Лебединый крик (сборник) - Валентина Алексеева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Крест
В Киеве на одном из соборов Печерской лавры возвышался огромный церковный крест. Поражал он всех красотой и величием.
Далеко отовсюду виден Печерский крест.
Когда монголо-татары громили Киев, не пощадили они Печерскую лавру, не пощадили и красавца на высоком церковном куполе.
Ворвались они на территорию лавры. Бросились к главному собору. Тут же вместе со всеми ханский воин Мамат.
Смотрят монголо-татары на крест. Прошел среди них слух, что крест сделан из чистого золота.
– Золотой он, – шепчет Мамат. – Золотой. Из чистого золота кованный.
Раздались крики:
– Сбрасывай крест!
Хотел Мамат вместе со всеми бежать наверх, на купол собора к кресту. Потом подумал и остался внизу. Ждет, когда золотой крест сам ему под ноги свалится. Много таких, как Мамат, внизу собралось.
Добрались монголо-татарские смельчаки до самого верха. Стали раскачивать крест.
Не дается Печерский крест.
– Сильнее! Сильнее! – снизу кричит Мамат.
– Дружнее! Дружнее! – кричат другие.
Чуть накренился крест. Рухнет – не рухнет. Рухнет – не рухнет. Нет, удержался снова. Не дается Печерский крест.
Кто-то с испугом:
– А может, не трогать?
– Может, накажет небо?
Но тут же другие крики:
– Да он же из золота! Сбрасывай!
– Еще раз! Еще! – не умолкает толпа.
– Вали! – громче всех голосит Мамат.
Не выдержал крест напора. Дрогнул. Снова дрогнул. Качнулся и повалился вниз.
Летит он, словно птица, раскинув крылья. Ринулись стоявшие внизу люди в разные стороны. Рванулся и Мамат. Да не успел.
Был Мамат, и нет Мамата. Прибил Мамата Печерский крест.
Спорили в Ладыжине
После разгрома Киева монголо-татары дальше пошли на запад. Ханские войска окружили город Ладыжин. Пытались они взять город штурмом. Не получилось.
Спорили в тот день в Ладыжине, как поступить. Монголо-татары предложили сдать город без дальнейшего боя. Обещали, что тогда не тронут они горожан. Не разграбят богатства Ладыжина. Разбились в Ладыжине мнения.
Одни были за то, чтобы город сдать.
– Силы у нас не те. Не удержим мы больше город.
– Ворога, что саранчи в поле, что комаров в небе.
Другие:
– Обороняться и дальше надо. Стоять за святую землю.
– Не верьте злодеям. Не будет от них пощады.
– Вдруг да Господь поможет.
Жители Пунька Косой и Ратмирка Рябой тоже вместе со всеми спорили. Хоть и соседи они, хоть и друзья и приятели, однако с малых лет поперечные. Вечные спорщики. Заберутся в детстве, бывало, в соседский сад. Сорвут яблоки, попробуют.
– Сладкие, – произнесет Пунька.
– Нет, кислые, – возразит Ратмирка.
Или, скажем, когда в пастушках ходили.
– Налево гони скотину, – скажет Пунька. – Там трава гуще.
– Нет, направо гони, – возразит Ратмирка. – Трава гуще там.
Так и во всем. Так и сейчас.
– Надо сдаться, – кричит Пунька. – Надо открыть ворота.
– Надо стоять до последнего, – твердит Ратмирка. – Не пожалеют нас вороги.
Больше в Ладыжине оказалось таких, как Пунька.
Открыли жители ворота монголо-татарам, впустили в город.
Не сдержали монголо-татары слова. Разгромили, разграбили они Ладыжин. Поубивали жителей. Погиб среди других и Пунька Кривой. А вот Ратмирка Рябой остался жив. Не поверил он, конечно, вражеским словам. Как только вступили монголо-татары в Ладыжин, Ратмирка тут же бежал из города. Кустами, оврагами добрался он до соседнего села, где жила у Ратмирки столетняя бабка. Долго бабка тогда молилась. То ли за то, что остался в живых Ратмирка, то ли оплакивала горькую судьбу Ладыжина.
Каменец и Кременец
Послали Батыевы военные начальники отряд своих войск взять город Кременец. Назначили командира. Кременец – это еще дальше на запад от Киева, чем Ладыжин. Привел командир отряд. Начал атаку города.
Штурмуют, штурмуют монголо-татары Кременец. Не удается взять. Сокрушается командир: «Ну, и достался город!»
Вдруг видит: несется к нему гонец. Примчался. Кричит:
– Не Кременец. Не Кременец. Надо брать Каменец!
Был и такой на юге России город. Приказ есть приказ. Снял командир осаду Кременца, повел ордынцев на Каменец.
Штурмуют, штурмуют монголо-татары город. Не падает Каменец. Прошло какое-то время, вновь к командиру спешит гонец.
– Не Каменец, – кричит. – Не Каменец. Надо брать Кременец!
