Мой друг Тролль (авторский сборник) - Александр Мазин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А мне – нет! – заявил Дима.– Этот Карлссон – не просто шведский бизнесмен, можете мне поверить! Вы его раздетым видели?
Лейка – видела. Но афишировать этот факт не стала.
– Ну вот,– продолжал Дима.– А я видел!
– Интересно, при каких обстоятельствах? – с гнусной улыбочкой осведомился Стасик.
– Не остри! В Токсово мы ездили. С ним и с Катькой. Так ты, Стасик, рядом с ним – просто задохлик. Короче, не знаю, какой у него там в Швеции бизнес, но не селедкой он там торгует, это точно. И убил его не какой-нибудь бомж, а самый настоящий киллер!
– Ну и что?
– А то, что, может, эти самые бандиты, которые его заказали, и есть друзья твоей Карины.
– К сожалению – не моей,– вздохнул Стасик.
– Все равно я не думаю, что это хорошая идея – отдать им Катю.
– А что делать? – спросила Лейка.
– Думать! – заявил Дима.– Немножко времени у нас есть: неделя или две. Обычно курс оболванивания занимает не меньше двух недель.
– Ты откуда знаешь?
– Оттуда! – Дима надменно задрал подбородок.– Это же моя специализация! А сейчас – всем пока! У меня завтра последний экзамен.
«Тоже мне специалист»,– подумала Лейка.
Когда мальчишки ушли, она еще некоторое время посидела одна, потом вышла на Невский и двинулась к метро. Проходя мимо того дома, Лейка остановилась.
Глава сороковая,
в которой Катя съедает экологически чистый
наркотический суп, а Лейка попадает в лапы монстра
Семь раз отмерь – один раз отъешь.
Троллиная поговоркаХлопнула дверь. Итлинн ушла, не попрощавшись, и квартира осталась в полном Катином распоряжении.
«Первым делом – позвонить,– подумала Катя.– Лейке и Диме. Второе – осмотреть здесь все как следует. И третий пункт – ванна».
Катя снова отправилась бродить по комнатам.
Поиски телефона успехом не увенчались.
«Ну я и растяпа,– думала Катя.– Надо было спросить Итлинн. Хотя что толку – все равно я даже не знаю адреса Селгарина. Где-то на севере от Питера, в лесу… Меня так и за год не найдут».
В своих блужданиях Катя снова оказалась в холле. Там ее ждал еще один сюрприз – на входной двери не было замка. Катя попыталась вспомнить, как ее открывала Итлинн, но не вспомнила.
«Да я тут как в тюрьме,– подумала она.– Не уйти, не позвонить. Пойти, что ли, чаю попить…»
Катя пришла на кухню, поставила чай. И тут же почувствовала, что на нервной почве опять проголодалась. Суп стоял на плите. Катя сняла крышку, принюхалась: запретный супчик источал потрясающий аромат. Рот мгновенно наполнился слюной.
Катя взяла поварешку, зачерпнула зеленовато-бурую жидкость (чуть-чуть, никто не заметит) и попробовала. Вкус был еще лучше, чем запах.
«Ничего подобного в жизни не ела»,– думала восхищенная Катя, наливая себе тарелочку. А потом еще одну. Катя не отказалась бы от третьей, но побоялась, что уровень в кастрюле упадет слишком заметно. Чай пить она не стала. И телик смотреть тоже. Ей вообще не хотелось ни двигаться, ни думать. Гармония со Вселенной была достигнута. Катя сидела за столом, прикрыв глаза, и чувствовала, что вот-вот провалится в сон.
«Надо вернуться в спальню,– подумала она.– А то усну прямо здесь… нехорошо получится…»
Катя, грезя наяву, поплелась в спальню, упала на кровать и мгновенно уснула.
Сон, который ей приснился, был удивительно ярок. Сначала ей показалось, что она проснулась. Вернее, что ее разбудил шепот. Кто-то звал ее по имени. Подчиняясь зову, Катя вошла в соседнюю комнату и увидела, что бонсай-переросток раскрылся сверху донизу и из его нутра веет морозом и летят снежинки.
«Иди сюда»,– прошептало дерево, и Катя не смогла ему противиться. Она шагнула в дупло и в тот же миг оказалась на поляне в зимнем лесу. Незнакомый лес утопал в снегу; вспыхивая на солнце, кружились редкие снежинки.
«Где я?» – подумала Катя и сделала шаг вперед. Под ногу попало что-то твердое. Катя взглянула вниз и вскрикнула – она наступила на мертвеца.
В снегу лежал огромный труп в средневековых доспехах. Приглядевшись, она поняла, что трупами усыпана вся поляна. Должно быть, воины погибли недавно – снег едва успел присыпать тела. И тела эти принадлежали не людям – слишком большие. Катя сделала еще шаг, подняла глаза и увидела, что на другом конце поляны стоит еще один воин.
