Собирая свет по каплям. Коллекция удивительных историй - Дарья Щедрина

Он дождался, когда медсестра принесла Маргарите капельницу, и быстрым шагом отправился на свое отделение. Он принял решение, и теперь все его движения казались выверенными и отточенными. Гигантским львом или жутко скалящимся тигром была маячившая в углу смотровой Смерть Маргариты, для сторожевого пса не имело значения. Он просто бросился спасать, не думая о собственной шкуре, потому что по-другому не мог, не умел.

Войдя в сестринскую, он поднял с дивана дежурную медсестру, даму в годах, увлеченно читающую детектив.

– Нина Сергеевна, в приемном пациентка с эндокардитом. Будем оперировать. Достаньте мне клапанный протез и готовьте операционную.

Дама вытаращила на него подведенные черным глаза сквозь стекла дорогих очков.

– Но, Егор Петрович, я не могу без разрешения Льва Моисеевича…

– Нина Сергеевна, сегодня воскресенье, Лев Моисеевич отдыхает. Я ответственный дежурный по больнице. Сегодня я здесь начальник и вы обязаны выполнять мои распоряжения! – в голосе Егора зазвучал металл.

– Я понимаю, но что скажет Лев Моисеевич утром в понедельник? – продолжала упорствовать медсестра.

– Льва Моисеевича я беру на себя, Нина Сергеевна! Быстро доставайте из своего сундука с сокровищами протез и готовьте операционную! У нас очень мало времени.

***

За окнами палаты интенсивной терапии просыпался большой шумный город. Вереницы машин терпеливо выстаивали очереди в пробках, завидуя трамваям, которые, как большие гусеницы, неторопливо ползли по рельсам без всяких препятствий. Человеческий муравейник выплескивал многотысячные толпы из подземных нор метро на забитые машинами улицы. В стеклах многоэтажек отражался выползший на крыши оранжевый солнечный диск. Начинался новый день и новая жизнь. Что ждало их в этой новой жизни? Какая разница! Главным было то, что теперь сердце Маргариты работало как часы, ровно и спокойно. И у часов этих теперь был шанс шептать свое волшебное «тик-так» еще долго-долго, многие годы.

Егор стоял перед кроватью Маргариты и смотрел с улыбкой на ее спокойное, уже немного порозовевшее лицо. Она спала после операции. От длинных темных ресниц под глазами лежали нежно-сиреневые тени. Ему очень хотелось подержать ее за руку, но он не решался тревожить ее сон. Пусть спит, думал он, бедная девочка, маленькая, храбрая девочка с сильным характером… Егор чувствовал себя совершенно счастливым, будто выиграл в лотерею большой приз, счастливым и спокойным. Все в его жизни встало на место и разложилось по полочкам, все пришло к некой точке в которой все заканчивается… или, наоборот, начинается. Это была точка равновесия, внутренней устойчивости, мира и согласия с самим собой. Он посмотрел на экран монитора, где по темному полю непрерывно, неостановимо вычерчивалась зеленая синусоида кардиограммы. Зеленые пики возникали друг за другом через равные промежутки времени и это было замечательно… вот и хорошо, теперь ты будешь жить, мысленно говорил с Маргаритой Егор, долго и счастливо, будешь растить и воспитывать своего маленького сына. Наверное, в этом и есть смысл жизни? Как все просто… За спиной его послышались шаги и тихий голос дежурной медсестры.

– Егор Петрович, вас главный врач вызывает!

Не взглянув на медсестру, Егор кивнул, но продолжал стоять у постели пациентки. Ему не хотелось разрушать то состояние тихого счастья, поселившееся в его душе после ночной операции. А главный врач подождет! Но из точки равновесия его уже вывели. Пришлось, тяжело вздохнув, уходить из палаты и идти к главному. Егор знал, что его там ждет.

***

Придя утром на работу и узнав о случившемся, Лев Моисеевич сначала онемел, а потом пришел в состояние ярости и вызвал к себе проштрафившегося хирурга. Когда Егор вошел в кабинет, главный врач нервно мерил шагами пространство кабинета, а лицо его исказила неприятная гримаса.

– Вызывали, Лев Моисеевич? – спокойно спросил Егор.

– Да. Вызывал. Что вы себе позволяете?! – с места в карьер начал главный врач, – Как вы посмели без моего ведома?!

– Я спасал жизнь пациенту – не поддаваясь натиску начальничьего гнева спокойно ответил Егор.

– Я же вам все объяснил! И мне показалось, вы меня поняли. Значит, я ошибся… – его злило и раздражало уверенное спокойствие, с которым подчиненный смотрел на него, своего босса. – Я ошибся в вас, Егор Петрович! Вы хороший хирург, настоящий профессионал, но вы так и не поняли специфики нашей работы. Увы, но судя по всему, нам с вами общий язык не найти. Мы не сработаемся, так что выбирайте: пишите заявление по собственному желанию или я увольняю вас за нарушение трудовой дисциплины?

