Как весть о том… - Леонид Советников

«Клянёт ли бедность пешеход Евгений…»

Клянёт ли бедность пешеход Евгений,А дни идут ни шатко и ни валко;Осмысленней их жалких откровенийСтилистика – у ночи приживалка.

Не надобно проявленности лучшей,Куда отрадней без стыда и горяСпокойно думать о душе заблудшей,Не прозревая низостей изгоя.

Но вот манера, вот ведь незадача —Легко ль прожить, живя не по уму,Жалея сытых, ничего не знача…А дни идут, не жаль их никому.

Полыньи

Полынное небо. И горечь сомнений.И сырость – призванье галош.Под небом угрюмым каких дуновений,Какой осиянности ждёшь?

Когда и светлы-то (глядишь и не веришь)Лишь две полыньи над тобой.Плыви хоть за Трубеж, лети хоть за Велиж —Повсюду их свет голубой.

Вот эта – нежнее, а эта – милееВ такой богознайной глуши,Где связано всё, даже бог в мавзолее —Одна из традиций души.

Церквушка с погостом, истёрханный скверик.А небо темней и темней,И лучше не думать, бездумней – поверитьХотя б торжеству полыней.

«Не слышно время, но часы идут…»

Часовой? стрелок? охотник?

Не слышно время, но часы идут —То с будущим, то с прошлым не в ладу.Неточны ль стрелки, тетива пружинОслабла ль в них, но я всё время – жив.И ритуал подглядок и подкрутокНе ради лишних выглядит минуток,Ведь с настоящим не в ладу и яИ слышу время, без часов скитаясь.

Язык скитаний – вежливый китаец,Влюблённый в безупречность бытия,Как погребённый дневниковый почерк —В матрёшку яви: день, денёк, денёчек;В наивность, облетевшую слова,В то, без чего – грустить осиротелоИ века холодеющее телоНе отогреть попыткой мастерства.

«Мне во сне явился облик милый…»

Среди миров, в мерцании светил…

Маши́ах

Мне во сне явился облик милый,И сияли бездны и слоиВдохновеньем первозданной силы,И светилось имя: Эллой.Несся дух над водами забвенья,Над землёй – подобием листа;Крепла мысль, угадывались звеньяПовести – от света до креста.

(сожалея)

Но прервался сон мой – вот досада,Никогда воочью не воспрянутСемь цветов, семь нот, семь яблок сада…

Аласто́р

(таинственно)

А восьмое – всё соблазн и пряность…Как любить – и не вкусить такое,Если слов сильней, дороже смерти?

Машиах

(удивлённо)

Я искал… свободы и покоя.

Аластор

(про себя)

Знай же цену пропасти и тверди.

(снисходительно)

Бредил ты, и бред твой воплотилаМоя воля… Свод ночной возник.

Машиах

(тревожно озираясь)

Аластор, зачем нужны светила,Разве мало света и без них?

Аластор

(увлекая в бездну)

Прикоснись – как Девы тлеет локон!

Машиах

(испуганно)

Кто она?

Аластор

(насмешливо)

По имени назвать?

(горделиво)

Ты мечтал о существе далёком,Я – твоей мечтой… повелевать!

«Скажи, мой дух, не скучно жить на свете….»

Скажи, мой дух, не скучно жить на свете,Тем более всего в одном столетье?Как разглядеть воочью остров синийИ руки гончара в микенской глине —Лиловой, допотопной, доамфорной,Познающей огонь и воздух горна.Не так ли, бес, ведь ты глядишь давноКуда захочешь и когда угодно,Так отчего амфорное виноТебе дороже тайны первородной?Не олух ты, не глух, не слабовидящ,Предпочитая буйства бычьих игрищИ близящийся мрак Девкалионов,Карательный для целых миллионовМозаик, лабиринтов, гончаров…Не правда ли, им приговор суров,Хоть память глины неуничтожима,Безвестность стиля – золотая жилаДля будущих и славных мастеров?

«Усну, а и во сне не спится…»

…Тени в пламя сбегут голубое.

Тень

(бредя по берегу с Учеником)

Усну, а и во сне не спится,Всё – полнолунья б дожидаться.Разбилась жизнь, как черепица,И ни обола – чтоб напиться,И ни сраженья – чтоб не сдаться.

Ученик

(с надеждой в голосе)

А помнишь, так же ночь молчалаПод аркой золотых ветвей,И Эвридику у причалаЛаскал не ветрено Орфей?

