Попаданец в Дракона - 2 - Владислав Андреевич Бобков

И Льву это понравилось. Ему был близок дух этого элементаля. Драконы тоже в своём росте жаждали всего, что их окружало.

Жадность, эгоизм и амбиции — это то, что он мог уважать.

В отличие от зловредного посоха Лев не опасался создать духовную нить и по ней отправить духу зарослей предложение.

Красный ящер был предельно честен. Он был заинтересован в потенциальной силе духа зарослей и добился бы его подчинения любой ценой. Но если дух присоединится к нему добровольно, то Лев не будет против дать ему попировать трупами своих врагов.

После небольшого колебания и случайно выпущенной в небо тугой струи огня, дух зарослей принял верное решение и сжался на одной из веток куста, где прямо на глазах вырос огненно-красный полураспустившийся бутон, окруженный небольшим колючим венком.

Небрежно тот сорвав, Лев нанизал бутон на ремешок и повесив его прямо рядом с когтем Игниса. От бутона выросли небольшие шипованные лианы, что попытались сжать коготь, но огненная вспышка превратила их в пепел.

Лев был доволен — кажется его духи налаживают общий язык.

* * *

Девятый год стал годом, когда Лев всё же сумел достучаться до драконьего осколка.

Драконий осколок по своей сути оказался… продвинутым магическим тренажером, очень похожим на гироскопический шар. Для того, чтобы его запустить последний требовалось раскрутить, дернув шнур, после чего вращать кистью, сопротивляясь гироскопическому эффекту.

С драконьим осколком требовалось действовать похоже, но в противоположном смысле. Лев поглощал из осколка заключенную в нём магию, после чего должен был всеми силами сопротивляться её возвращению обратно, пока она бушевала внутри его тела.

Думов не знал, как магия распространена в телах магов людей, но тела драконов были просто бочками магии. Другими словами, внутри их тел не было никаких каналов или протоков.

Единственное, чем ближе было к центру груди дракона, тем концентрация магии увеличивалась, подтверждая нахождение там некоего ядра.

Прогресс с драконьим осколком означал, что Лев сумел достаточно долго удерживать магию артефакта внутри себя, чтобы его собственная сила начала потихоньку меняться и укрепляться.

Чувствуя магию драконьего артефакта, Лев решительно не представлял, что за стихии или силы были использованы в его создании, но ему и не требовалось.

Невольно Думов не мог не задуматься, а какой была драконья империя во время своего расцвета? Стояли ли обелиски Олдвинга повсюду, а драконьи осколки имелись у каждого дракона? Какие тайны скрывала в себе рухнувшая империя?

Не упустил Лев размышлений и о том таинственном голосе, что он услышал во время испытания. Был ли это сам Олдвинг или Лев слишком переоценивал собственную важность?

С высокой долей вероятности это мог быть просто какой-нибудь попавший в беду сильный дракон, но самомнение Льва жаждало, чтобы его просил о помощи сам прародитель драконов.

Однако будь это хоть сам творец вселенной, если он, конечно, существовал, Думов был лишь обычным молодым драконом, день ото дня готовящийся к выходу в большой мир.

Вспомнив, что ему остался всего лишь год, Лев вновь взялся за осколок и заставил его засветиться.

Ведь как гласила мудрость, пока ты спишь, где-то качается азиатский дракон.

* * *

За последние годы традиция еженедельных посиделок постепенно уходила в прошлое. Дракончики росли и превратились в молодых драконов. Также теперь у них были свои прислужники, с которыми они могли общаться и планировать будущие свершения.

Тренировки тоже забирали много сил и времени. Лев и остальные молодые ящеры вероятно очень удивились бы, но они не были обычными представителями своего рода.

По своей сути драконы являлись одними из самых старых долгожителей во вселенной. Имелось лишь несколько рас, способных с ними конкурировать в этом плане. Словно этого мало, драконы обладали поистине нечестной способностью расти в силе, не прикладывая к этому никаких усилий.

Чем старше дракон становился, тем он был сильнее телом, магией и разумом. Фактически, они могли спать и «качаться». Лишь их извечные противники, великаны, были способны на подобное, но даже у них всё было куда слабее.

