Приключения Гомера Прайса - Роберт Макклоски
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Какая милая машина, – сказала женщина, когда первый пончик выскочил из желоба и ударился о дно ящика. – Просто прелесть!
Она достала первый пончик и угостила Гомера, приговаривая:
– Ну, молодой человек, для вас самый первый... Разве он не вкусный? Разве он не прелесть?
– Да, мэм, очень вкусно, – отвечал Гомер. После чего женщина угостила шофера и мистера Габби и каждого по нескольку раз спрашивала:
– Разве не вкусно, а? Скажите! По-моему, просто прелесть!
И все соглашались с ней, потому что и правда пончики были на славу.
– Старинный семейный рецепт, – с гордостью сказала женщина.
Гомер налил взрослым по чашке кофе, себе – молока, и все присели у прилавка и с удовольствием съели еще по нескольку пончиков.
Но вскоре женщина поднялась и сказала:
– Я очень, очень рада, что вам понравились мои пончики, но теперь мы должны ехать... Забирай свой передник, мальчик, и уложи мне в пакет две дюжины пончиков. Я возьму их в дорогу. Чарлз, не забудьте уплатить за них.
Она опустила закатанные рукава платья, надела все свои кольца и браслеты, а шофер накинул на нее шикарное меховое пальто.
– Спокойной ночи, молодой человек – сказала на прощанье женщина. – Я давно не получала такого удовольствия. Было так приятно. Просто прелесть!
И она вышла из кафе и хлопнула дверцей своего шикарного автомобиля.
– Неплохие пончики, – сказал Габби, когда машина тронулась. – Что правда, то правда.
– Еще бы, – сказал Гомер. – Угощайтесь.
Они стояли и смотрели, как пончиковый автомат продолжал равномерно выбрасывать пончики. Десять... двадцать... тридцать: пятьдесят...
– Пожалуй, довольно, – сказал Гомер. – Если не хватит тем, кто придет после конца сеанса, сделаем еще. А пока надо выключить.
И он нажал кнопку со словом «Стоп». Раздался щелчок, но больше ничего не произошло. Машина не остановилась. В ее нутре продолжали штамповаться колечки из теста и падать одно за другим на противень с горячим маслом. Там они продолжали подрумяниваться с одной стороны, автоматически переворачиваться на другую, и готовая продукция продолжала выталкиваться в желоб и аккуратно скатываться по нему в пончикоприемник.
– Интересно, – сказал Гомер, – что такое? Я ведь нажал правильно.
Он снова надавил на кнопку «Стоп», и снова ничего не произошло: автомат продолжал свое дело – автоматически выбрасывал пончики.
– Может, я не туда прикрутил что-нибудь? – сказал Гомер, – И получилось наоборот?
– Попробуй нажать на «Пуск», – предложил Габби. – Наверно, тогда она остановится.
Гомер последовал его совету, но и это не помогло: автомат по-прежнему автоматически выталкивал пончики и делал это с завидной равномерностью часового механизма.
– Ничего, продадим и эти, – сказал Гомер. – Но все-таки лучше я позвоню дядюшке Одиссею.
Гомер попросил парикмахерскую и, пока ждал ответа, насчитал еще ровно тридцать семь пончиков, скатившихся по желобу в ящик.
Наконец на другом конце провода подняли трубку, и Гомер услышал голос:
– Алло! Марикпахерская... то есть я хотел сказать – парикмахерская...
– Здравствуйте, шериф, – сказал Гомер, – Это Гомер Прайс. Я хочу поговорить с дядюшкой Одиссеем. Можно?
– А он как раз играет в карты. Сейчас его ход. Ему что-нибудь передать?
– Ага, – сказал Гомер. – Я нажал в автомате кнопку «Стоп», а он продолжает делать колечки из теста, и они падают одно за другим на противень с горячим маслом, и продолжают подрумяниваться с одной стороны, и после переворачиваться на другую, а потом их выталкивает в желоб, и они скатываются по нему в ящик. И никак ее не остановишь!
– О'кей, – сказал шериф. – Не тради клубку... то есть не клади трубку, я сейчас ему все скажу...
Гомер посмотрел через плечо и сосчитал еще ровно двадцать два новых пончика, скатившихся по желобу, пока не услышал снова голос шерифа, который говорил:
– Алло, ты слушаешь? Он сказал, что сейчас придет. Только закончит этот кон.
