Министерство мертвых. Невозможная принцесса - Пашнина Ольга Олеговна

– Это что за помойка?!

– Видимо, прошлый хозяин…

– Был мусорщиком?! Кстати, что с ним случилось?

– Отправился дальше. Точно не знаю, куда, нам не говорят.

– Уверен? По-моему, он все еще может быть где-то тут, просто под завалами не видно!

Харриет фыркнул и прислонился к косяку. Кое-как переступая через стопки газет и набитые тряпками тюки, я прошла на середину комнаты, чтобы оценить масштабы катастрофы, и поняла: катастрофа – слишком мягкое описание того, во что превратили комнату.

– А что, убираться перед прибытием новых жильцов не принято?

– Порой на это не остается времени. Ты не знаешь, сколько времени должен провести здесь. В любой момент твой страж может сообщить, что пора двигаться дальше. Никто не дает время собирать коробки. Так нужно, чтобы мы искренне старались стать лучше. Ну и не привязывались друг к другу. Когда знаешь, что в любой момент можешь уйти без прощания, стараешься не привязываться.

– Получается?

– Увы. Но в колледже этому посвящен цикл лекций. Всем новеньким именно поэтому назначают друзей. Нас обучают правильно вводить новичков в курс дела и при этом не сближаться слишком сильно. Так что, помочь? Нужно разобрать здесь все, рассортировать по коробкам, решить, что стоит уничтожить, а что еще послужит. Можешь и себе оставить, если хочешь.

Я хмыкнула. Перспектива целый день (или что тут у них) разгребать чужой хлам не вдохновляла. Но и жить на мусорке, выкопав норку для сна, я не привыкла.

– Есть идея получше.

С этими словами я начала методично выбрасывать хлам в коридор. Сначала все, что валялось сверху, затем коробки и мешки. Связки с книгами шли последними, и парочку я все же оставила себе.

Постепенно комната приобретала более-менее опрятный вид. Старая, но добротная мебель оказалась покрыта слоем пыли. Полки местами покосились, а каменные стены замка с самой постройки не видели ремонта. Но на первое время сойдет. Сейчас немного отдохну, а потом все вымою.

– Надо же, я думала, после смерти будет что-то крутое, – бормотала я, выкатывая старый ковер. – Яркий свет или небесные врата. А не расхламление и уборка. Почему посмертие напоминает обычные выходные с мачехой?

Все это время Харриет суетился, бегая вокруг и причитая:

– Аида, так нельзя! Аида, что ты делаешь?! Это против правил!

– Вот что, названый друг… – Запыхавшись, я села на освобожденную из плена мусора кровать. – Я не просила приводить меня сюда. И не собиралась умирать в девятнадцать. То, что меня без спроса поселили в эту комнату, не значит, что я буду прибирать за кем-то бардак. Вот вам лайфхак: чтобы следующий жилец не мучился, неделю сортируя мусор, не превращай комнату в помойку!

– Но что мне делать со всем этим?! – Он растерянно обвел руками гору в коридоре.

– Это твой хлам?

– Нет.

– Тебе поручали его разобрать?

– Нет, но…

– Ты обязан следить за тем, как я чищу зубки и укладываюсь в кроватку?

– Нет!

– Тогда какие вопросы? Ты, как настоящий джентльмен, попрощался со мной и ушел. Что было дальше, не знаешь.

– Аида, это неправильно…

– Неправильно – после того, как я недавно умерла, зная, что у меня болит голова, тошнит и пошатывает, отправлять меня два дня сортировать чужие вещи. Можно было хотя бы дать выспаться и все осмыслить! Слушай, я совершенно серьезно, мне очень плохо. Можно я лягу и пару часиков вздремну?

Возмущенный донельзя, парень развернулся и унесся, как безумный рыжий вихрь, оставив меня у двери в новое жилище.

– Зуб даю, жаловаться побежал, – хмыкнула я. Но даже не испугалась. К этому моменту единственным желанием было закрыть глаза и провалиться в сон в надежде, что когда проснусь, мир снова станет нормальным.

Глава вторая

Тут я должна была сказать, что мне приснился страшный сон, из которого я узнала, что пробудилось древнее зло. Мне бы никто не поверил, а древнее зло дочистило зубы, принарядилось и явилось в новый мир, причинять страх и ненависть.

