Умри, моя невеста - Марина Серова

Тут снизу послышались шаги, и я увидела, как по лестнице поднимается Бобров. Не став показывать, что слежу за ним, я быстро вернулась в банкетный зал. Савенков появился первым: видимо, Бобров остановился поговорить с Кешей. Савенков был явно не очень доволен исходом беседы. Он был мрачен и сосредоточен. Прошел к столу, небрежно налил себе в рюмку граммов пятьдесят коньяка, залпом выпил, закусил блином и неторопливо направился к окну. Вид у него был задумчивым. Когда он на мгновение повернулся и взглянул на Боброва, я отметила в его глазах злобный огонек, направленный…

Всеволод Евгеньевич же как ни в чем не бывало уселся на свой стул и продолжил обед.

– Кто это? – тихонько спросила я у него про Савенкова, но Бобров лишь поморщился и махнул рукой.

Я не стала настаивать, так как, во-первых, уже знала фамилию собеседника, а во-вторых, сделала вывод, что Бобров не настроен посвящать меня во все свои дела. Значит, не доверяет или ему есть что скрывать.

Я посмотрела на часы. Банкет продолжался больше часа, многих уже основательно развезло, и я подумала, что пора бы сворачиваться и собираться домой. Наклонившись к Боброву, который развалился на стуле и тяжело дышал от обильных возлияний, негромко сказала:

– Всеволод Евгеньевич, не пора ли в обратный путь?

– Да ладно вам, рано еще! – отмахнулся Бобров.

«Не хватало мне еще продолжения банкета!» – мысленно вздохнула я, однако отмечая, что Бобров вполне контролирует свое поведение в частности и ситуацию в целом, что меня несколько успокаивало.

Веселье затянулось еще минут на сорок, после чего публика, уже изрядно принявшая на грудь, стала позевывать. Разомлевшие от духоты, возлияний и сытного обеда чиновники поклевывали носом. Глава администрации Хлебников казался самым трезвым. Он подозвал кого-то из своей охраны и коротко что-то сказал, после чего поднялся со стула и постучал вилкой по фужеру.

– Господа, предлагаю последний тост. Завтра всех ждет работа.

– Да подождет! – гаркнул опьяневший Чеботарь, но тут же осекся под холодным взглядом Хлебникова.

Все поутихли, послушно и как-то скомканно выпили «на посошок» и стали тянуться к выходу. Я шла рядом с Бобровым. Служба охраны и Кеша также были на месте. На улице, подождав, когда разъедутся крупные чины, я собралась уже сесть за руль, но, к моему удивлению, Бобров меня отстранил и сам уселся на водительское сиденье.

– Вы что, сами собираетесь вести машину? – спросила я.

– Ну да! – храбро ответил председатель благотворительного общества. – А что?

– Всеволод Евгеньевич! – слегка повысила я голос. – Я не думаю, что это разумное решение в сложившихся обстоятельствах.

– Ерунда! – махнул рукой Бобров. – Я совершенно трезв.

Ну насчет совершенной трезвости я бы поспорила, однако пьяным Боброва тоже было сложно назвать. Он уверенно держался на ногах, язык его тоже не заплетался, только мутноватый взгляд да запах выдавали, что он все-таки принял на грудь.

Мне оставалось только вздохнуть и положиться на судьбу. Ну и на свой опыт тоже…

Мы тронулись первыми, охрана поехала следом. Бобров поначалу что-то болтал, потом замолк и сосредоточился на дороге. Выехав из Аткарска, мы двинулись по дороге вдоль реки Калинки – не очень широкой, но приличной глубины. Через реку был перекинут деревянный мост с металлическими перилами. А после – поворот и за ним междугородная трасса. Я ждала момента, когда мы переедем мост, потому что на трассе все-таки легче управлять автомобилем, ведь он движется по прямой.

Бобров прибавил газу, въехал на мост, «Ауди» еще только приближалась сзади… Опасность я почувствовала мгновенно. Именно почувствовала, а потом уже увидела: громадный «КамАЗ» на огромной скорости летел нам навстречу. В доли секунды я заметила, как побелело лицо Боброва, как руки его судорожно вцепились в руль, как мелко завиляла машина, поскольку Всеволод Евгеньевич никак не мог сориентироваться, в какую сторону податься – мост был узким, и разъехаться с «КамАЗом» было очень сложно, к тому же он явно мчался прямо на нас.

Я среагировала молниеносно. Сильно толкнув Боброва плечом, оттеснив его в сторону и накрыв своим телом, схватилась за руль, сдала чуть назад, видя, что «Ауди» приотстала и у меня есть место сзади, после чего вырулила в сторону. «КамАЗ» неминуемо должен был задеть наш зад, но это было куда меньшим злом, чем лобовое столкновение. По-другому не получалось, слишком узким был мост. Понял это и водитель «КамАЗа», понял он также и то, что все идет не по плану, и растерялся. При таком столкновении мы имели все шансы остаться в живых.

