Протуберанцы. Размышления и воспоминания. 2005 – 2013 - Валерий Хатюшин

Владимир Гусев, руководитель этой «черты оседлости», превратил свою организацию в какую-то странную «закрытую» контору, озабоченную исключительно добыванием доходов для самих себя. И даже новых членов СП эта контора штампует, как копировальный станок, с той же целью: ради увеличения доходности организации. Но вот московским писателям от этой самоцельной доходности, как говорится, ни холодно, ни жарко. Членские взносы увеличили в несколько раз, а бесплатные книжечки в 100 экз. издавать им отказались. Чем-то это все напоминает российский Стабфонд, спрятанный от населения в американских банках…

Так и не став серьезным писателем, В. Гусев решил, видимо, удовлетворить свое самолюбие в качестве писательского «руководителя». И теперь по этой причине любую критику в свой адрес воспринимает как личное оскорбление, доведенное в алкогольном возбуждении до вселенского значения, и готов безбожно мстить за это, сводя счеты по «закону», точнее, по понятиям известной братвы.

Рыночные аферисты, дорвавшиеся до власти в России, толкнули писателей на путь нетворческого обогащения, на путь личной выгоды любыми средствами. И многие на этом поприще переродились нравственно, скурвились, превратились в дельцов, забыли о своем прежнем предназначении, решили, что нужно теперь хапать и рвать везде, где возможно. И литература как таковая в своей второстепенности и даже ненужности стала для них лишь приложением к теплому месту и бесчисленным премиям, даваемым непонятно за что.

Все знают, что В. Гусев давным-давно загубил журнал «Московский вестник», в котором просто нечего читать. Все знают об этом и молчат, боятся гусевской мести, надеясь в душе на какую-то его мелкую подачку. Журнал этот нужно создавать заново, с другими людьми, чтобы он отвечал современным требованиям русской жизни и русской литературы. И руководитель МГО нам тоже нужен другой – смелый, честный, всеми уважаемый, трезвый русский писатель, способный работать на этом месте не по совместительству, а всерьез – ради русской словесности и в интересах всех московских писателей, а не ради обогащения своего узкого клана.

История с т. н. «Домом Ростовых» (комплексом зданий бывшего Союза писателей СССР на Поварской улице Москвы) не настолько, мягко говоря, однозначна и понятна, как кажется многим московским писателям. Пора бы всем осознать – драка шла за обладание зданиями в центре Москвы, деньгами, должностями, валютой за аренду, приносимую в конвертах, и т. д., и т. п. А все «благовидные» заявления о «спасении писательской собственности» были лишь циничным прикрытием корыстных целей гусевско-бояриновского клана и лапшой на уши для легковерной писательской братии. Что-то мы не слышали никаких возмущенных заявлений со стороны Правления МГО во время продажи подмосковных Домов творчества «Малеевка» и «Голицыно». Может, эти Дома не были писательской собственностью?

В.Новодворская – это физическое и «нравственное» выражение всего российского жидовства.

Абсурд и бред нашего времени: фашистское государство Израиль, уже более полувека осуществляющее холокост палестинского народа, существует за счет контрибуции, получаемой от Германии за некий мифический еврейский «холокост», якобы имевший место 65 лет тому назад.

8 июля 2006 года в окончательном чтении Госдумой утверждены новые поправки к «закону об экстремизме», расширяющие и ужесточающие его применение. Это и есть начало очередного «либерального» террора по отношению к русским патриотам. Теперь уголовные дела против нас пойдут косяком.

Человечество еще всерьез не задумалось о том, что впало в новое всемирное помешательство, причем языческое помешательство – футбол, а если говорить шире – в большой спорт. Но футбол стал для миллиардов людей в полном смысле новой языческой религией со своими идолами и божествами. И самую главную, а потому зловещую, антихристианскую роль в прославлении этих идолов играет телевидение.

В моем поколении, по большому счету, очень мало глубоких, мыслящих, сильно переживающих поэтов. Вокруг себя я таких почти не вижу. Есть, конечно, поэты неплохие, но в основном какие-то одномерные: или пассивные, или осторожные, или прямолинейно-однобокие, или бесстрастные, или исключительно пейзажные. Нет или, точнее, крайне мало поэтов, широких по взгляду на жизнь, всеохватных, умеющих быть в стихах и тонкими, и грустными, и, когда надо, – хлесткими, резкими, страстными, даже яростными. По преимуществу, в творчестве многих присутствует некая однообразность, быстро надоедающая и к тому же неинтересная интонационно.