Но увы, я спала крепко и без сновидений. Подложив под голову свернутые джинсы и свернувшись клубочком, потому что без одеяла оказалось прохладно. Но все же это был самый крепкий сон в жизни.

Точнее, в смерти.

Проснувшись, я поняла, что за окном уже стемнело. Сколько же я проспала?

Хотелось есть. Еще один минус в логику существования посмертия. Зачем душе еда? Неужели нельзя придумать магический мир, в котором девушкам не нужно убираться, готовить и умирать каждый месяц с грелкой в постели?

Я не имела ни малейшего понятия, где искать еду. Наверное, с этим мог помочь Харриет, но с утра я достаточно однозначно выразила нежелание дружить по приказу. И рыжий паренек куда-то пропал. Хотя то, что мне еще не прилетело за своеобразные методы уборки – отличный признак того, что из Харриета еще можно сделать человека.

Сидеть в комнате до скончания веков, пока кто-нибудь не вспомнит о новенькой мертвой девочке, не улыбалось. Поэтому я оделась, кое-как пригладила растрепавшиеся волосы пятерней и выскользнула из спальни.

Хлам все еще валялся перед дверью, но мне удалось бесшумно его обойти, и уже через несколько секунд я оказалась на улице. В лицо ударил холодный, пронизывающий ветер. Я сделала несколько глубоких вдохов, наслаждаясь принесшим бодрость воздухом. Посмотрела на небо, ожидая увидеть звезды, но вместо подмигивающих белесых огоньков наткнулась взглядом на совершенную тьму.

– Конечно, в мире мертвых нет звезд. – Я негромко вздохнула.

В отличие от утра, к вечеру народ выполз из норок и неспешно прогуливался по улицам. Всюду тусовались компашки самых разных возрастов, то и дело мимо проносились какие-то очень деловые мужчины и женщины в темно-красных и черных форменных костюмах. Я вышла к самой оживленной улице, оказавшейся набережной, и ахнула: в темной воде безмятежной реки отражались звезды, которых не существовало.

Приглядевшись, я поняла, что это вовсе не звезды, а крошечные огоньки, неспешно плывущие по течению. Зрелище настолько меня заворожило, что в жажде рассмотреть огоньки как можно ближе я едва не свалилась в воду, и лишь какой-то парень в последний момент схватил меня за шиворот.

– Эй, ты дурная?! Смерть надоела?!

– Что, прости?

Я даже засмотрелась, правда. Парень оказался дюже хорош. Высокий, с черными как смоль волосами, небрежно зачесанными назад. Пожалуй, черты его лица можно было назвать правильными: прямой нос, тонкие губы, четко очерченные скулы и подбородок. А еще он был круто одет. Правда круто, так… по-фэнтезийному: во все черное, включая длинное пальто, неброско, но очень дорого, даже невооруженным взглядом понятно. На груди поблескивал большой круглый амулет – единственная яркая черта в его облике.

– Ты новенькая? – Я поняла, что беззастенчиво пялюсь.

– Да. С утра преставилась.

Тонких губ коснулась едва заметная усмешка.

– Это Стикс, – сказал он, опершись на перила. – А те огоньки – души, плывущие по жизненному пути. Когда огонек гаснет, душа переходит в наш мир.

– Красиво.

– Да, наверное.

– А ты когда умер? – Я сначала ляпнула, а потом спохватилась: – Прости, это, наверное, бестактный вопрос.

– Немного. Но не в моем случае. Я никогда не жил в мире смертных и никогда не умирал. Я родился здесь. Далеко не все отправляются в немагический мир. Некоторые лишены этой привилегии. Или проклятия… Что скажешь?

– Для меня скорее проклятия. В четыре года я потеряла мать, в шестнадцать – отца. Жила с мачехой, которую ненавидела, а потом умерла и даже не знаю, как. Непохоже на привилегию.

– Может, в следующий раз повезет.

– Раз ты местный, то хорошо ориентируешься и много знаешь, да? – спросила я.

Он словно понял, что у меня на уме, но не стал отрицать.

– Мне нет равных. Я знаю об этом мире все. И за определенную плату расскажу тебе.

Рассмеявшись, я покачала головой. Разумеется. Миры вроде как разные, а законы в них одни.