Тысяча шагов в ночи - Трейси Чи
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Хорошо, хорошо, – сказала Нейней, указывая рукой. – Время работать, Леди-демон.
Сглотнув нервозность, Миуко стянула одну из своих перчаток. Один за другим, кроме малышки байганы, они проходили мимо нее, прикасаясь пальцами к ее голой ладони. Их энергия вливалась в нее, такая великолепная и терпкая, что на глаза навернулись слезы. Она прикусила губу, подавляя желание схватить духов, вытянуть из них жизнь, как высосала бы целый бушель кумкватов.
Последний байганасу с посеревшим лицом наконец-то отпрянул от нее. Миуко посмотрела вниз, на свои руки, что теперь были менее прозрачными и более плотными. Она сжала кулаки, чувствуя, как энергия вновь струится по венам.
Нейней, которая выглядела немного взволнованной, подтолкнула Миуко к валуну.
– Быстрее, быстрее!
Миуко послушно натянула перчатку и запрыгнула на валун, пока Нейней расставляла утомленную труппу вокруг саней, чтобы они подготовились тащить их, как только дерево будет поднято.
Миуко присела на корточки рядом со стволом, вцепившись руками в его грубую кору.
– Готовы? – выкрикнула она.
Обезьяньи духи крепче вцепились в сани.
– Поднимай! – воскликнула Нейней.
С рычанием Миуко ухватилась за дерево: ноги напряглись, спина натянулась, руки вытянулись. Ветки затрещали. Кусочки сухого мха крошились под пальцами.
– Тащи! Поднимай! Поднимай! Поднимай! – скандировали байганасу.
Под стволом появилась полоска света.
– Сейчас! – крикнула Миуко.
Визжа, духи-обезьяны выдернули сани из-под дерева за долю секунды до того, как у Миуко дернулись руки. Огромный ствол выскользнул из ее рук, ударившись о валун с таким треском, который встревожил целый лес.
Байганасу торжествующе закричали, и она рухнула на поваленное дерево, ее конечности болели от усилий.
– Леди-демон! Леди-демон!
Вскарабкавшись в сани, Нейней отодвинула спинку сиденья, которую заклинило под тяжестью дерева, и вытащила из-под нее гладкий, белый как кость свисток, который она быстро осмотрела на наличие повреждений.
– Да, да. – Она хихикнула. – Хорошо, хорошо.
Пискнув, самый маленький байганасу заткнул уши.
Остальные быстро последовали примеру.
Миуко запоздало собиралась повторить за ними, когда Нейней поднесла свисток к губам и дунула.
Звук, вырвавшийся от свистка, был оглушительным. Нет, он был поистине выдающимся. Он разнесся по лесу отвратительным гортанным ревом, заставив сухие сосновые иголки посыпаться с кроны внезапным, слегка болезненным дождем.
Миуко вскрикнула, прижав руки к голове, но опоздала. Рев уже стихал.
На мгновение все замерло.
– Что это было? – Она соскочила с валуна и приземлилась рядом с санями. – Предупреждение было бы…
– Леди-демон, – перебила малыш байгана. – Берегись кабанов.
– Кабаны?
– Кабаны! – Радостно хлопая в ладоши, он указал на лес позади нее, откуда в звенящей упряжке выбегала пара гигантских блистающих кабанов.
Миуко взвизгнула, отпрыгнув в сторону как раз вовремя, чтобы ее не затоптали.
Колоссальных размеров свиньи, высотой почти с Миуко, остановились перед Нейней, которая ласково потрепала их по усатым мордам.
– Зачем вам кабаны? – поинтересовалась Миуко.
Байгана прищелкнула языком, как будто ответ на вопрос был очевиден.
– Кто, по-твоему, тянет сани?
– Я думала, это волшебные сани!
– Да, да, запряженные волшебными кабанами. – Она жестом подозвала остальных членов труппы, которые шустро запрягли животных в сани. – Теперь во дворец Кулудрава, да?
По-прежнему немного обескураженная произошедшим, Миуко рассмеялась.
– Да! – Она забралась на заднее сиденье, где обезьяньи духи столпились вокруг нее, обнимая за ноги и цепляясь за руки.
С визгом Нейней щелкнула вожжами.
Кабаны рванули вперед, так сильно дернув сани, что Миуко отбросило назад, и она столкнулась с обезьяньими духами, что завизжали от восторга и толкнули ее обратно на сиденье.
И вот они понеслись меж деревьев: Нейней и Йобабу дергали за поводья, пока остальные байганасу перескакивали с одного конца саней к другому на каждом повороте.
Миуко смеялась. Когда она летала с Гейки, они преодолевали горные вершины. Касались облаков и дышали звездным светом. Но все равно были оторваны от Ады и ее неистовой, непокорной природы. Сейчас, однако, она чувствовала себя полноценной частью этого мира – такого же неистового, непокорного, – пока сани мчались по холмам, задевая камни и хребты, плескаясь в ручьях, набирая скорость с каждой милей. Они петляли по окрестностям, с воем проносились мимо гор, городов, берегов и удивленного рыбака с бакланом, стада водяных буйволов, сотни выкрашенных полотнищ ткани, сохнущих на ветру.
Не успела она оглянуться, как наступил рассвет, как затем пришла ночь, а когда снова взошло солнце, мир переменился. Они мчались через леса, двигавшиеся, подобно армиям, мимо гор, на вершинах которых трубили духи, над прозрачными, как хрусталь, морями, под волнами которых сверкали дворцы.
Внезапно они устремились вниз, занырнув в глубокую пещеру, освещенную яркими звездами, где, прежде чем сани вновь подняли Миуко наверх, она на мгновение встретилась взглядом со статной королевой демонов, чьи темные волосы были коротко подстрижены на лбу.
Цепляясь за поручни, она присоединилась к восторженным крикам байганасу. Ана была совсем ни на что не похожа! Ей такое даже и не снилось! Кроме того, о подобном она не смела даже и мечтать. Миуко не могла не вспомнить свою мать и то, как сильно бы ей это понравилось, с какой жадностью она поглощала бы каждое мгновение, каждый звук, каждый фантастический аромат, поднимающийся из вулканических расщелин и лугов пьянящих и шелестящих цветов.
Постепенно кабаны сбавили ход, увлекая сани по просторному ледяному покрытию, заполнявшему долину, которая, по подсчетам Миуко, простиралась по меньшей мере на пятьдесят миль в ширину. На вершинах горных хребтов черные каменные отроги вздымались в небо, пронизанные полосками света, пульсирующими и раскачивающимися потоками всех цветов: лепестковым и коралловым, цветом морских анемон и папоротника, пыльным и предрассветных лучей.
Нейней указала пальцем. После поездки на санях через Аду и Ану байгана, казалось, немного восстановила свою бодрость, и ее щеки приобрели здоровый румянец.
– Кулудрава! – воскликнула она.
Построенный на вершине ледника двор Бога Января представлял собой замок из обтесанного льда, столь прозрачного и голубого, что казался хрустальным. Аквамариновые стены вздымались ввысь, словно осколки стекла, а ледяные водопады каскадом ниспадали с одного уступа на другой, образуя занавешенные среди башен и крыш альковы.
Когда кабаны остановились перед дворцом, сани, заскользив по льду, врезались боковиной в стену. Байганасу с ликованием высыпали на поверхность ледника, где отвесили поклон, как фокусники после особо впечатляющего трюка.
Миуко захлопала в ладоши, отчего они снова поклонились, еще ниже на этот раз.
– Спасибо! – сказала она,
