13-й Легион - Гэв Торп

— Он сказал: «И щедрость Императора ниспадает на их, кто тяжко трудиться во славу его», — делает замечание, стоящий за мной Пол, — по мне, так это больше похоже на: «отвали от меня».

— Я последний раз предупреждаю тебя, Роллис, — тяжело произношу я, его распухшее лицо вызывает во мне отвращение, — больше предупреждений не будет.

Его глаза наполняются страхом, и он открывает рот, чтобы что-то сказать, но мой ботинок вышибает ему на колени окровавленные зубы. Он хватается руками за челюсть, скулит от боли. Когда я разворачиваюсь чтобы уйти, слышу движение за спиной, и смотрю через плечо.

— Падла! — ругается он, наполовину встав на ноги, по его подбородку течет кровь и слюна. — Я отплашу тебе ша это, ты, ханшешкий шын орка!

— Продолжай также, и в будущем тебе понадобится супчик, — со смехом отвечаю я. Мне было бы жаль этот кусок дерьма грокса, если бы он не был таким отмороженным козлом.

Он снова резко опускается обратно, пробуя свои зубы пальцем, его глаза источают чистый яд. Если бы они, правда, могли убивать, на мои пальцы ног уже бы вешали бирку.

— Если он попытается еще раз это сделать, — говорю я Полу, — сломайте ему пальцы на левой руке. Тогда ему будет сложнее есть, но нажимать на спусковой крючок он все равно сможет. Я вас прикрою.

Пол оглядывается на предателя, явно смакую эту мысль.

— Я надеюсь, что он попытается, — мрачно произносит он, пристально глядя на Роллиса, -

я просто надеюсь на это…

ПОД тусклым румяным сиянием старого солнца, неумолимо двигался вперед флот тиранидов. Меньшие корабли-трутни толпились под массивным, покрытым кратерами панцирем корабля-улья, большие по размерам суда медленно скручивались друг с другом, чтобы войти в спячку, которая позволит им преодолеть огромное расстояние между звездами. Рассеивались облака спор, медленно разлетаясь под действием солнечного ветра. Один корабль улья все еще не спал, его питающие щупальца были обернуты вокруг разбитого корпуса боевого корабля Империума, переваривая минеральное содержимое, плоть мертвого экипажа, высасывая воздух изнутри корабля для своих нужд.

Флотилия био-кораблей заполонила все небо, подгоняемая инстинктом снова впасть в спячку, пока не найдут новую добычу и новые ресурсы для поглощения. На их пути оставались голые скалы, кружащиеся по орбите вокруг солнца, очищенные от любых органических частиц, на них не осталось ничего, кроме самых основных химических соединений. Ничего не осталось на разграбленной планете Лангоста III. Ничто не свидетельствовало о том, что здесь когда-то жили люди. Все что осталось — лишенный атмосферы астероид, неотмеченная могила трех миллионов человек. От них остался только чистый генетический материал, хранимый внутри огромного корабля-улья, готовый превратиться в еще одну армию охотников, в еще одну армию смертоносных существ.

Глава вторая.

Ложная Надежда.

+++ Операция Новое Солнце действует, готовы к вашему прибытию. +++

+++ Операция Сбор готова перейти в следующую стадию. +++

Можно сказать, что когда вас выкидывает из варп-пространства, вы чувствуете, словно ваше тело вывернула наизнанку какая-то гигантская, невидимая длань. Вы можете сказать, что это как будто вас рассеяли на частицы и затем собрали обратно в реальной вселенной. Можно сказать, что твой разум гудит от подобия рождения и смерти, каждое из них вспыхивает в твоем мозгу и затем мгновенно исчезает. Я слышал, как другие солдаты и путешественники описывали это именно так, и еще множеством других причудливых сравнений. Вы можете сказать, что это очень похожее описание, но соврете, потому что это не похоже ни на что. По правде говоря, вы совсем едва ли заметите, как вас выкинет из варп-пространства. Где-то на задворках разума вы чувствуете небольшое давление, а затем вроде как напряжение спадает, словно вы только что долбанули каких-то стимуляторов или что-то в этом роде. Тебе становится чуть легче, дышится чуточку спокойнее. Что ж, вот именно так это всегда происходило со мной, и никто еще не дал более точного описания того, что знаю я. Опять же, может быть, вы на самом деле ничего такого не испытывали; возможно, все это просто у вас голове. Я знаю, что меня чертовски хорошо отпускает каждый раз, когда мы вываливаемся обратно в реальный космос, потому здесь намного меньше опасности чем там, на Той стороне. Принимая во внимание компанию, в которой я оказался в эти дни, а это чертовски много о чем говорит, потому что каждый выход был только прелюдией к следующей кровавой битве.

