно, даже когда сама уходила. Сейчас она везде, ей пропитался каждый миллиметр черноты, что еще недавно была нашим миром. Я не знаю, где мы находимся. Но чувствую кровь, страдания, боль.

Идет битва. И не понять кто друг, кто враг. Вампиры, волки все смешалось в черно-кровавую массу.

— Она берет все больше оборотней под контроль, — говорит Артас. Я вижу, брат растерян, он не понимает, что делать и как воевать.

— Никто из оборотней сегодня не погибнет, — голос князя звучит как гром в небесах.

И действительно, лишь только волк погибает, он тут же поднимается и кидается снова в бой.

— Что происходит, Сальвадор? Они что, в зомби или вампиров превращаются? — Артас стоит рядом с князем, шея покрыта шерстью, ярость кипит в нем. Запах борьбы пробуждает его зверя.

— Они получают второй шанс на жизнь. Но больше она не сможет взять их под контроль. Не сражайся. Оставайся на месте.

Князь выставляет руки вперед, с его пальцев струится черный огонь, он окутывает весь периметр, пока не выхватывает вдалеке фигуру в красном платье, сотканном из крови ее жертв.

Констанция стоит на возвышении, парит над нами, и выпускает навстречу князю кровавое пламя.

— Соединись со мной, Сальвадор, покорись мне или я выпью твою силу, — ее голос звучит звонко, врезается в барабанные перепонки, вызывает вибрацию в висках. — Не противься нашей связи, прими ее.

— Констанция, остановитесь! — Гаспар делает шаг вперед, черно-красное пламя освящает его фигуру. — Вы пошли по пути Аннабель, это ни к чему не приведет. Высасывая силу из оборотней, вы уничтожите себя.

Я подлетаю к ним. Меня тянет быть ближе к князю. Пусть он и отгородился стеной.

— И это говоришь мне ты? — Констанция захохотала, запрокинув голову. — Раболепное существо, Гаспар? Тебя боялись все при дворе, ты управлял королем, ты держал в руках империю, и на что ты это променял? На вечное рабство? Ты прыгаешь перед Сальвадором на задних лапках, терпишь его пинки и мчишься выполнять любое поручение? Ты превратился в ничтожество, и смеешь мне что-то указывать?

— Ты злишься, что он выбрал не тебя, а остался