Поразился ханский командир. Названия городов похожие. То ли спутали что-то в верхах начальники, то ли просто изменились у начальников планы. Перестал он штурмовать Каменец. Снова двинулся на Кременец. Про себя подумал: «Это даже, пожалуй, к лучшему. Может, там повезет быстрее».
Атакует он Кременец. Держится Кременец.
Прошло немного времени. Снова спешит гонец. Кричит:
– Не Кременец. Не Кременец. Приказано брать Каменец.
Еще больше поразился теперь командир. Однако приказ есть приказ. Повел он ханских воинов снова на Каменец. Только привел – новый летит гонец:
– Не Каменец. Не Каменец. Приказано брать Кременец.
Запутался ханский командир: «Кого брать? Где отступать? Куда наступать? Там тяжело, но и здесь не легче. Перемудрили, видно, в верхах начальники». Сам посылает теперь гонца. К самому хану Батыю.
Вскоре от хана Батыя приходит ответ: «Брать и Каменец, и Кременец».
Штурмуют монголо-татары и Каменец, и Кременец.
Держатся города. Оказались Каменец и Кременец как камень, как кремень крепкими.
С большим трудом взяли монголы тогда Каменец, а Кременец и вообще не взяли.
Пообломали монголо-татарам зубы о русские города.
Первый и все остальные
Редко бывало так, чтобы монголо-татары в бою дрогнули. И вдруг случилось такое.
Штурмовали отряды Батыя Данилов город. Это еще дальше на запад от Киева, чем Ладыжин, чем Каменец и Кременец.
Крепко держался Данилов город. Бились горожане с врагами люто. И вот дрогнул один из отрядов Батыя. Не устоял в бою кто-то из ханских воинов. Заголосил громким гортанным криком, хватился руками за голову и побежал.
За первым бросился второй.
За вторым – третий.
А за ними и весь отряд.
Бегут солдаты Батыя.
Несется первый.
Несется второй.
Несется третий.
Следом – все остальные.
Добежали они до глубокого оврага.
Прыгнул первый в овраг.
Прыгнул в овраг второй.
Прыгнул третий.
А за ними и все остальные.
Укрылись беглецы от русских мечей и стрел.
Донесли приближенные хану Батыю, что, мол, под Даниловым городом случился позор в войсках. Целый отряд трусливо бежал с поля боя.
Привели виновных к грозному хану. Посмотрел на бежавших Батый:
– Кто был первый?
Показали Батыю на первого.
Махнул Батый палачам рукой. Слетела с плеч голова у первого.
– Кто был вторым?
Показали Батыю на второго.
Махнул Батый палачам рукой. Полетела с плеч голова второго.
– Кто был третьим?
Слетела на землю голова и у третьего.
Замерло все. Тишина. Шмель прожужжал где-то рядом. Вздохнул как-то странно стоявший поблизости конь.
Приободрились чуть остальные виновные. Может, Батый помилует, простит их минутный страх.
Переступил хан Батый с ноги на ногу, гневно сверкнул глазами:
– И всех остальных! – прокричал палачам.
Взлетели ножи над несчастными.
Грозным, жестоким был хан Батый. Не щадил ни чужой, ни родной монголо-татарской крови.
И все же не взяли в тот день монголо-татары Данилов город. Не взяли его и позже.
Силу в Руси оставили
Идут монголо-татары дальше на запад. Кончилась Русь. Начинались другие страны.
Дошагали ханские воины, кони, быки, верблюды, юрты, возы, телеги до государства Венгрия. И тут, как всюду, кровь и разбой.
Дошли монголо-татары, кони, быки, верблюды, юрты, возы, телеги до польских земель. И тут, как всюду, разбой и кровь.
Дошагали монголо-татары, кони, быки, верблюды, юрты, возы, телеги до государства Чехии. Побывали в других местах. И тут, как всюду, разбой и кровь.
Однако все труднее, труднее идти монголам. Героическая борьба русских людей поубавила монголо-татарам силы. Легче сражаться теперь другим.
И все же далеко дошагали монголо-татары. Дошли до берегов Адриатического моря. Плещет, гуляет море. Теплой водой играет. Рядом страна Италия.
Но не радует хана Батыя море. Вспоминают монголо-татары Русь: упорные бои за Рязань, за Владимир, за Чернигов, за Киев, вспоминают упрямый Торжок, «злой» Козельск, не взятый Кременец, не взятый Данилов город, другие бои на русской земле.
Сокрушается хан Батый:
– Силу в Руси оставили.
Легла Русь тогда на пути у монголо-татарских завоевателей, прикрыла, заслонила другие страны.
Нет уже прежней мощи у хана Батыя. Прекратил хан Батый свой поход на запад. Повернул назад.
Вернулся хан Батый к реке Итиль. Так монголо-татары называли Волгу. Тут в нижнем течении Волги, в шестидесяти километрах от нынешней Астрахани хан Батый основал город. Он получил название Сарай. А возникшее здесь государство монголо-татары назвали Золотой Ордой.