Избранные труды. Том 3. Уголовная политология. Сравнительное и международное право - Альфред Жалинский

Правда, некоторые юристы позволяют себе на основе собственных экономических и политических оценок предлагать те или иные уголовно-правовые новеллы и указывать на их необходимость. Но, даже обладая любительскими или профессиональными познаниями, что бывает крайне редко, юристы не могут для подтверждения таких оценок ссылаться на какие-либо аргументы, укорененные в уголовном законе или уголовно-правовой доктрине. Тогда они вынуждены объяснять наступившие беды отказом от понятийного оборота «борьба с преступностью», «безудержной либерализацией» и прочими лингвистическими изысками либо в лучшем случае ссылками на рост преступности.

Сущностные вопросы экономики, например регулирования финансовых рынков, банкротства, должны решать политики, привлекая, разумеется, специалистов различных профилей.

Юристы только на основании политических решений могут предлагать адекватные формы вины для соответствующего уголовно-правового запрета, и то передавая политикам окончательное решение даже и по этим вопросам.

Соответственно, с позиций уголовной политологии и уголовного права следует конкретизировать соотношение необходимой для решения этой задачи политической и правовой информации, разделения решений, которые находятся в сфере компетенции политиков и юристов, а также и, что очень важно, определить связи между политическими и юридическими решениями. Это, в частности, ожидаемые финансирование, расширение кадров, изменение компетенций и ограничение прав, предполагаемое отношение к предлагаемым проектам населения в целом и отдельных групп влияния, политически допустимое распределение издержек и пр.

Для ответа на эти вопросы должна реально действовать функционально и организационно отлаженная, но отнюдь не обязательно институционально выделенная система уголовной политики, не исчерпывающаяся государственными общими и специализированными структурами. В современных условиях такая система существует реально, поскольку так или иначе различные центры влияния разрабатывают уголовно-политические позиции, обладая нередко весьма существенными возможностями их реализации. Но здесь нужно добиваться разумного использования действительных возможностей, избегая, например, передачи юридических функций министерствам, не располагающим юридико-техническими компетенциями.

В итоге уголовная политология способна исследовать процессы получения и совершенствования политических позиций и решений по действительно важным проблемам уголовно-правового воздействия, например относительно необходимости усиливать уголовно-правовое давление на должников-индивидов, вовсе не повинных в кризисе банковской системы. Она может и должна изучать процессы настройки определенных структур на обеспечение при криминализации поведения поддержки населения, доверия к правоохранительной системе. И это также требует развития и усиления политической составляющей, ибо совершенно не факт, что высказанное в рамках полемики спорное мнение юриста будет непременно поддержано теми, от кого зависит его реализация.

На основе уголовной политологии поэтому нужно разрабатывать адаптированную к решаемой проблеме методику дискурса, т. е. межличностных коммуникаций, кстати, очень неплохо развитую во многих общественных науках и весьма широко использовавшуюся в условиях ушедшей формации.

Такая постановка вопроса может показаться избыточной. Но ее необходимость подтверждается накопленным ранее опытом создания условий эффективности предупреждения преступности. В свое время была показана полезность специального информационного обеспечения предупреждения преступлений. Сейчас это еще более актуально. Достаточно сказать, что практически не отслеживаются изменения, вызываемые принятием новых уголовно-правовых запретов, например реальное воздействие на поведение группы запретов, относящихся к избирательному процессу. В результате политический мониторинг уголовного закона или отсутствует, или осуществляется крайне выборочно. А для общества он крайне необходим.

Можно полагать, следовательно, что общие черты предмета уголовной политологии уже, в сущности, заданы потребностями практики. Дальнейшее его развитие и совершенствование возможны лишь в процессе научного обсуждения[3].

Уголовная политология и уголовная политика: необходимость нового подхода[4]

Постановка проблемы. Уголовная политика или то, что ею чаще всего считают, на первый взгляд за многие годы исследована достаточно основательно[5]. Здесь следует отдать должное идеям П. С. Дагеля, в частности высказанным в 1982 г. в его книге «Проблемы советской уголовной политики»[6]. Многие из них были развиты в работах его учеников, прежде всего А. И. Коробеева[7]. Иные идеи П. С. Дагеля повлияли сильно, но неявно на труды других исследователей. Все это заслуживает специального анализа, но здесь выделим лишь несколько соображений П. С. Дагеля, наиболее близко относящихся к представленному далее тексту.