Даже в недавние советские времена были поэты широкого спектра творчества – Тряпкин, Передреев, Примеров, Цыбин, Глушкова, Куняев. Сейчас среди 40—50-летних таких просто нет. Из стихотворцев моего поколения я не вижу вокруг себя никого, кто создал бы интересные вещи одновременно и в любовной, и в философской, и в гражданской лирике, кто из них был бы способен написать глубокую или хотя бы оригинальную критическую или публицистическую статью. Нет их, как это ни грустно. Ну, разве что Ст. Золотцев. Но и его стихи не отличаются разнообразием лирических оттенков, мыслей и настроений. Поэтическое дыхание его стихов однообразно и холодновато.

Если в советское время была цензура, то теперь – репрессии. Если тогда запрещено было ругать советскую власть, то ныне – евреев.

Из всей т. н. «советской литературы» выжила и осталась во времени именно та, которая не служила коммунистической власти и была независимой в точном смысле этого слова. Кстати сказать, еврейско-диссидентствующие авторы были как раз более всего зависимы и от ком. власти, и от западных покровителей.

Мне могут возразить: а как же быть с Шолоховым? Отвечу: именно он своим творчеством как раз и власти не служил, и не был ни от кого зависим. Наоборот, власть, послесталинская, заискивала перед ним и опасалась его жесткого мнения.

Русский народ попал в ловушку, из которой нет выхода помимо всеобщего восстания.

За отступничество Бог наказывает гораздо сильнее тех, на кого Он надеется, нежели тех, от кого Он отвел Свой взгляд.

В марте 1921 года Сергей Есенин начал работу над драматическим произведением «Пугачев», которая была закончена им в августе того же года. Причем это было произведение о поражении пугачевского бунта. Но интересно в связи с этим вспомнить о тех трагических событиях, которые произошли в стране как раз к моменту начала данной поэтической работы. Именно в марте 1921 года было окончательно разгромлено войсками Тухачевского восстание крестьян Тамбовской и Воронежской губерний – так называемый «Антоновский мятеж». Случайно ли такое совпадение? И не это ли поражение крестьянского восстания толкнуло С.Есенина к написанию драмы «Пугачев»?

Известно, что Есенин очень сильно переживал гибель «Руси уходящей», ведь он был крестьянский сын, сын деревни, вынужденный приспосабливаться к порядкам новой власти. Писать о реальной трагедии народного восстания он не мог – расстреляли бы без снисхождения, как расстреляли в том же году Н.Гумилева. И потому, возможно, Есенин обратился к истории разгрома Пугачева, чтобы через нее исторгнуть из души весь свой плач по гибнущей крестьянской Руси.

Уважать такого морального монстра, как США, можно только при наличии извращенного понимания справедливости.

После создания СССР все было у нас сделано по-ленински, как он и завещал, то есть в стране должна была, по его словам, оформляться «федерация для национальностей с отдельными центрами без отдельного центра для русских» (ПСС, т. 22, с. 230).

Сегодня, 30 декабря 2006 года, американские дегенераты казнили вождя Ирака Саддама Хусейна.

2007 г.

Журнал «Молодая гвардия» начал стремительно терять подписчиков и читателей после того, как руководство в нем захватил крайне амбициозный, совершенно бездарный и косноязычный «прозаик» Александр Кротов, которого я открыто называл литературным недоразумением.

Когда я пришел работать в журнал зав. отделом критики в 1990 году, Кротов занимал должность ответственного секретаря, сидел тихо в своем углу и не привлекал к себе особого внимания. Но постепенно с помощью до сих пор неясных финансовых вливаний он втерся в доверие к главному редактору А.С. Иванову. После чего довольно бесцеремонно и подловато ему удалось вытеснить из редакции первого заместителя главного редактора – Вячеслава Горбачева – и занять его место. (Впоследствии В.В. Горбачев получил инфаркт и вообще исчез из литературной жизни[2].) Вскоре Кротов сумел уговорить А. Иванова передать ему должность главного редактора, т. к. тот занимал еще и пост Генерального директора Закрытого акционерного общества (редакция журнала уже называлась ЗАО).