Из грязи в князи и обратно - Валерий Сурнин

Георгий Сергеевич замолчал и внимательно, даже с каким-то подозрением посмотрев на Себякина, сказал:

– Слушай, а что это я перед тобой так откровенничаю? Ты прямо загипнотизировал взрослых мужиков! Далеко пойдешь, если милиция не остановит. Что-то в тебе такое есть, Константин, располагающее.

Ладно, доскажу историю о твоих новых знакомых, раз начал.

Работаем мы на полиграфкомбинате. Станки обслуживаем. Мастера высокого класса, кстати. Работа очень ответственная. У нас, между прочим, фотографии членов политбюро нашей, извини, КПСС печатают.

Учимся на заочном в местном университете. На юридическом – Аркадий, на экономическом – твой покорный слуга. Специальности нужные во все времена и у всех народов. Запомни это, Константин.

Поэтому перспективы у нас с Аркадием замечательные. Вот еще бы власть поменять в нашем государстве!

Сказав последнее предложение, Георгий Сергеевич посмотрел по сторонам и, убедившись, что рядом никого нет, продолжил монолог:

– Но об этом не будем философствовать, поскольку тема опасная! Но ты должен понять, Константен, что мы, работая и учась, выстраиваем базу для будущей жизни. Не всегда же у нас развитой социализм будет! Может быть, когдато как в Европе заживем! Вот к этому мы и готовимся, мой юный друг.

Но и сегодняшней жизни мы рады. Бывает и хуже, как говорится. Бывает и родители есть, и дом, и достаток. А счастья нет! Да что там счастья, элементарной радости нет. Дети с родителями как враги живут. А все почему? Да, потому, Константин, что родители все для детей делают, а те «борзеют»! Извини, что я не литературно выразился. Точнее и культурнее, наглеет подрастающее поколение! Вот хорошо у тебя родители такие замечательные. Большие люди и ты ими гордишься. А если бы они на заводе рабочими трудились? Их, значит, уже и любить не за что? Это, Константин…

Георгий Сергеевич, вдруг, прервал свою речь и, поднявшись, тихо сказал:

– Аркадий, уходим. Через несколько минут милиция пожалует. Они нас пока не видят. А встреча с нашими блюстителями порядка всегда чревата неприятностями.

Константин, ты с нами?

Себякин утвердительно закивал головой и с жаром произнес:

– Да-да, конечно! Я с вами. У Вас же юбилей, Георгий Сергеевич, а я Вас не поздравил еще и ничего не подарил.

Аркадий Гарванец с удивлением посмотрел на юношу, но ничего не сказал. Приятели и их юный знакомый направились вглубь парка, не оглядываясь и не останавливаясь. Себякин не отставал от мужчин, но шел чуть поодаль от них.

«Если что, я их знать не знаю!» – мелькнула в голове Костантина мысль, которой он тотчас устыдился, вспомнив, как откровенен был с ним Георгий.

Они быстро пересекли парковую аллею и оказались на набережной. Уже расслабленно и спокойно, поняв, что их никто не преследует, двое взрослых и юноша зашагали по мосту. Через некоторое время они оказались у речного вокзала. Прервав долгое молчание, Георгий вопросом возобновил общение:

– Ну и что ты будешь делать дальше, наш приезжий друг?

– Не знаю. А с вами нельзя? – неуверенно спросил Костя.

– С нами? С нами можно, конечно. Но ты же не собираешься жить в Колдобинске?

Себякин вздохнул, не зная, что ответить на такой прямолинейный вопрос. Наконец, собравшись с мыслями, он скороговоркой произнес:

– Георгий, Аркадий… Я рад, что познакомился с вами. Не думайте, я уже не маленький. Я хочу два-три дня здесь побыть, а там видно будет. И если бы я мог у вас переночевать, то… У меня и деньги есть. Ах да, я об этом уже говорил!

Мужчины остановились. Аркадий смотрел на своего друга и ждал решения.

Георгий, помолчав, сказал:

– Видишь ли, Константин, у нас, конечно, есть, где переночевать. Но твои родители? Они же будут волноваться…

– А я им записку оставил, – прервав молодого мужчину со шрамом на лице, соврал в очередной раз Себякин. Он говорил, уже не смущаясь лжи. И сам удивился, как быстро привык говорить неправду!

– Не обманываешь? Смотри, я этого не люблю. Ладно, оставайся. А переночевать у меня сможешь. Но завтра мы посадим тебя в поезд и отправим к родителям и учителям. Договорились? – подытожил Георгий и протянул Себякину руку в знак заключения союза.

– Согласен! – улыбнувшись, крепко пожал руку Георгия Сергеевича Костя.

Они зашли в магазин и купили продуктов. Прилавки были почти пустые, но мужчины ухитрились все же какой-то еды купить. Деньги, которыми пытался поделиться юноша, его новые товарищи не взяли.

– Еще успеешь потратиться, – отмахнулся Аркадий.