Он был стройным, изящным и рядом с поверженными великанами казался маленьким. На нем была меховая одежда, панцирь и шлем; он был занят тем, что вытирал окровавленный меч. Закончив, воин вложил меч в ножны, снял перчатки и шлем и посмотрел на Катю. Она разглядела его во всех подробностях: круглая голова, коротко стриженные белые волосы, бледная кожа, острые уши без мочек, небольшие, слегка раскосые глаза… Чертами лица воин был похож на Селгарина, но, в отличие от него, выглядел не чувственным и импозантным, а мужественным и поджарым. Он источал ауру силы. Но Кате этот воин – выцветший, забрызганный кровью – показался отвратительным. Воин посмотрел на Катю бледно-голубыми глазами, улыбнулся и махнул ей рукой, приглашая подойти поближе.
Катя отрицательно покачала головой, нечаянно посмотрела под ноги и увидела лицо одного из порубленных великанов. Оно было очень похоже на лицо Карлссона.
«Карлссона убили!» – вспомнила она, заплакала и проснулась.
* * *Лейка остановилась. Посмотрела на асфальт.
«Наверное, он упал сюда…»
Лейка подняла голову, попыталась представить, каково это – падать…
Катина мансарда притягивала ее. Днем такого не было.
«Я не отдала Кате ключ»,– вспомнила она.
Лейке вдруг нестерпимо захотелось подняться наверх.
«Нет, ну я просто дура! – говорила она себе, уже входя в подворотню.– Сейчас меня, как Сережу, заберут в милицию…»
Но она все равно не остановилась. Поднялась по лестнице наверх, достала ключ…
Снаружи было еще светло, но в квартире царили сумерки.
Еще из прихожей Лейка увидела, что в квартире после нее кто-то был. Вещи валялись на полу, ящики стола на кухне выдвинуты…
Лейка щелкнула выключателем… Свет не загорелся. Отключили. Или пробки перегорели. Тут бы ей повернуться и уйти. Но вместо этого она аккуратно закрыла дверь, причем на задвижку, повесила на вешалку сумочку и прошла на кухню. Она хотела вылезти на площадку… Но увидела темные пятна по ту сторону окна, поняла, что это… И ей стало нехорошо.
Нет, Лейка не стала вылезать наружу. С совершенно пустой, лишенной всяких мыслей головой она побрела в комнату…
В комнате было темновато, поэтому Лейка не сразу разглядела, что в углу, в тени, между кроватью и столом кто-то сидит.
«Ну вот,– обреченно подумала она.– Вот я и попала. В засаду».
Сидевший неторопливо поднялся, выпрямился. Он был очень высокий – намного выше довольно-таки рослой Лейки.
Выпрямился, шагнул вперед, и бледноватый свет из окна упал на его лицо…
Лейка судорожно вздохнула. Колени ее подогнулись, и она медленно и беззвучно сползла на пол. Последнее, что увидела девушка,– два круглых глаза, пульсирующих зеленым огнем, и ниточка слюны, свисающая с черной губы пониже тонкого острого клыка.
Глава сорок первая
Лейка в подземелье. Живое чудовище и мертвый Карлссон
Однажды храброму рыцарю Гуго фон Муттершпильхауффу встретились на ночной дороге два тролля-хищника.
– Слышь, рыцарь, у тебя случайно игральных костей нет? – спросили его тролли.
– Конечно есть! – ответил рыцарь, обрадовавшийся, что так легко отделался.– А зачем они вам?
– Да вот, хотим жребий бросить: кому из нас тобой поужинать! – ответили тролли.
Первое, что ощутила Лейка, когда пришла в себя,– боль. Болело все, особенно спина. Полное ощущение, что под лопатку воткнули стальной стержень.
Лейка шевельнулась – боль усилилась, вдобавок в нос ей попало что-то, заставив расчихаться. Пыль. Самая обыкновенная пыль. А боль в спине – это потому что в спину упиралась острая пружина, пробившая ветхую обивку дивана, на котором лежала Лейка.
Господи, где она? Куда попала?
Лейка села. Заболело сразу во многих местах, но не очень сильно. Примерно как если бы она упала с велосипеда. Еще побаливала голова, но тоже вполне терпимо. А вот место было совершенно незнакомое. Какой-то бомжатник. Диван, которому лет триста. Табуретка. На табуретке лампа. Керосиновая, надо же! А стекло настолько мутное, что свет почти не проходит.
«Как я сюда попала?» – подумала Лейка. Неужели она вчера настолько напилась?
Что напилась, это точно. Она облизнула пересохшие губы: хотелось пить. И писать.