Данная природная способность априори направляла молодых и не только драконов на неверный путь стагнации и лени. Потворствуя своей гордыне и имея подтверждённые причины для подобного поведения, молодые драконы очень редко тренировались, понимая, что им надо просто подождать и сила так или иначе придёт.

Не улучшали ситуацию и сами родители, честно сообщавшие своим детям, что драконы — это вершина эволюции и весь остальной мир лишь их угодья.

Возможно, для тех же древних ящеров это и была частичная, но правда, вот только молодые драконы выходили в мир, не совсем представляя его опасность. В результате чего к тем же ста годам доживало не так уж и много истинных драконов, что позволяло последним контролировать свою численность и не заполонять всё свободное пространство.

Сей подход мог бы казаться бесчеловечным, если забыть, что драконы не были людьми и человеческая мораль для них была чужда.

Однако Аргалор пустил всю эту столетиями наработанную схему под откос.

С самого раннего детства он тренировался как проклятый и его энтузиазм с драйвом невольно заразили и его сестёр и брата. Не желая от него отставать, они тоже тренировались, раздвигая границы и становясь сильнее, чем другие дракончики могли быть.

Конечно, Сариана видела происходящее, и упорство детей изрядно её заинтересовало.

Сариане было искренне интересно, каких успехов те смогут достичь, если она им поможет чуть больше обычного. Плюс, драконица желала, чтобы её цветные отпрыски не ударили в грязь лицом перед их отцом.

Красная драконица и сама не заметила, как дала своим детям даже больше, чем собиралась изначально. Может именно поэтому Доругот её и выбрал, когда увидел, что по сравнению с остальным цветными ящерицами из неё получится неплохая мать.

И вот теперь четыре молодых, готовых заставить мир встряхнуться, дракона собрались вместе, чтобы в последний раз поговорить, сыграть в любимые игры и почувствовать знакомую атмосферу их обычных посиделок.

Скоро им всем должно было исполниться по десять лет, поэтому у них осталось не так много времени.

Вновь, как и прежде, синяя Аримат жестоко разбила сначала Сиарис, а затем и Рогдара в шахматы, после чего принялась за Аргалора.

На удивление игра была тяжелой, ведь Лев заранее придумал несколько хитрых тактик, что решил впервые реализовать именно в этом бою, но и Аримат тоже не пришла неподготовленной. Синяя победила, но поражение было близко.

Затем сборная из трёх обозлённых дракончиков попыталась вместе играть против самодовольной синей, но они так много спорили о каждом ходе, что игра чуть было не переросла в потасовку.

Правда особой злости в их ругани не было, каждый из ящеров получал истинное удовольствие от перебранки. И когда та им наскучила, они с удовольствием разлеглись на золотых монетах, ведя расслабленную беседу.

— Я буду скучать по вам всем, — расчувствовалась Сиарис, чем заставила Аримат закатить глаза. — В следующий раз мы, наверное, увидимся лишь через девяносто лет! Это так много!

— Ты слишком сентиментальна, — фыркнула синяя, но внимательный взгляд Льва подметил, что и она сама чувствовала себя неуверенно. — Мы, драконы. Для нас девяносто лет вообще не срок.

— Я бы так не сказал, — сказал Лев, привлекая внимание. — Мы сильны, спору нет, но и мир за пределами пещеры опасен. Выживать в нём девяноста лет дорогого стоит.

— И что смертные смогут нам сделать? — рыкнул Рогдар. — Я превращу их в лёд и поставлю статуи в своей пещере.

— Охотники на драконов вполне себе существуют, — серьезно намекнул Думов. — И хоть убивают они в основном взрослых драконов или и вовсе молодых, но они и впрямь знают, что делают.

— О-о-ой, Аргалор, ты опять за своё, — раздраженно фыркнула Аримат. — Твоя паранойя за эти годы, кажется, лишь усилилась. Но да-да, — опередила она Льва, когда тот уже открыл пасть. — Я не буду слишком хаотичной и разрушительной. Сначала разберусь, кто может представить для меня опасность, а кто нет, и лишь потом начну действовать. Доволен?

— Молодчина! — Думов ловко отдернул лапу, когда тонкая молния чуть в неё