Лунный цветок - Вирджиния Браун

В тот момент, когда дилижанс перевалил через гребень холма, Стефани подумала, что редко встречала такую подвижную картину: красные и розовые полосы прочерчивали небо, приветливо отражаясь в окнах форта; поверх глинобитных домов в пурпурном небе величаво красовались плоские вершины разрозненных холмов и столовых гор, и Стефани впервые осознала, что даже иссушенное запустение имеет свою неповторимую красоту.

Со стороны сиденья кучера по доскам застучали кованые сапоги — это возница и охранник погоняли лошадей, чтобы те быстрее спускались по каменистой дороге к форту. В клубах пыли они миновали двойные ворота форта Дифайенс, и дилижанс остановился. Возница, морщинистый старик в пыльной одежде и низко надвинутой широкополой шляпе, соскочил на землю и открыл дверь для Стефани и Клодии.

Женщины неуклюже выбрались из кареты и остановились на широком дворе, покрытом толстым слоем пыли. Громко лаяли собаки, слонялись свободные от вахты солдаты. Лампы на стенах были уже зажжены и бросали радостные снопы света на некрашеные доски и глиняные стены здания, перед которым стояли приезжие. Стефани даже подпрыгнула, когда охранник сбросил к ее ногам чемодан.

— Поосторожнее, — резко сказала девушка. — Не нужно обращаться с моим багажом грубее, чем требуется.

Сзади кто-то негромко засмеялся:

— Потише, Шорти, кажется, леди злится.

Стефани собралась обернуться и ответить, что любой разозлится, если так будут швырять его вещи, когда тот же человек добавил:

— Господи, ты погляди на ее рост! Такая высокая, что я бы на твоем месте поостерегся спорить, Шорти.

Замечание по поводу ее роста привело Стефани в ярость и одновременно придало уверенности. Как смеет незнакомец во всеуслышание обсуждать ее внешность! Она медленно повернулась к человеку, стоявшему на верхней ступеньке лестницы, ведущей на длинную террасу. Он замер в тени, прислонившись к неотесанному столбу, поддерживавшему низкую крышу.

— Сэр, вам тоже следует быть поосторожнее, — сказала она. — Я могу быть опасной.

— Не сомневаюсь, леди. — Человек выпрямился, спустился на две ступеньки и оказался на свету. — Я готов поспорить, что вы так же опасны, как все леди.

Впервые за взрослую жизнь Стефани при виде мужчины у нее перехватило дыхание, а воздух показался тяжелее, чем обычно. Она ошеломленно уставилась на человека, возвышавшегося на лестнице. Он был очень высоким, с мощными плечами и широкой грудью. Тонкая хлопковая рубашка облегала фигуру с узкой талией и была заправлена в темные плисовые штаны, которые обтягивали его, по мнению Стефани, до неприличия плотно. На узких бедрах висел кожаный ремень, на котором в кобуре болтался устрашающего вида револьвер. Здесь, на Западе, большинство мужчин носили оружие, как уже заметила Стефани, но этот человек носил его так обыденно, что становилось страшно. Он ухмылялся, белые зубы сверкали в темноте. Он пробежался по ее фигуре испытующим распутным взглядом, который оскорблял больше, чем если бы он ее погладил.

— Вряд ли вы можете квалифицированно судить о дамах, — жестко сказала Стефани. — Я не могу себе представить, какая женщина согласится с вами связаться.

Рядом с ней Клодия сжалась и дрожащим голосом сказала:

— О, не разговаривай с этим… этим… человеком, Стефани! Давай найдем командира, чтобы он смог организовать нам ужин и комнату.

Замечание Клодии вызвало у человека, стоявшего на ступеньках, новый взрыв смеха:

— Леди, выдумаете, что приехали в отель? Подумайте но лучше. Вы не в Центральном парке.

Стефани вздрогнула. Что этот грубиян знает о Центральном парке? Наверняка он никогда не бывал дальше Сент-Луиса. Дрожа от злости, она круто повернулась, игнорируя его, и сказала вознице, смотревшему широко раскрытыми глазами:

— Сэр, не могли бы вы на время отнести этот чемодан командиру? Благодарю вас.

Стефани крепко сжала локоть Клодии. Она провела компаньонку мимо надменного нахала на лестнице, обращая на него не больше внимания, чем на дерево юкку на пустынном ландшафте.

Она впервые заметила, что их горячая дискуссия собрала толпу. Мужчины в потрепанной одежде стояли и наблюдали с выражением изумления на лицах, и до Стефани донеслись их комментарии, пока они с Клодией шествовали мимо со всем достоинством, которое у них еще осталось.

— Какая высокая…

— Никогда не видел волос такого цвета…

— Не могу поверить, чтобы какая-то женщина посмела так разговаривать с Корделлом…

Корделл — это, очевидно, тот надменный нахал, который с ней так грубо разговаривал, решила Стефани, холодно игнорируя толпу. Она коротко постучала в неокрашенную дверь, которую посчитала входом в кабинет командира. Ожидая ответа, она чувствовала на себе взгляды и особенно один из них. Он впивался ей в спину, как раскаленная кочерга, Стефани отчетливо представляла себе насмешливо искривленный рот этого человека. Жаль, что она не разглядела цвет его глаз под тенью шляпы, но Стефани инстинктом чувствовала, что глаза у него холодные и бесцветные, как лед.

Дверь распахнулась, и офицер в синем мундире, выглядевший слегка растерянным, пригласил женщин войти.

— Э-э… чем могу помочь, дамы?

— Нам нужен полковник Притчетт. Неделю назад я ему телеграфировала из Нью-Йорка о нашем прибытии. Я Стефани Эшворт, приехала к отцу. Не скажете ли, он сейчас здесь или в фактории?

Мужчина поскреб затылок и уставился на них в замешательстве, отчего его загорелое лицо сморщилось.

— Извините, мадам, полковник ничего мне об этом не сообщил, и, честно говоря, я ничего не знаю о вашем отце.

Стефани еще не остыла от перепалки, была раздражена, и потому ее голос прозвучал резко и категорично:

— Возможно, он не видел необходимости вам сообщать. Пожалуйста, доложите полковнику, что мы приехали. Я устала, моя компаньонка тоже.

— Я все пытаюсь объяснить вам, мадам, что полковника Притчела нет. Его не будет еще несколько дней. — Несмотря на ядовитую интонацию Стефани, офицер сохранял самообладание. — А я ничего не знал о том, что приедут женщины.

— О Господи! — Клодия в беспокойстве заломила руки. — Что же нам делать? Мы приехали в такую даль, и теперь нам негде жить… О Господи, где же твой отец? Я знала, что это добром не кончится, Стефани!

Стефани погладила Клодию по плечу.

— Клодия, все будет хорошо. Извините меня, — она скользнула взглядом по погонам офицера, — лейтенант. Не будете ли вы так любезны, чтобы разместить нас до приезда полковника? Я убеждена, что он это одобрит.

— Что ж… — Лейтенант подергал себя за ухо, размышляя. — Придется попросить кого-нибудь уступить вам комнату. У нас сейчас все переполнено из-за восстания апачей. Масса переселенцев останавливается у нас на время. Потому-то полковник и уехал из форта. Хотя, возможно, некоторые мужчины не станут возражать против того, чтобы отдать вам свое место. Я спрошу.