За темными лесами. Старые сказки на новый лад - Стив Даффи

– Вы вон сколько курите. Однако вы живы, а Джерри никогда в жизни не курил, но его уже нет.

– Пытаюсь бросить, – машинально ответил он, поигрывая сигаретой. – Откровенно говоря, миссис Гейм, в страховой компании с вами полностью согласны.

– Что вы хотите сказать?

– Ваш муж был застрахован в «Аттика Лайф» на сто тысяч долларов.

Тина автоматически покачала головой:

– На двести тысяч. Столько они выплатили.

Лейтенант затянулся сигаретой и выпустил дым через нос.

– Да, полис был на сто тысяч, но в случае рака компенсация удваивалась. Так сейчас многие делают, потому что люди очень опасаются рака. Обычно рак означает огромные счета за лечение.

Так оно и было. Тина молчала, сжав кулаки на коленях.

– Конечно, не в случае вашего Джерри. Тут обошлось без больших расходов. Ведь умер он… за сколько? За три недели?

– Да, – ответила Тина. – Через три недели после того, как лег в больницу.

– И у него наверняка была страховка на случай госпитализации, верно? От юридической фирмы?

Тина кивнула.

– А еще у вас, естественно, оформлены полисы на ребятишек и на вас. По двадцать пять тысяч на каждого ребенка, верно?

– Именно так. У нас очень хороший страховой агент, лейтенант. Могу вас познакомить.

– И Генри с Гейл застрахованы до сих пор, правильно? На двадцать пять тысяч, при смерти от несчастного случая сумма удваивается. Маленький Алан погиб именно от несчастного случая. Малыш, еще младенец, наглотался облупившейся краски – это сочли случайным отравлением.

– И вы считаете, это я его убила.

«Если бы только мой взгляд мог жечь, – подумала она, – этот тип изжарился бы, как бекон на сковородке. Ничего. Будет гореть в аду».

– Считаете, я погубила мужа и сына, чтобы получить эти деньги? Так, лейтенант?

Она представила себе, как занимается пламенем его коричневый пиджак, как чернеет лицо, полыхают волосы…

– Нет, – ответил он. – Нет, миссис Гейм, ничего подобного.

– Тогда зачем вы здесь?

Лейтенант раздавил вторую сигарету в блюдце, рядом с первой.

– В вашей страховой компании волнуются.

Он сделал паузу, но Тина молчала.

– И неудивительно. Два страховых случая, на немалые суммы, с удвоением выплат, и все – меньше, чем за два года.

– Понятно, – сказала Тина, чувствуя себя совершенно опустошенной. Огонь внутри угас. – И чего вы от меня хотите? Чтоб я прошла проверку на детекторе лжи и сказала, что не убивала мужа? Что не травила Алана? Ладно. Хорошо. Я согласна.

– Нет. Я хочу, чтоб вы кое-что подписали, только и всего. На том, скорее всего, дело и кончится. – На этот раз рука, шарившая в карманах в поисках сигарет, полезла во внутренний карман твидового пиджака. – Если хотите, можете прочесть. Или я сам объясню вам вкратце. Как пожелаете.

«Кое-что» оказалось длиннющим официальным документом, отпечатанным мелким шрифтом. Взгляд зацепился за слово «эксгумация».

– Объясните, – сказала Тина.

– Это позволит им – ребятам из коронерской службы – исследовать тело вашего мужа. Например, проверить легкие и посмотреть, вправду ли он умер от рака.

Наверное, могилы вскрывают по ночам. Люди с лопатами методически, степенно выбрасывают наружу те же самые комья земли… Да, конечно, по ночам. Не заниматься же этим на глазах у тех, кто хоронит близких – ничего себе «покойся с миром»! Ставят прожектора с длинными оранжевыми кабелями, чтобы работать при свете, а может, обходятся и фонарями на батарейках…

– А это возможно, лейтенант? Они действительно могут что-то определить? – спросила Тина, вспомнив ту библейскую женщину. «Господи! уже смердит; ибо четыре дня, как он во гробе». – Ведь прошло больше года.

В ответ он пожал плечами:

– Может, да, а может, и нет. Вашего мужа ведь бальзамировали, верно?

– Да. Да, бальзамировали.

– Тогда шансы неплохи. Конечно, все зависит и от качества их работы, и от температуры почвы, и от герметичности гроба. Факторов целая куча, однако шансы очень даже неплохи. К тому же, есть такие тесты, которые можно выполнить когда угодно – например, проверку на наличие мышьяка или свинца. Хоть через сотню лет исследуют тело, а эти вещи обнаружат.

– Понимаю. Ручка у вас найдется?

– Конечно.

Он вынул из того же кармана и ручку и подал Тине, не забыв нажать на пластиковую кнопку, чтоб выдвинуть стержень. «Будто торговый агент, – подумалось ей. – Совсем как торговый агент, удачно сбывший товар».

