Миры (сборник) - Джо Холдеман

То, что происходило дальше, нельзя назвать любовью? Иногда жалость, иногда – элементарное любопытство или жажда быть понятым, стремление к интеллектуальному общению. Когда как здесь же не наблюдалось ничего подобного. Кроме того, у О’Хара был роман с Чарли Девоном. Почва для конфликтов тоже отсутствовала – тонкая натура Джона, в которой причудливо переплелись интеллектуальная мощь и физическая немощь, как бы уравновешивалась здоровым примитивизмом Чарли. При первой же встрече они прониклись взаимной симпатией, хотя Чарли так и не сумел понять, как это Марианну не подташнивает при виде горба Ожелби, а Джона в свою очередь слегка передергивало, когда он видел хрупкую Марианну в могучих клешнях Девона. И каждый из мужчин был горд, что мог дать Марианне то, чего не в силах был дать другой.

С Джоном О’Хара проводила намного больше времени, чем с Чарли. Марианна и Джон играли в настольные игры, шатались по Ново-Йорку и беспрестанно болтали, обмениваясь шутками. По пятницам они встречались в ресторане, а потом подолгу гуляли вместе по аллеям парка. Джон чувствовал себя не слишком комфортно, гуляя по аллеям, но отдавал себе отчет, что, если не будет заставлять свои мышцы работать на площадках с относительно высоким уровнем гравитации, мышцы начнут атрофироваться, и тогда у него возникнут проблемы с передвижением по секциям и с низкой гравитацией, то есть в блоках, где он жил и работал. Обычно по пятницам к концу дня он чувствовал себя немного «не в своей тарелке», потому что за время прогулки успевал принять изрядное количество обезболивающих таблеток, а они вызывали у Джона головокружение.

В ту пятницу, четырнадцатого числа, Джон не принял, однако, ни одной таблетки, и все его суставы, скрюченные ноги и искалеченная спина болели, а кровь, бешено пульсирующая в жилах, казалось, выжигала адским огнем сосуды изнутри. Джон стоял и ждал Марианну у входа в ресторан. В этот час он был в ресторане единственным посетителем.

Появилась Марианна. Она шла по аллее очень быстро, её влажные после бассейна волосы развевались. О’Хара приблизилась к Ожелби и, приветствуя его, уже хотела было услужить другу – взялась за дверную ручку, как вдруг Джон резко оборвал Марианну, да таким грубым голосом, от которого даже сам вздрогнул.

– Слышала о «Лестнице»? – прокаркал Ожелби.

– О «Лестнице Якова»?

– Станция сошла с орбиты, – сказал Джон, и О’Хара вскинула бровь, не понимая Джона. – Катастрофа. Они не в силах её спасти.

– Ч-что?

По пути к лифту, который должен был поднять Марианну и Джона в квартиру Ожелби, тот поведал Марианне о той невероятной, непростительнейшей ошибке, что была допущена при корректировке траектории полета спутника, и о том, что шаттлы техпомощи рванули вверх на выручку комплексу слишком поздно. Комплекс вошел в слои земной атмосферы и уже на втором витке стал вращаться вокруг своей оси. Он полностью потерял управление – шансов на его спасение не осталось. Большинство прихожан храма погибло сразу же, как только спутник начал вращаться вокруг своей оси. Верующие крестились и заламывали руки, в то время как сила нарастающей гравитации размазывала их по стенам и полу, разбивала о потолок и алтари, о мраморные изваяния и о каменную глыбу, доставленную в церковь с Голгофы. Оставшиеся в живых поначалу призывали на помощь землян, потом молили о спасении Господа, а потом связь с ними прекратилась.

Люди Земли и Миров оказались неспособны помочь несчастным. Они наблюдали за тем, как «Лестница Якова» приближалась к планете, – каждые девяносто минут спутник опускался на виток. Соединенные Штаты Америки, Объединенная Европа и Советский Союз договорились, что до возникновения непосредственной угрозы жителям Земли ракеты не станут расстреливать падающий с неба спутник.

Молча потягивая кофе, Марианна и Джон целый день и почти всю ночь провели у видеоприемника, транслирующего программу новостей с Земли, и у телеэкрана, передающего картинку, получаемую с телескопов информсистемы Миров. Они следили за тем, как «Лестница» кружит вокруг планеты, за тем, как, опускаясь все ниже и ниже, проносится над земными материками и океанами. На пятнадцатом витке летающий храм стал красно-вишневым. На борту он нес две тысячи тлеющих угольков, две тысячи сгоревших мучеников. Расчеты показали, что следующий виток будет для орбитального комплекса последним – станция рухнет в океан. Военные наконец-то выключили свои ракетные системы и с облегчением повытирали пот со лбов.

Это было кошмарное зрелище: несущийся над океаном раскаленный крест, пылающий в ночном небе Африки. Промчавшись над Лаккадивскими островами, он поднял звуковую волну, после которой на островах в окнах домов не осталось ни одного целого стекла, а в ушах островитян – ни одной целой барабанной перепонки. Но шок был столь силен, что ещё долго никто из островитян этого не замечал. Коснувшись поверхности океана, «Лестница» пошла на дно со скоростью четыре мили в секунду и затем практически без пауз взрывалась десять тысяч раз; мощность каждого взрыва как у ядерной бомбы. Невероятный по высоте вал океанской воды перехлестнул через долины Кералы, напрочь смывая все живое и мертвое на своем пути, – уцелело лишь несколько сот тысяч жителей, успевших достигнуть высокогорья.

Крест ушел под воду, но Марианна и Джон не выключали экран видеокуба, передающего подробности трагедии с планеты, до тех пор, пока наконец не стали ясны истинные размеры катастрофы. Время от времени О’Хара и Ожелби, как бы невзначай, касались друг друга коленями и локтями и даже хватали друг друга за руки. Инициатива принадлежала Марианне, и положение, в которое она ставила себя и Джона, выглядело достаточно двусмысленным.

– Джон! – вдруг сказала она. – Я никогда у тебя не спрашивала, ты веришь в Бога?

– Нет, – ответил Ожелби.

Он бросил взгляд на свою уродливую руку и выдернул запястье из – ладони Марианны.

– Иногда я верю в дьявола, – сказал он.

Они немного подискутировали – возможен ли конец света, а затем попробовали заняться любовью, что выглядело как ещё один, уже второй за эту ночь, кошмар. Лишь через год они смогли, повстречавшись, заговорить о том втором кошмаре и даже нашли в себе силы слегка пошутить над своим совместным постельным опытом. И остались добрыми друзьями. Остались и тогда, когда Чарли убрался в свой мир, превратившись в машину по зачатию детей на Девоне. Место Чарли в жизни Марианны заняли иные мужчины, не слишком достойные Марианны, по мнению Джона, но зато круг их был весьма широк. А затем, когда О’Хара улетела на Землю, она стала писать Ожелби и писала ему намного чаще, чем кому-либо другому. Она отправляла свои послания Джону до тех пор, пока была в состоянии это делать.