Волчья ягода - Юлия Флёри
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что-то случилось? Всё отменяется? – от неожиданности излишне радостно ляпнул Рома, а Мира бодро подскочила и даже прихлопнула в ладони.
– Нет, с чего ты взял?.. Я готова!
– Э-э… А где же, – помогая себя жестикуляцией, Рома несколько раз взмахнул рукой, – где неоновые тени, подсветка, вшитая в платье? Да и где, собственно, само платье? – чувствуя нарастающую неловкость от тяжёлого взгляда Миры, рассмеялся он. – Разве не так сейчас встречает Новый год молодёжь?
– Не знаю о чём ты, среди моих знакомых таких нет. Кирилл зайдёт за мной, можешь не беспокоиться.
– Да нет, давая я всё же тебя отвезу… – настоял Новак и протянул руку, поторапливая и фактически выгоняя Миру из комнаты.
Кое-что коротко обдумав, в итоге она согласно кивнула и торопливо спустилась в холл. Там натянула шапку, пуховик, втолкнула ноги в высокие ботинки.
– Едем? – одёрнула она Рому от невесёлых мыслей и вышла на улицу прежде, чем он успел что-то ответить.
Вопреки заверениям Миры, банда в гостях у Кирилла мало походила на «ботанов» из клуба умников. Все в ярких нарядах. Кто в масках, кто с дьявольскими рожками. Провожая Миру до самого дома и намереваясь передать её из рук в руки, Рома видел пару девчонок в сияющей иллюминации, оплетающей стройные ноги, словно ядовитый плющ.
– Я их не знаю, – задумчиво выпятила Мира нижнюю губу и неодобрительно покачала головой. И это в ответ на его подозрительный взгляд.
Можно было догадаться, что её наряд давно дожидается хозяйку в одной из комнат дома и обещал поразить гостей наповал. Новак сделал вид, что не заметил следующую за недоумением коварную усмешку. Сейчас он понимал одновременно отцов всех девочек на свете, которые отчаянно кричат: «Не пущу!» и, подбоченившись, стоят в пороге.
Он отъезжал, стараясь не смотреть в зеркало заднего вида и упрямо давил на педаль газа, когда разум требовал повернуть обратно. А в ресторане, куда собрался с друзьями, планомерно накачивал себя тяжёлым алкоголем, подыскивая идеальную жертву для разврата. Одна очаровательная кошечка как раз с удовольствием тёрлась о его возбуждённый пах, когда на телефон пришло уведомление о снятии дома с сигнализации. Номер Миры не отвечал. Разврата так и не случилось, в последний момент пришлось всё отменить. С обещаниями и заверениями рассчитаться со всеми долгами по возвращении, Рома вырвался-таки из цепких лапок и отделался лёгким испугом и прикушенной в досаде нижней губой.
Домой пришлось возвращаться на такси. В темноте и тепле салона его разморило и окончательно развезло. Глаза слипались, а во рту творилось чёрт-те что.
– Уже приехали? – одёрнул Рома сам себя, вглядываясь в тёмные ели вдоль забора, и торопливо выбрался из авто.
Невдалеке шумела музыка, по заснеженной дороге шла вибрация басов, а в его доме почему-то не горел свет. Только сейчас он вдруг осознал, что таким образом Мира могла уединиться со своим… другом… Но пьяный мозг отказывался воспринимать действительность. С целью не допустить разврата под крышей собственного дома, Рома вошёл. В холле было подозрительно тихо, но желание нарушить эту тишину, ворвавшись в чужую спальню, не совпадало с возможностями. С трудом передвигаясь по тёмной гостиной, будто нарочно спотыкаясь о каждый стул, цепляясь то за диван, то за кресло, Рома только наделал больше шума. Вспышка света на мгновение ослепила, и Новак без стеснения выругался в голос. Свет, будто испугавшись угрозы, смягчился, и Рома мог продолжить свой путь, если бы не упрёк в голосе Миры.
– Ты бы хоть разулся. Софья придёт только в среду – кто за тобой будет убирать? – раздалось из-за спины, и Рома едва не присел от неожиданности.
Нахмурившись, он развернулся к источнику звука и недоумённо моргнул.
– Ты здесь?
– Как видишь, – осторожно отозвалась девчонка, вероятно, реагируя на его недовольную интонацию.
– То есть не наверху?
– Нет. Я, определённо, здесь, – будто издеваясь, заверила Мира и скрестила руки на груди.
– Одна?
– С тобой, Ром! – без доли шутки добавила она и настороженно осмотрелась. – Что случилось? Почему ты дома?
– У меня к тебе тот же вопрос, – развёл он руками и присел на диван, попутно наступая на задники ботинок, стягивая их. – Если этот хлыщ тебя обидел – одно слово, и я там всё разнесу, – предупредил он тоном, который не предполагает полумер.
– Можешь не напрягаться. Я ушла, потому что никого не хотела видеть.
С трудом, но всё же проглотив такую правду, Рома стянул с шеи шарф, отложил в сторону перчатки, что до сих пор сжимал в ладони.
– Почему сразу мне не позвонила? – созрел он для очередного вопроса, и Мира развела руками.
– Не хотела беспокоить?..
– Ты у меня сейчас спрашиваешь? – не понял Новак и посмотрел на Миру в упор.
– Я подумала, что у тебя есть дела поважнее, – призналась она, пытаясь зашлифовать слова неловкой и явно вымученной улыбкой.
Взгляд Ромы потяжелел, губы невольно поджались, а поза потеряла и намёк на расслабленность.
– Важнее, чем ты? – удивился он, недоверчиво прищурившись? – Серьёзно? – хмыкнул мужчина.
– Вполне…
Мира возвела глаза к потолку, только бы не смотреть на него, а Новак старательно прочистил горло.
– Мира…
– Ром, у тебя помада на щеке, – не позволила она продолжить и внушить какую-то простую истину.
Новак старательно растёр щёку, а когда открыл рот, чтобы всё же высказаться, Мира снова перебила.
– И на подбородке, и на шее! – вскрикнула она.
Рома в раздражении на самого себя закатил глаза, стянул через голову светлый джемпер и без сожаления растёр им лицо. Сначала растёр, а затем посмотрел на ткань, которая так и осталась чистой и… кажется, именно в этот момент он начал трезветь и на смену приятному расслаблению пришла понятная злость. Именно злость Мира разглядела на его лице и вскинула подбородок, готовясь принять то ли удар, то ли вызов.
– Наверно показалось, – развела она руками и не сдержала отвращения, поморщилась.
Рома был возле неё уже в следующую секунду. Больно сжимая плечи, сотрясая за них, зло выдыхая практически в самые губы.
– Играешь? – сверкнули гневом его глаза, но Мира не распознала опасности и продолжила улыбаться. – Считаешь себя самой умной?
– Как ты мог оставить меня одну в новогоднюю ночь? – тихо проговорила она, упрямо глядя в потемневшие, словно грозовое небо, глаза, осторожно касаясь ладонями его плеч.
– Я должен