С этой мыслью она приняла ручку и подписала документ, и лейтенант с облегчением улыбнулся.

– А знаете, по-моему, этих красок на свинцовой основе уже давно не используют.

– Так и есть, – подтвердила Тина, придвигая к нему бумаги. – Дом у нас старый, и краска была старой. Один доктор сказал: возможно, осталась еще с двадцатых годов. Хотите взглянуть? На шкаф, конечно же, не на краску. Я его перекрасила, чтобы…

– Чтобы с чьим-то еще ребенком не произошло того же самого, – подхватил он. – Конечно, давайте пойдем наверх и посмотрим.

Уже на лестнице он добавил:

– Глядя снаружи, я как-то засомневался, что дом действительно стар, несмотря на всю эту затейливую резьбу. Похоже было, будто строили недавно, но под старину – как в Диснейленде.

– Он был построен в тысяча восемьсот восемьдесят втором, – сообщила Тина. – Для наружного ремонта мы наняли подрядчика, а внутри все сделали сами.

Пройдя по коридору второго этажа, она отворила дверь.

– Я не входила сюда с тех пор, как перекрасила шкаф. Думаю, настало время…

Лейтенант согласно кивнул и окинул оценивающим взглядом дубовый дверной наличник.

– Наверное, в старые времена здесь была комната прислуги.

– Нет, здесь всегда была детская. Комнаты прислуги еще выше, под самой стрехой.

Тина умолкла. Пол все еще был застелен газетами, закапанными темной краской. Банка с краской стояла там же, где она оставила ее; краска внутри засохла и растрескалась. Рядом лежала и засохшая кисть.

«Я здесь не убиралась, как видите», – хотела было сказать Тина. Но прежде, чем она успела выговорить хоть слово, в комнате раздался звук – слабый, однако в тишине показавшийся неестественно громким. Сухой перестук, шорох… словно там, в шкафу, вскочила на ноги маленькая собачка, или просто скатился на пол какой-то небольшой твердый предмет – к примеру, детская погремушка, упавшая с неопрятной кучи игрушек.

Поэтому вместо того, что собиралась сказать, Тина воскликнула:

– Там, внутри, ребенок!

– Да, внутри кто-то есть, – согласился Прайс.

Подойдя к шкафу, он повернул старомодную фарфоровую ручку, но дверца не открывалась.

– Заперто.

– Я его не запирала.

Сама того не сознавая, Тина обхватила руками плечи и крепко сжала пальцы. В детской было холодно – едва ли не холоднее, чем снаружи. Может, она забыла закрыть вентиляцию?

– Конечно, это вы и заперли, – возразил Прайс. – Вполне естественное дело. Все окей, мне не обязательно туда заглядывать.

«Да он будто закрывает глаза на улики ради моей пользы», – подумала Тина.

– У меня даже нет ключа, – сказала она вслух, – но надо открыть. Там же ребенок внутри.

Прайс заглянул в замочную скважину.

– Кто-то внутри, конечно, есть, только сомневаюсь, что это ребенок. Ладно. Всего лишь старый мебельный замок. Думаю, сложностей не предвидится.

У банки с краской имелась проволочная дужка. Короткие, сильные пальцы Прайса легко оторвали и согнули ее.

– Наверное, вы правы: откуда бы там взяться ребенку. Но тогда кто же внутри?

– Хотите мое мнение? – откликнулся Прайс, присев на корточки перед замочной скважиной. – Опоссум у вас в стене поселился. Или белка. Крыс ведь в доме нет, верно?

– Пытались вывести. Джерри расставил в подвале крысоловки… – В шкафу вновь тихонько заскреблись, и Тина заговорила быстрее, чтоб заглушить звук. – Он даже купил хорька и пустил его в подвал, только хорек погиб. Джерри думал, это Генри убил его.

– Вот как? – рассеянно проговорил Прайс. Замок заскрипел, щелкнул, и лейтенант с улыбкой выпрямился во весь рост. – Похоже, его никогда не смазывали. Слегка туговат.

Он вновь повернул ручку. На этот раз ручка подалась, но дверь не открылась.

– Тоже заклинило. Косяки вы красили?

Тина безмолвно кивнула.

– Так вы просто заперли шкаф до того, как краска просохла, миссис Гейм.

Достав из правого кармана пиджака большой складной нож, он подковырнул ногтем лезвие отвертки.

– Зовите меня Тиной, – сказала она. – К чему такие формальности.

Только минуту назад на впервые увидела его улыбку – и вот он уже ухмыляется во весь рот.

– Дик, – представился он. – Только попрошу без шуток про Дика Трейси[9]. Мне их и в участке хватает.

– Окей, – ухмыльнулась в ответ Тина.

Жало отвертки скользнуло вдоль щели между дверью и косяком. Дик снова повернул ручку, нажал на отвертку, и дверь с треском распахнулась. На миг Тине почудились внутри глаза – невысоко, над самым полом.