Он, подобно Боброву, завертел руль, но грузовик, куда более массивный, чем «Тойота», не был столь маневрен и послушен. Я увидела искаженное отчаянием и страхом лицо водителя – русоволосого мужчины лет сорока, его глаза, вперившиеся прямо в мое лицо, и руки, крутанувшие руль вправо. «КамАЗ» резко занесло, своей «мордой» он протаранил не слишком прочные перила моста и медленно, грузно повалился в воду, подняв фонтан брызг…

Несколько секунд я сидела молча, слушая, как стучит мое собственное сердце и где-то внизу – бобровское… Потом отодвинулась. Снизу на меня смотрели перепуганные глаза главного редактора «Поволжского репортера», зажатого где-то под сиденьем.

– Можете вылезать, – спокойно произнесла я, отодвигаясь на свое место и пряча руки в карманы, чтобы Бобров не заметил, как они дрожат.

Всеволод Евгеньевич завозился и выбрался наконец из укрытия. Осторожно оглянулся назад, но увидел лишь остановившуюся в растерянности «Ауди». Посмотрел вперед, «КамАЗа», естественно, не увидел и поднял на меня вопросительный взгляд. Я вышла из машины и направилась в сторону «Ауди».

Мне навстречу тут же выскочил мужчина в серой замшевой куртке – видимо, начальник охраны.

– Что с Всеволодом Евгеньевичем? – торопливо спросил он.

– Все в порядке, продолжаем путь, – ответила я.

Бобров, осмелев, высунулся наконец из машины и колобком подкатился к нам. Вмиг протрезвевший, он заозирался по сторонам и быстро заговорил:

– Нас кто-нибудь видел? Милицию уже вызвали?

– Никто никого не вызывал, никто ничего не видел, – четко произнесла я. – Поэтому сейчас немедленно возвращаемся в машину и едем домой.

– Но это же… А как же… А что же будет… – заговорил Бобров, но я остановила его:

– Делайте, что я говорю. А здесь и без нас разберутся. Все.

И направилась к джипу. Бобров переглянулся с начальником охраны, потом быстренько пошел меня догонять. После того как я села за руль, он не сказал мне ни слова протеста. И вообще всю дорогу молчал, внимательно и серьезно глядя перед собой. Когда мы проезжали пост ГАИ, я слегка насторожилась, однако нас совершенно спокойно пропустили. И за всю дорогу больше никто не останавливал, не догонял и не причинял иных неудобств.

Когда мы доехали до центра Тарасова, я лишь спросила:

– Куда?

– Домой, – разлепил губы Бобров. – В ущелье.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Я без возражений повернула в сторону Кузнецкого ущелья. Машину охраны Бобров не отпустил, и я подумала, что он собирается обсудить с ними сегодняшний эпизод, который, признаться, впечатлил и меня саму. Он однозначно свидетельствовал о том, что Боброва всерьез решили устранить. Не попугать, как предположил журналист Кеша, а убить. Наезд «КамАЗа» – это уже не беспорядочная хулиганская стрельба по окнам, с подробностями которой мне, кстати, не мешало бы ознакомиться. И лучше всего о ней расспросить начальника службы охраны агентства «Барс», ехавшего сейчас позади нас на серой «Ауди».

Бобров показал мне дорогу, и вскоре мы, поднявшись в гору, подъехали к двухэтажному особняку, одному из тех, какими был застроен данный район. Я притормозила, Бобров вышел из машины, нажал кнопку, и высокие чугунные ворота почти бесшумно поднялись, освобождая нам проезд. Я плавно вкатила автомобиль во двор и поставила его в гараж по указанию Боброва. Бригада охраны проследовала к дому. Бобров опустил ворота и вздохнул с облегчением. На своей территории он чувствовал себя гораздо лучше.

В окнах второго этажа горел свет, нижние были темны.

– Что, стрелявший проник через эти ворота? – тем временем обратилась я к начальнику охраны.

– Нет, стреляли прямо с улицы, – ответил тот, сразу поняв, о чем я говорю.

– Довольно беспорядочно, – отметила я. – Точно попасть при таких условиях практически невозможно! Да еще из «мозберга».

– Да, – согласился тот, внимательно глядя на меня.

«А сегодняшний наезд был нацелен на поражение», – подумала я, но этой мыслью делиться с наемной охраной не стала.

Бобров тем временем трезвонил в звонок, висевший над изящной деревянной дверью, покрытой лаком, видимо, после пережитого шока забыв, что и сам может отпереть дверь.

– Иду, иду-у! – через некоторое время послышался высокий женский голос, а затем и треньканье ключей.