Выйти замуж за маркиза - Патриция Грассо

Блейз застыла, разрываясь между удовольствием от его теплого прикосновения и желанием убежать. Его лицо придвигалось все ближе, ближе и ближе, Блейз округлила глаза.

— Не смейте меня целовать!

Блейз вскочила со скамейки.

— Нельзя осуждать человека за то, что он пытается украсть поцелуй у хорошенькой девушки, — ухмыльнулся Росс.

Маркиз считает ее хорошенькой?

Блейз понимала, что ведет себя плохо, но у нее не было опыта общения с джентльменами. Должно быть, существует способ поставить джентльмена на место, не устраивая скандала. Она должна поговорить с мачехой, как советовала сестра.

— Я не буду вас осуждать, но целовать меня не позволю, — с чувством собственного достоинства объявила Блейз и, повернувшись, позвала: — Пойдем, Паддлз.

— Вы сядете рядом со мной во время обеда?

Проклятие, шотландец — один из трех неженатых мужчин.

Блейз открыла рот, чтобы отказать ему, но под его взглядом смутилась и растеряла слова. Если она не могла произнести ни звука, когда он смотрел на нее, то как она сможет есть за обедом? Решив, как легче выйти из положения, Блейз прочистила горло.

— Кому где сидеть, решает моя мачеха.

С этими словами она вышла из беседки и направилась в сторону конюшен, вместо того чтобы пойти через лужайку к дому; собака потрусили рядом с ней.

Наблюдает ли за ней маркиз? Блейз чувствовала на спине его взгляд.

Она оглянулась и ощутила, как жар приливает к щекам, Макартур с улыбкой на лице стоял возле беседки, не сводя глаз с Блейз.

Блейз ускорила шаг, но он лишь рассмеялся. Его смех эхом отдавался у нее в ушах и преследовал всю дорогу до конюшни.

Глава 2

Шотландец был слишком высокого мнения о собственном обаянии. Он не нравился Блейз, и она не доверяла ему. Он, должно быть, лестью выманил у ее мачехи приглашение на обед и предложил свои услуги, чтобы подсматривать за Пегги или отцовским Тором.

Могла эта дырка быть проблемой, о которой упомянула Рейвен? Если так, то Блейз решит ее без помощи маркиза.

Блейз вместе с собакой вошла в конюшню и остановилась внутри у двери, чтобы глаза привыкли к полутьме.

Мускусный запах лошадей, смешанный с запахом сена и промасленной кожи, а также фырканье лошадей и постукивание копыт успокоили Блейз.

— Руни?

Ответа не последовало.

Блейз зашагала по выстланному соломой, проходу конюшни к определенному стойлу. Пегги приветственно фыркнула, и Блейз погладила вытянутую морду арабки.

— Привет, моя красавица, — ласково прошептала Блейз и тут услышала тихое бормотание. — Руни, ты здесь?

Бормотание превратилось в ворчание.

Оставив лошадь, Блейз заглянула в последнее стойло: ее жокей с бутылкой в руке поднимался с соломы.

— Я вас слышал, — покачиваясь, сказал Руни. — Вам незачем так кричать.

Жокей был маленьким и худым, его удивительно-рыжие волосы превосходили по яркости ее собственные, а ее веснушки казались крошечными по сравнению с его.

Не говоря ни слова, Блейз забрала у него из руки бутылку и понюхала ее содержимое — алкоголь.

В Блейз вскипел гнев, и она почувствовала желание разбить вдребезги бутылку с пойлом. Возникший у нее перед глазами образ матери перенес ее в другое место и в другое время. Блейз не могла допустить, чтобы повторился худший день ее жизни.

Глядя в остекленевшие глаза Руни, Блейз вылила содержимое бутылки на дощатый пол конюшни.

— Ты обещал мне не пить во время сезона соревнований.

— Скачки начинаются только через неделю, — заявил Руни в свое оправдание.

— Хочешь завоевать «Тройную корону»?

Блейз выразительно вскинула бровь.

— Каждый жокей этого хочет.

— Я расцениваю твой ответ как «да». Ты достаточно сильно хочешь выиграть, чтобы бросить пить? Если нет, скажи мне сейчас, и я найду другого наездника.

— Пегги кобыла, и она никогда не обойдет ни Тора твоего отца, ни Геркулеса Макартура, ни даже Императора Дирка Стэнли.

— Она победит. — Блейз повернулась, чтобы уйти. — Ты уволен. Я найду другого жокея.

— Погодите, — остановил ее Руни. — Откуда вы знаете, что Пег победит этих жеребцов?

— Она мне сказала.

Руни разразился смехом, и Блейз с трудом сдержалась, чтобы не залепить ему пощечину — совершенно неподобающее для леди желание.

— Пегги заслуживает лучшего жокея, чем пьяница, на которого нельзя положиться. — Ее голос был полон презрения. — Я пришлю со слугой другую бутылку отравы, пей, пока раньше времени не доведешь себя до могилы.

— На Пег поеду я, — коснувшись рукава Блейз, сказал Руни. — Я больше не выпью ни глотка.

Блейз пристально смотрела на него, стараясь оценить его искренность и, что более важно, его внутреннюю силу.

— Я обещаю, — добавил Руни, — но его светлость подарил вам лошадь с изъяном.

Дырка.

— Маркиз Эйв заметил, что Пегги отказывается проходить дырки, — сказала Блейз. — Объясни, что такое дырка.

— Дыркой называют пустое пространство между двумя лошадьми, — пояснил Руни. — Хотя Пег и самая быстрая лошадь из всех, которых я видел, она отказывается проходить дырки, чтобы вырваться вперед.

— А что, если обойти лошадей?

— На это уходит время, — ответил Руни, — вот почему Пег финишировала последней в обоих заездах. Раз другие жокеи узнали этот ее недостаток, они все вместе будут использовать его против нее.

— Как ты думаешь, почему она отказывается проходить дырки?

— Спросите у нее, — пожал плечами Руни.

Этот совет вызвал у Блейз улыбку.

— Исцеление Пегги удивит жокеев.

— Как нам ее лечить?

— Завтра с первыми лучами солнца приведи Пегги и еще двух наездников на скаковой круг, — велела ему Блейз. — Я заплачу им за работу и молчание.

— Вы уверены, что мы сможем решить проблему Пег и завоевать «Тройную корону»?

— Я знаю, мы сможем.

Блейз улыбнулась, чтобы подбодрить парня.

Впереди Блейз ожидал обед с холостяками.

Ей хотелось, чтобы мачеха заварила всю эту кашу после сезона скачек. Блейз не могла ни на что отвлекаться, лишая своего внимания Пегги и скачки.

Оттягивая неизбежное, Блейз задержалась в спальне, чтобы изучить в высоком зеркале себя, одетую в светло-желтое платье с присборенным, отделанным кружевом подолом и короткими пышными рукавами. Светлый тон гармонировал с ее рыжими волосами, и Блейз была рада — ее мачеха обладала безупречным вкусом.

Блейз подумала, что жизнь была бы намного легче, живи она в давние времена, когда леди пудрили волосы. С другой стороны, у нее, возможно, была бы такая же судьба, как у других Фламбо, и ей отрубили бы голову на гильотине.