Квартира с привидениями (сборник) - Людмила Архипова

А теперь назначает срочную операцию, правда, опять успокаивает, что опухоль может быть и доброкачественной, но: «Чем раньше мы исключим все подозрения, тем лучше.» Инна понимает, что это – всего-навсего уловка сердобольного доктора, иначе почему так срочно операция…

Тёмный день встречает Инну за дверями больничного корпуса.

Тёмное небо, серые деревья, лестница крутая и бесконечная, она с трудом преодолевает её и выходит на остановку автобуса… Мозг атакуют чёрные мысли. Она смотрит на свинцовое шоссе и понимает, что самое простое – сейчас выбежать на него, только нужно улучить момент, когда на остановке никого не будет.

Вот она осталась одна у павильона, только большая белая собака, вдруг откуда-то появилась рядом и стояла, почти касаясь её своим тёплым боком и, вдруг ринулась на мостовую… Визг тормозов… Глухой удар.

Инна забежала за павильон. Её тошнило. Желудок мучительно вытряхивал боль, страх. Наконец конвульсии остановились, и Инна вышла из-за павильона. По шоссе мчался непрестанный поток машин.

Никаких следов на дороге и ни одного человека на остановке…

Вскоре подошёл автобус, и Инна поехала домой. Там ждали её муж и дочь… Нужно готовиться к завтрашнему дню.

Операция прошла успешно, к счастью, как и предполагал доктор, маленькая опухоль оказалась доброкачественной и её быстро удалили.

Оказавшись в роковом месте, Инна с ужасом вспомнила событие далёкого дня. Ей было жутко представить, что с ней могло никогда не случиться всего того прекрасного, что после испытания приготовила ей судьба.

Нам не дано узнать, до поры до времени, что ждёт нас за поворотом.

А была ли собака на остановке Инне не узнать никогда…

Гранаты

В больничном коридоре послеобеденная тишина. Только две медсестрички: одна совсем молоденькая, лет двадцати, вторая – значительно старше, взволнованно обсуждают последнее событие.

– Клавдия Ивановна, как Вы только работаете здесь столько лет? Я вот всего месяц в этом аду, но меня и зарплата не удержит, уйду, как только найду что-нибудь поспокойнее. Они же ничего не понимают. А Вы с ними – Валечка, Ниночка, готовы сопли и слюни вытирать…

– Эх, Лена, Лена. Никто ни от чего в жизни не застрахован. Поддержать человека в трудную минуту, знаешь, тоже радость. Хоть и сопли вытереть, как ты говоришь. Вот смотри, женщина, ещё молодая совсем, сорока нет. Заметная актриса в нашем театре, муж красавец, предприниматель, депутат, а судьба какая… Доктор сказал, что изменения сознания у неё необратимые.

– Вы так ловко её успокоили и зафиксировали. Она же хрупкая с виду, а силища…

– В моменты приступа так бывает часто. По опыту знаю. Но она и лечится-то всего две недели. Постепенно всё стабилизируется.

– И, чтобы ты знала, не только лекарства ей помогут, но и наше внимание. Она и не узнаёт никого, и говорит порой странные вещи, но по глазам она читает очень хорошо, имей это ввиду.

– Сейчас, может, уснёт.

– Уснёт она. Как же. Она и притвориться может. Вчера думала, что спит, хотела поправить полотенце, так она вскочила и чашкой в меня запустила. Еле увернулась. Нет, уйду я. Мне кажется, они все хитрые, себе на уме. А мы должны к ним с лаской и вниманием… Не понимаю. Интересно, а от чего эта шизофрения приключается?

– Ох, от чего… Работаю я здесь уже двадцать лет. Всякого навидалась. Чаще, конечно, наследственное. Но бывает и после потрясений каких-то. Была тут женщина, так после родов привезли.

– Казалось ей, что рождённая девочка пришла её убить. Даже после менингита, помню, мальчишка был, так тот вообще слышал голоса, которые звали его в небо. Страшно и непредсказуемо. Бабулечка из седьмой сына ждала-ждала, да и решила, раз не пишет и не приезжает так долго, похитили его бандиты. Во все инстанции письма пишет, чтобы спасли его.

– А он приехал, жив, здоров, только матушка в нём не сына, а его двойника видит. А ты думала здесь всё наркоманы да алкоголики…

– А у этой Нины Сергеевны-то, что случилось? Сами же говорите, всё у неё в шоколаде… – Лена на минутку умолкла, увидев мужчину, направляющегося по коридору к ним…

– Смотрите, а вот и муженёк её идёт. И чего таскается каждый день.

– Глупая ты, Лена. Как может успокоиться человек, когда в дом пришло такое горе.

– Да ладно. Походит, походит, а потом найдёт кого-нибудь, а Ниночку свою в дом инвалидов пристроит. Все они мужики одинаковые. Я бы и сама его с удовольствием успокоила…

Лена так кокетливо повела плечиком, что грудь рельефно проступила под халатиком.