– С каких пор экстренная операция, которая спасла человеку жизнь, стала нарушением трудовой дисциплины? – усмехнулся Егор.

– Зря смеетесь, Егор Петрович! – возмутился главный и мстительно сузил глаза. – Я бы на вашем месте не смеялся. Я могу уволить вас по любой статье, какую только захочу. Вы же в моей полной власти. И всю вашу дальнейшую карьеру могу вам испортить. У меня на это сил и связей достаточно. И не советую бороться со мной, даже не пытайтесь! – закончил он угрозой.

– Не беспокойтесь. Не вижу смысла бороться с вами. – Егор повернулся к двери. – Заявление я напишу и отдам секретарю. Две недели нужно отрабатывать или я свободен с сегодняшнего дня?

– Придется отработать, пока я найду вам замену. Но от операций я вас отстраняю, чтобы не наделали глупостей.

Егор усмехнулся и покачал головой. Интересно, какие глупости он имел в виду, думал он, закрывая за сбой дверь кабинета начальника, вдруг я еще чью-нибудь жизнь спасу, не дай бог?!

***

Маргарита медленно приходила в себя. Она вынырнула из забытья и обнаружила себя в больничной палате. Через металлические жалюзи на окнах в палату пробивался солнечный свет и ложился светло-желтыми полосами на ее одеяло. Грудь болела, но с этой болью можно было мириться. Главное, она могла дышать: воздух спокойно наполнял ее легкие и можно было лежать на подушке, не задыхаясь.

Маргарита попыталась вспомнить, как она сюда попала, но это небольшое усилие вызвало туман в голове и головную боль. Потом, все потом, подумала она, снова погружаясь в сон.

Сколько она спала? Она не знала. Но когда проснулась, солнце еще светило в окно, а у кровати сидел Егор Петрович и улыбался доброй, ласковой улыбкой.

– Ну, здравствуй, Маргарита, везунчик ты наш! – заговорил он. – Как самочувствие?

– Нормально… – хрипло прошептала Маргарита, почувствовав боль и сухость в горле, и закашлялась, тут же схватившись за грудь. Грудная клетка была перевязана бинтами, и кашель вызвал острую боль в центре груди.

– Тише, тише, тебе лучше сейчас не разговаривать. – предупредил Егор, поправляя одеяло. – Давай я буду говорить, а ты послушаешь.

Маргарита молча кивнула.

– Операция прошла хорошо, так что починили мы твое сердце, Маргарита. Через несколько недель будешь как новенькая! Тем не менее, из поля зрения доктора в поликлинике выходить не советую. Раз в год, а в первое время почаще, будешь проходить обследование, чтобы ничего не пропустить. Понятно? Образ жизни будешь вести как хорошая девочка, придется слушаться маму, хорошо кушать и много гулять. Но, самое главное, – Егор посмотрел серьезно, немного нахмурив брови для убедительности, – если примешься за старое, я тебя из – под земли достану и уши надеру! Понятно?

Маргарита улыбнулась и кивнула головой, прикрыв уши ладонями, на что Егор Петрович засмеялся.

– Ладно, ладно, не бойся! Все у тебя будет хорошо.

Маргарита не поняла, почему у Егора Петровича внезапно погрустнели глаза, и он встал со стула у кровати.

– Ну, выздоравливай, Маргарита и будь счастлива!

Она смотрела в след своему врачу, и ощущение счастья медленно заполняло все ее истерзанное болезнью тело. У нее все будет хорошо! Значит и у мамы, и у Егорки все будет хорошо! Господи, думала Маргарита, какое же это счастье, жить!..

***

Подходила к концу четвертая неделя ее пребывания в больнице. Ужасно хотелось домой, к сыну! На днях ее лечащий врач, пожилая добродушная женщина, пообещала выписать ее в конце недели, если анализы будут хорошими. Егор Петрович за весь этот месяц больше ни разу не зашел к ней, не навестил свою пациентку. Это озадачивало и тревожило Маргариту, но расспрашивать где он и почему не заходит к ней, она не решалась. Кто она ему, в конце концов? Одна из многих-многих других больных. Он выполнил свою работу, спас ей жизнь и забыл. Теперь он лечит других. От этих мыслей становилось почему-то грустно.

В больнице наступил вечер, все пациенты угомонились после ужина и разбрелись, кто мог ходить, по палатам. Дежурная медсестра раздала вечерние лекарства. Маргарита, с усилием держа спину прямо, ведь грудная клетка еще немного болела, вышла в коридор. Унылый больничный коридор, который давно напрашивался на ремонт, тянулся до самого выхода с отделения кардиохирургии. В коридор с обеих сторон выходили выкрашенные белой краской двери палат. Посередине коридора был маленький холл с окном, а сбоку от окна находился пост медсестры, на котором никого не было. Маргарита медленно пошла в сторону поста, привлекаемая телефонным аппаратом, стоящим на столе медсестры.