…Однокомнатная квартира, в которую на правах хозяина привел Аркадия и Костю Георгий, находилась на третьем этаже пятиэтажного дома, именуемого в народе «хрущевкой». Квартира была типовой: крохотная кухня, совмещенный санузел, коридорчик, да небольшая комната с балконом.

Холодильника не было, поэтому продукты решили приготовить сразу. Электроплитка нагревалась медленно, и Аркадий предложил в образовавшейся паузе попить чая.

Развалившись на диване, Георгий Сергеевич вновь начал философствовать:

– Да, Константин, расстроил ты своих родителей. Они ведь сейчас переживают. Может и до инфаркта, не дай Бог, конечно, дойти!

– Не будет никаких инфарктов! Отец у меня толстокожий, а мать поплачет и успокоится. А потом, я же завтра дома буду. Они и расстроиться толком не успеют, – доедая бутерброд, убеждал Георгия Себякин.

– Да, Константин, плохой ты сын! Вот даже стихами заговорил, хотя это мне не свойственно, – с иронией прокомментировал высказывания гостя из города Долгий Георгий Сергеевич.

Он допил чай и с видом начальника скомандовал:

– Так, мужчины, распределим обязанности следующим образом. Аркадий, ты как самый опытный в кулинарии, идешь на кухню и готовишь нам легкий товарищеский ужин. Стол накрываем на три персоны. А я, как юбиляр, отдохну и займусь воспитанием Константина. Возражения не принимаются. Садись, мой юный друг, удобнее и слушай умные речи своего старшего и опытного товарища.

– Итак… Ты куда это? – опешив, спросил Георгий Сергеевич, увидев, как юноша встал со стула и пошел на кухню.

Но уже через несколько секунд Себякин вернулся с очередным бутербродом и, присев рядом с новым знакомым, всем своим видом показал, что готов внимать его речам.

Георгий Сергеевич поднялся с дивана и, расхаживая по комнате, начал монолог:

– Вот опять проявление эгоизма! Пошел на кухню и принес…один бутерброд.

А про своих старших товарищей забыл. Словно и нет их тут! Сиди-сиди, теперь уже поздно суетиться. Но на будущее запомни: вначале необходимо о друзьях подумать, а потом о себе. За друзьями надо присматривать. Кормить их, веселить, помогать! Ну ладно! Значит, ты учишься в девятом классе и тебя все достали нравоучениями? А ты и так все знаешь, умудрен опытом, богат знаниями. Тебе надоело выслушивать каждый день одно и то же, ты сел в поезд и «гуд-бай», как говорят англичане. Ну, что же, Константин, картина знакомая! Только вот что я тебе поведаю, товарищ Пржевальский. Мы с Аркадием Семеновичем находимся в таком возрасте, когда много чего уже знаешь и умеешь. А жизненного опыта все одно – маловато. Мы люди с Гарванцем серьезные, но иногда расслабляемся. Без этого нельзя. То, что сегодня мы выпивали, на это есть причина. Не буду повторять, какая. Кстати, очень не советую водить дружбу с «зеленым змием»! Алкоголь многих достойных людей сломал. Судьбу им исковеркал.

Георгий Сергеевич замолчал и, усмехнувшись, вновь с удивлением в голосе сказал:

– И все-таки я не понимаю, зачем я тебе это все рассказываю? Настроение, что ли такое говорливое. А еще… У меня есть ощущение, внутренний голос мне подсказывает, что когда-нибудь наши пути пересекутся. Интуиция у меня звериная! Ни разу не подводила. Хорошо, продолжим. Ты еще не устал от моих речей?

Константин отрицательно замотал головой и хотел сказать, что ему очень интересны высказывания Георгия! Впервые с ним разговаривают, как со взрослым, но в этот момент из кухни раздался голос Аркадия:

– Готовность десять минут! Настраивайтесь на ужин.

– Отлично. У нас еще есть время. Вот, кстати, Аркадий. Для тебя Аркадий Семенович. Знакомы мы с ним сто лет! Мужик он необычный, хотя и производит впечатление хмурого и молчаливого. Так вот, он многое повидал, поездил по Советскому Союзу. Искал, где лучше. То там поработает, то в другом месте. В институт по конкурсу не прошел, в армию по здоровью не взяли. А с «белым билетом» сейчас – это все равно, что беспартийным быть! Так вот, попрыгал – попрыгал Гарванец и осел в Колдобинске. Причина этих метаний – отсутствие цели и высшего образования. Нигде он был не нужен без диплома, с «белым билетом». К тому же, Аркадий Семенович не питает добрых чувств к партии, поэтому он не в рядах КПСС. А это в стране, где партия коммунистов – ум, честь и совесть нашей эпохи – не-до-пу-сти-мо! И только сейчас товарищ Гарванец, осознав свои ошибки, взялся изменить жизнь. Поэтому он работает и учится на заочном юридическом факультете университета. Вот так вот!