Я стою на верхней галерее правого борта, вместе с еще двумя десятками штрафников «Последнего Шанса». Ряд иллюминаторов справа тянется на несколько сотен метров. Деревянная стена внутренней переборки, сплошь обитая деревом, тянется во все стороны, оставляя огромный коридор тридцати метров шириной, вдоль которого мы бегаем туда-сюда, но не оставляет ни единого укромного уголка или трещинки в невыразительной комнате, где можно было бы укрыться. В каждом конце галереи только одна дверь, охраняемая взводом с заряженными дробовиками. Запечатанные, стерилизованные, безопасные. Как раз то, что хотел Полковник. Нам повезло, что мы тренируемся, когда начинается высадка. Из обзора массивных иллюминаторов с большим трудом исчезают шаттлы, открывая далекую голубую звезду. Мы все еще достаточно далеко, чтобы разглядеть планеты, нам все еще предстоит войти в систему на обычных плазменных двигателях.

Пол подходит ко мне, от физических упражнений с него капает пот.

— Где мы? — спрашивает он, протирая лоб тыльной стороной своей здоровой руки.

— Ни одной долбаной идеи, — сильно пожав плечами, отвечаю я. Уголком глаза замечаю, что у ближайшего конца галереи за нами наблюдает флотский офицер. Он ходит туда-сюда, излучая одновременно самоуверенность и нервозность. Не спрашивайте у меня, как ему это удается, но, кажется, что он просто сочится чувством превосходства, однако его глаза говорят другое. Остановившись рядом со мной, он быстро оглядывается проверить — по близости ли остается стража.

— Что тебе нужно? — требует он ответа, его губы кривятся, словно он разговаривает с лужицей блевотины.

— Он просто поинтересовался, где мы, — с приятной улыбкой отвечаю я. По какой-то причине я нахожусь в хорошем расположении духа. Скорее всего из-за того, что мы вышли из варп-пространства и поэтому сегодня не обращаю внимание на травлю от флотских.

— Система XV/10 8, вот мы где, — с ухмылкой отвечает он.

— Ах да, — говорит Пол, кладя руку мне на плечо и наклоняясь к офицеру, — XV/108? Это же рядом с XV/109. Я слышал о ней.

— Да? — явно удивленно спрашивает лейтенант, выпрямляясь по струнке.

— Да, конечно, — говорит Пол, его голос остается невозмутимым, а лицо излучает искренность, — я слышал, что это страна Гроксов. Куда не глянь, ничего кроме гроксовых ферм. Говорили, что парни там так прикипели к гроксам, что живут с ними, спят с ними и даже детей делают.

— Правда? — спрашивает лейтенант, в этот момент его пухлое лицо кривится в подлинном отвращении.

— Ага, — продолжает Пол, хитро глядя на меня, пока не заметил флотский, — по правде, взглянув на тебя, я тут подумал… А ты уверен, что твоя мамаша не была гроксом, а папаша одиноким фермером?

— Конечно нет, мой отец был… — начинает он до того как осознает, что на самом деле только что сказал Пол.

— Будьте вы прокляты, штрафное отребье! Шеффер услышит об этом оскорблении!

— Для тебя Полковник Шеффер, гроксовый сынишка, — отвечает Пол, внезапно становясь серьезным, и пристально смотрит на лейтенанта, — вам флотским давно уже пора запомнить.

— Вот так боец, да? — огрызается лейтенант, делая шаг в нашу сторону. — Когда плеть будет срезать полоски кожи с твоей спины, ты тоже надолго запомнишь, что это сделал с тобой флотский!

После этих слов он разворачивается на месте и марширует обратно, толстые каблуки его ботинок громко стучат по покрытому деревом полу. Мы вместе с Полом просто загибаемся от смеха, и я вижу, как его плечи напрягаются еще сильнее. Проходит пара минут, прежде чем мы снова можем контролировать себя — каждый раз, когда я смотрю на Пола, я вижу его невинное лицо и взбешенный взгляд лейтенанта.

— У нее нет даже треклятого имени, — говорит Пол, когда немного успокаивается и встает рядом с ближайшим иллюминатором, на фоне темноты космоса в огромном арочном иллюминаторе, который возвышается над нами, по крайней мере, метров на десять, он выглядит бледным.

— Это беспокоит, — соглашаюсь я, вставая рядом с ним, — даже недавно открытые системы обычно получают имя, даже если это имя корабля или человека, который открыл ее.

— Без имени, без имени…, - секунду бормочет себе под нос Пол, после чего смотрит на меня и сжимает руку с крюком за спиной на манер офицера или кого-то в этом духе, — мне вдруг пришла мысль. Если нет имени, то может быть это мертвая система. Значит, здесь нет населенных планет. Верно?