Тень

(вполне равнодушно)

Не верь, что тени те́ней слышатИ что друг друга узнают,В подполье памяти лишь мышиЖелезо времени жуют.Тебя твоя́ заводит памятьВ тростник, которого уж нет;Искать, задумывать, шаманить —Тебе. Сегодня ты́ поэт.

Ученик

(смущенный)

Ты пел – и по морям летело,Смолкал – и души наизнанку!

Тень

(вдруг оживившись)

Нет, песня пелась как хотелаЗатем, что добивалась тела,Как голытьбы – игра в орлянку!

Ученик

(смущаясь еще сильнее)

Всё любишь?

Тень

(усмехнувшись, с намёком)

Так не сводят с нею,А то сольёмся вместе – и…

(отворачиваясь)

Прости, с рассветом я бледнею.Прости.

«Мы всё не обретём никак земли своей…»

Мы всё не обретём никак земли своей,А небеса темны, как на порядок ниже,И сколько ни кружи, ни бодрствуй, ни совей,Но падаешь с небес, чтоб возвратиться к ним же.

А на земле зима, дороги замело,И Пенелопа ткёт – и всё бела основа.Пространство велико иль время так мало,Но распускать с канвы – как бредить, слово в слово.

Хорив

Глас огненный – ни облика, ни лика —Одной горы пылающая пикаИ облако, воздетое над ней.Притих народ – от мала до велика,И патриарх, на посох, как калика,Припав, внимает грохоту камней —Небесных слов. И эха бьют в скрижали,Пока внизу во мраке стонут дали.

Камень

Шумят века, поют ветра.И завтра будет, что вчера.И Баальбек возводит КаинВ надежде скрыться от тоски.И стены башен высоки,Но давит неотступный камень.

Он, даже вырвавшись из рукИ воплотившись в дальний звук,Вернётся камнем преткновенья.Настигнут камушком своим,Не знает мир, что делать с ним,И отсылает в поколенья.

Покуда камню стать Петром,Куются молнии, и громГремит. И суша погрузиласьВ пучины вод. И в гневе волнТо рычит лев, то мычит вол,Но в безднах не ночует милость.

Покуда камню лечь угломВ единый храм, в надмирный дом,Цари младенцев истребляют.Текут народы, как пески,И в Мёртвом море рыбакиВсё так же сети расставляют.

И снится камню страшный сон,Что не в пустыне брошен он,А в вечном пекле – голосящим!Вот подрастёт, вот в ум взойдёт,И мы под ним не свой исход,А безысходный гнёт обрящем.

Зимний путь

Не по нитке – по нити светящейся, с мируСобирается веры пучок. И несутИздалёка волхвы в знак смирения – смирну,Ладан – в лад и из золота чистый сосуд.

Это сон, это солнце восстало средь ночи!И в глубокой пещере светло, как в раю.И ведёт мимо падей и волчьих урочищЗимний путь, не подвластный уму и вранью.

«Сегодня облака – седые, как снега…»

Сегодня облака – седые, как снега,Когда их наметёт сыпучими холмами.И свет издалека, и жизнь издалекаСияют, будто сны, покинутые нами.

А завтра – синий лёд и ветер запоётО звёздах и листве, что были золотыми,А может, и о нас, не отводивших глаз,Умевших тосковать и любоваться ими.

И мы приснимся вам, не верящим словам, —Как звёзды, что горят, хотя давно остыли,Как одиноких дум плывущий в небе дым,Как золото листвы в слюде дорожной пыли.

Анатолий Голушко «Солнечный вечер над сонной рекой». Масло, холст. 40 х 75, 2014.

Олеся Матяш «Море». Масло, холст, 40 х 50, 2014.

«Где замысел воли утрачен…»

Где замысел воли утраченИ свет не воздался сторицей,Кочует кораблик удачиПо тёмным морям небылицей.

Кто замкнут в пространстве – отведалКовчежной закупорки мыслей:Как тонут в беспамятствах бреда,В напрасных томлениях киснут.

На стенку волна налезает,И нет в целом мире причала,Лишь сердце наверное знает:Ничто не начнётся сначала,

И срок подойдёт захлебнутьсяСпокойствием… Но не затем лиИ муки, чтоб к ним не вернуться,И сны, чтоб отыскивать земли?

Суламита