Ключ от опасной двери - Бекки Чейз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Остывая в потоке воздуха из кондиционера, ключ на груди приятно холодит кожу. Я так его и не сняла. Вместе с ним короткое шелковое платье на тонких лямках смотрится особенно изящно. Я одевалась в спешке, но образ вышел на удивление продуманным и цельным — от коралловой помады, нанесенной в последний момент, до высоких каблуков босоножек. Если бы не разочарование от предательства Чеда, я бы ощущала себя королевой мира.
В сотый раз отогнав неприятные мысли, я въезжаю на одиннадцатое шоссе, огибая Хендерсон, и вижу на горизонте светящееся в небе марево. Почти добралась — Вегас рядом.
Сознательная часть меня по-прежнему требует вернуться и не вести себя как обиженный ребенок, но я игнорирую ее голос и глубоко за полночь припарковываюсь на задворках Стрипа. В Прескотте в столько поздний час не встретить даже редких прохожих. Здесь же, в центре города греха веселье только начинается.
Я не собираюсь заходить в «Мираж» и искать клуб, но любопытство неустанно толкает меня в подсвеченные двери отеля. Только разок взгляну, кто посещает это странно заведение — хоть будет, что рассказать Зоуи под бутылочку калифорнийского муската.
Обойдя казино и бары на территории «Миража», я не обнаруживаю багровой шторы. Может, Линн выразилась метафорически? И стоит искать отсылку к названию? Пройдя мимо бассейна, вокруг которого полно народа, я поворачиваю к конгресс-центру, но и там нет ничего даже отдаленно похожего на клуб.
Но где-то же он должен быть!
Азарт подхлестывает меня, и я спускаюсь в лобби, где возле лифтов обнаруживаю девушку с похожим кулоном. Бинго! Кажется, нашла.
Многозначительно переглянувшись, мы обе делаем шаг в хромированную кабину, и незнакомка нажимает кнопку пентхауса.
Логично. Где еще веселиться богатым извращенцам? Только под самой крышей.
Я порываюсь было представиться, но вовремя вспоминаю слова Линн, что в клубе не используют имен. Да и о чем бы мы стали разговаривать?
«Прекрасная ночь, чтобы потрахаться, не так ли?» — «Полностью солидарна, и как раз сделала эпиляцию».
Сдержав неуместный смешок, я с напускным покерфейсом рассматриваю свое отражение в зеркальной поверхности дверей. На верхнем этаже створки медленно расползаются в стороны, выпуская нас в тускло освещенный коридор.
Едва мы выходим, двери соседнего лифта тоже открываются, и оттуда грациозно выплывает еще одна девушка.
— Привет, — окликает она мою соседку. — Слышала, тебе дали золото? Поздравляю.
— Два года жизни потрачены не зря, — отшучивается та, с гордостью прокручивая между пальцами ключ.
Пока они болтают, я прохожу дальше, не задерживаясь рядом, чтобы не вызывать подозрений. И уже вижу дверь, наполовину завешанную темно-алым бархатом в тон ковру.
Мнущийся возле нее охранник, заметив кулон, с ленцой интересуется:
— Пароль?
Твою мать! Об этом Линн не предупреждала!
Сделав вид, что отвлеклась, я поправляю сережку. Как бы незаметно обернуться? Те двое у лифтов наверняка знают, что нужно сказать.
— Мисс? — приветливое выражения лица напротив сменяется настороженным.
— Мираж становится явью, если погрузиться в него целиком, — слова выплывают из памяти и срываются с языка, прежде чем я задумываюсь о последствиях.
— Тогда начнем погружение, — отсканировав ключ — надо же, внутри него чип! — охранник широко улыбается и приглашающим жестом откидывает штору.
Со вздохом облегчения я толкаю дверь и слышу, как он передает кому-то по рации:
— Четыреста двенадцать здесь. Платина.
Через мгновение в уши вливается гул голосов и непринужденная музыка. В просторном зале царит атмосфера лаундж-бара. Лавируя с подносами, официанты разносят шампанское. Посетители в вечерних нарядах — как мужчины, так и женщины — прогуливаются вдоль панорамных окон, кто-то в компании, кто-то в одиночестве. С экрана на стене транслируется нарезка роликов с видами Лас-Вегаса.
Все слишком спокойно и прозаично. Ни танцовщиц в латексе, ни красной комнаты боли.
А чего я, собственно, ждала? Вечеринку свингеров?
Взяв у официанта бокал, я любуюсь с высоты на переливающийся огнями Стрип. Пузырьки приятно щекочут язык и оставляют сладковатый привкус, а глаза радуются зрелищу. Разноцветные высотки «Нью-Йорка», насыщенные воды лагуны у «Венецианца», вздымающееся пламя вулкана[1] прямо под ногами, у главного входа в «Мираж» — пожалуй, сюда стоило вернуться лишь ради этого вида.
Несмотря на показную роскошь, Вегасу все-таки удалось завоевать мое сердце.
Сделав еще один глоток, я нехотя отворачиваюсь от окна и замечаю в зале уже знакомых девушек, которые общались у лифтов. С плотоядными улыбками они трутся возле пожилого мужчины в стетсоне.[2]
— Я восемьсот шесть.
— А я триста четырнадцать.
Ковбой кивает им обеим и позволяет прикурить сигару.
И это весь разврат? Пожалуй, я погорячилась, упрекая Линн. Странно, что ей вообще нравились такие унылые сборища.
Внезапно в зале приглушают свет. Вспыхнув, на экране запускается обратный отсчет, а жизнерадостный голос из динамиков сообщает:
— Дамы и господа, аукцион начинается! И если вы уже выбрали лот, не забудьте сообщить о нем распорядителям.
Толпа заметно оживляется, отмечая что-то в смартфонах. На экране один за другим высвечиваются номера — как заказы в «Бургер Кинге». Решив, что пора спуститься вниз, я направляюсь к двери, когда взгляд мимоходом цепляется за цифры в самом конце списка.
« Лот 412».
Этот же номер назвал охранник, когда я вошла! Мой номер… Какого черта он делает на экране?
Неужели меня… продают?
Я рывком вытаскиваю из сумочки смартфон и, невзирая на поздний час, набираю сообщение сестре:
«Что это за аукцион?»
Ответ прилетает с ехидно улыбающимся смайликом:
«Ты все-таки пошла».
Она издевается? Трясущимися пальцами я промахиваюсь мимо букв.
«Линн, ответь сейчас же!»
«Не истери, это обязательное условие для хранителей ключей».
Вот сучка! Могла бы и предупредить.
«На что ты меня подписала?»
Сестра не отвечает, и я еле сдерживаюсь, чтобы не помчаться к выходу. Я даже делаю к нему пару шагов, но останавливаюсь из-за пасмурных лиц охранников, замерших у двери — мне не прорваться мимо этих груд мускулов.
Может, вызвать полицию? Но что я им скажу? Что нелегально пробралась в закрытый клуб и теперь хочу уйти?
В зале по-прежнему никто не проявляет агрессии и не паникует. Девушки и гости с интересом следят за номерами, а триста четырнадцатая и вовсе молитвенно складывает руки.
— Выбери меня, пожалуйста, — перекрестившись, бормочет она. — Меня!
Ненормальная. Впрочем, как и все остальные, раз им нравятся эти странные торги.