Это прежде всего достаточно четкое разграничение уголовной политики и права. Затем – структурирование уголовной политики, в частности выделение элементов управления. Наконец, анализ факторов и научных основ уголовной политики.

Дело, кажется, лишь за тем, чтобы внедрить достижения теории в равнодушную к ней практику. Быть может, это действительно так, и вероятно, многие высказанные в литературе суждения в самом деле заслуживают лучшей участи.

Ниже, однако, путем альтернативного подхода делается попытка показать, что современное теоретико-методическое отражение политических процессов в сфере действия уголовного права далеко не во всем соответствует их реальному состоянию. Представления об уголовной политике не систематизированы, излишне мозаичны. Они не опираются в достаточной мере на поддающиеся проверке эмпирические данные, не соответствуют практическим потребностям страны и зачастую не пригодны к практическому использованию. Наконец, уголовно-политические исследования развития современного обществознания недостаточно учитывают его достижения и логику.

Именно поэтому предлагается разграничить уголовную политику и область знаний об уголовной политике, институализировав последнюю как уголовную политологию – отдельную дисциплину в структуре правоведения. Это, возможно, позволит расширить понимание уголовной политики, выявить общие и ситуационные, теоретические и методические основания уголовно-политических исследований, глубже анализировать политическое поведение в сфере действия уголовного закона, в целом политическую составляющую процессов борьбы с преступностью, как опираясь на достижения современной политологии и иных общественных и экономических наук, так и учитывая потребности практики.

При этом, разумеется, должна учитываться противоречивость мнений о природе политики, понимании политической науки, собственно о самой возможности признания ее наукой.

Однако, так или иначе, исходным является тезис, по которому уголовная политология как отдельная отрасль знаний, статус которой нуждается в обсуждении, могла бы обеспечивать получение поддающейся эмпирической проверке и научной оценке информации различного уровня о тех политических реалиях и их специфических чертах, которые связаны с использованием уголовного права как специфического инструмента социальной власти.

Для обоснования этого тезиса далее рассматриваются:

а) современные представления об уголовной политике как одна из основ уголовной политологии;

б) современные потребности страны в уголовно-политической эмпирической и обобщенной информации;

в) предмет и задачи уголовной политологии;

г) место уголовной политологии в правовой науке;

д) возможности практического использования данных уголовной политологии.

Современные представления об уголовной политике. Их анализ необходим уже потому, что никакое наблюдение в принципе не может осуществляться на собственной основе, исключительно с чистого листа. Поэтому необходим как учет сделанного в обществоведении, так и осознание отношения к политике вообще и уголовной политике в частности, укоренившегося в общественном сознании.

В современной уголовно-правовой литературе, как уже отмечалось, уголовной политике уделено много внимания, причем нередко в публикациях, ей специально не посвященных. Особо следует отметить, кроме работ П. С. Дагеля и А. И. Коробеева, вышедшие уже в процессе социальных перемен работы А. И. Алексеева, В. С. Овчинского, Э. Ф. Побегайло, С. Е. Вицина, Б. Я. Гаврилова, Ю. В. Голика, Г. Ю. Лесникова, НА. Лопашенко, П. Н. Панченко и других.

Несомненный интерес, в частности, представляет понимание, хотя и не конкретизированное, принципов уголовной политики, стремление, так или иначе, разграничить реальные процессы и знание об этих процессах, определив, хотя бы общим образом, их содержание. Несомненно, являются фактом общественного сознания оценки состояния уголовной политики, пусть нередко выраженные на субъективной основе и в алармистском духе. Следует приветствовать проявившееся стремление к дифференцированному рассмотрению политических теорий природы преступности, что особенно проявляется в традиционной для отечественных работ критике либерализма, не всегда, правда, правильно понимаемого. Интересно стремление увязать политические процессы с состоянием уголовного законодательства и уголовно-правовой техники.