– Э-эх, успокоительница, иди уже на пост. Я сама с ним поговорю.

Клавдия Ивановна пошла навстречу коренастому мужчине в очках. На плечи его был торопливо наброшен белый халат, из-под которого виднелся объёмный пакет.

– Иван Анатольевич, Вы опять с полным пакетом. Нельзя же так. Каждый день… Мы уже всех больных фруктами накормили.

– Ох, Клавдия Ивановна, я, право, не знаю, что можно ещё принести, – смущаясь ответил посетитель, – а Ниночка любит фрукты. Сегодня замечательные гранаты увидел, хочется её порадовать.

– Иван Анатольевич, к сожалению, у Нины Сергеевны ничего пока не изменилось. Только вот успокоили после приступа. Она, наверное, спит сейчас. Вам же доктор сказал, что мы позвоним, когда лучше прийти, – с плохо скрываемым упрёком заметила медсестра, преграждая дорогу посетителю.

– Клавдия Ивановна, Вы уж меня извините. Я, может, доставляю Вам лишних хлопот. Но хочу быть рядом с Ниной. Она должна чувствовать меня, тогда скорее поправится, я уверен.

Медсестра услышала в голосе мужчины такие искренние чувства, что отступила от двери палаты, пропустив его.

В малюсенькой комнатке была одна кровать, да тумбочка. На окне – решётка. Иван Анатольевич никак не мог привыкнуть к этому аскетизму. Не мог без боли смотреть на жену. Не знал чем, кроме ежедневного своего присутствия, может ей помочь. Достал из пакета несколько ярких плодов и положил на тумбочку рядом с ней.

Нина лежала с закрытыми глазами, плотно укрытая до самого подбородка одеялом. Беззащитная, бесконечно любимая…

Он тихо, чтобы не нарушить её сон, приблизился к кровати. Прядка каштановых волос трогательно легла на губы, и он протянул руку, чтобы отвести её… В тот же миг Нина открыла глаза и плюнула в него.

Искажённым злобой голосом она закричала:

– Ищейки, предатели! Связали! Отравители! Отпустите меня домой!

Иван Анатольевич резко отступил, гранаты посыпались на пол.

На шум в палату поспешила войти Клавдия Ивановна. Она жестом показала Ивану Анатольевичу на дверь и он, сгорая от неловкости, вышел. Бегом спустился по лестнице, сбросил халат и вышел на улицу. Шёл, не разбирая дороги. Навстречу мчался мальчишка на роликах. На шее его висел плеер с какой-то дьявольской музыкой. Он чуть не столкнулся с Иваном Анатольевичем.

– Ты что, дядя, не видишь куда идёшь? – резко вскрикнул он.

Только теперь Иван Анатольевич ощутил себя, своё постыдное бегство. Но не мальчишку он увидел, а искажённое злобой лицо Нины и красное пятно раздавленного на жёлтом полу граната…

И тут же, откуда-то из подсознания, возникла картинка цветущего граната, растущего у спуска к морю, и Нина около него с сияющими от счастья глазами – последний их отпуск в Сочи год назад…

Он даже услышал её звонкий смех и фразу, сказанную тогда – Милый, давай вернёмся сюда, когда гранаты созреют. Вместе сорвём и съедим мелограно в знак нашей верности и любви…

А потом был год испытаний. Вернуться в Сочи не удалось. Я слишком много работал. Чего же не знал я о своей Нине, прожив вместе с ней пятнадцать счастливых лет? Чего не сделал, чтобы уберечь?

Две новеллы о благих намерениях

Горький шоколад

С утра на улице было зябко и сыро. Моросил тягучий дождь. Густой туман укрывал серой пеленой нежную зелень и цветение апрельских садов.

В такую погоду хорошо в библиотеке. Тепло, уютно, море книг.

Особенное удовольствие – сидеть за книгами, когда за окном дождь… Очень не хочется выходить на улицу. Правда, свежие газеты и журналы всё же нужно забрать на почте. Но можно и повременить.

В библиотеку до обеда наверняка никто не придёт, нашла я для себя уловку, продолжая перелистывать художественный альбом.

Но одна посетительница всё же пришла. Это Лида – наша постоянная читательница.

– И дождь Вас не остановил, – с нотками радушия и сочувствия в голосе, встретила её Татьяна, моя сослуживица. – На улице так неуютно…

– …Но я же обещала, – ответила Лида, пристраивая мокрый зонт в уголке. – Вот рецепт кулича, – отдала она нам листок, аккуратно заполненный убористым почерком с необычным наклоном влево, – получается он душистым и пышным. А это – для украшения, – Лида развернула небольшой кулёчек. В нём маленькие крупинки всех цветов радуги.

– Ещё бы солнышка, – посетовала я.

– Туман обязательно рассеется. Завтра же такой Праздник! – Лида говорит с кроткой улыбкой, но очень уверенно.