– Хорошо, – сказал Гомер. – Спасибо, шериф. До свидания. Уже весь подоконник был заставлен пончиками, и теперь Гомер и Габби носились по кафе и раскладывали новую продукцию по тарелкам и подносам, а когда и там не хватило места, начали загружать прилавок.
– Да, что-то очень много, – сказал Гомер. – Никогда такого не было.
– Еще бы, – ответил Габби. – Я насчитал семьсот семьдесят семь пончиков и бросил. А это было уже минут пять назад.
Снаружи, перед витриной кафе, начали собираться люди, и кто-то сказал, что пончиков тут, наверно, в пять раз больше, чем населения в городе Сентерберге, и что интересно, как собирается этот хитрец Одиссей все их продать и кому.
Правда, время от времени кто-нибудь входил в кафе и покупал два-три пончика, чтобы съесть их тут же, и штук десять – двадцать, чтобы взять домой, но пока он это делал, машина выдавала еще раз в тридцать больше.
К тому моменту, когда дядюшка Одиссей и шериф, с трудом протолкавшись через толпу, вошли наконец в кафе, это было уже не кафе, а склад пончиков! Пончиковое царство! Они лежали повсюду: на подоконнике, на тарелках и подносах, на полках, на прилавке... И не в один ряд, а в десять, пятнадцать, двадцать рядов и этажей!
А новые пончики все продолжали скатываться по желобу в ящик с завидной равномерностью часового механизма.
– Ой, дядюшка Одиссей! – закричал Гомер. – Ой, шериф! У нас тут не все в порядке!
– Я это вижу, чтоб меня поколотили! – сказал дядюшка Одиссей.
– Это может на самом деле случиться, – сказал шериф, – когда твоя Агнесса вернется домой... Впрочем, очень неплохие пончики, а? Только вот что ты с ними будешь делать?
Дядюшка Одиссей застонал.
– О боже! – проговорил он. – Что скажет Агнесса? Мы ведь их ни в жизнь не продадим!..
И тут мистер Габби, который с прихода дядюшки Одиссея не сказал еще ни слова, перестал укладывать пончики и произнес:
– Знаете, что вам нужно? Вам нужна хорошая реклама. Человек, умеющий делать рекламу. Поняли меня? У вас есть пончики, а значит, вам необходим рынок сбыта.
Так? Чтобы спрос сравнялся с предложением. В этом все дело.
– Правильно! – закричал Гомер, хотя половины не понял. – Мистер Габби прав.
Нужен этот... рынок сбыта. Знаете, кто такой мистер Габби? Он мистер Сандвич, рекламный человек! Он может ходить по всему городу и созывать покупателей.
Только надо повесить на него два плаката – спереди и сзади... Чтобы все видели.
– Считайте, что вы уже на работе, мистер Габби, – сказал дядюшка Одиссей.
И тут же они быстро написали на картоне два объявления о продаже пончиков и засунули между ними мистера Габби, после чего тот сразу сделался мистером Сандвичем. А еще одно объявление было вывешено в витрине кафе. Огромные буквы гласили:
РАСПРОДАЖА ПОНЧИКОВ!
А тем временем нутро автомата продолжало выделывать колечки из теста, и они падали одно за другим на противень с горячим маслом; там они подрумянивались с одной стороны, потом переворачивались на другую, и готовые хрустящие пончики с завидной равномерностью часового механизма продолжали скатываться по желобу в ящик пончикоприемника.
– Вся моя надежда на этого мистера Сандвича, – сказал дядюшка Одиссей, горестно покачивая головой. – Иначе бедная Агнесса упадет в обморок... или не знаю что будет.
Шериф отправился на улицу поддерживать порядок – такая там собралась уже толпа, и все толкались, чтобы лучше увидеть, как новые и новые пончики выскакивают из автомата и как их укладывают штабелями на столах и стульях, на прилавке и подоконнике.
Шум стоял страшный, потому что каждый из собравшихся высказывал свое предположение насчет количества пончиков и все называли разные цифры. А иногда кто-нибудь покупал один-два пончика.
Но вот вернулся мистер Габби и сказал:
– Плохо дело, хозяин. От моего хождения по городу и возле кинотеатра толку мало.
Сеанс уже давно кончился, а на улицах пусто. Все жители, наверно, собрались здесь, около кафе, и глазеют на ваши пончики.
– Боже! – воскликнул дядюшка Одиссей. – Помогите мне избавиться от этого кошмара, пока не вернулась Агнесса! А шериф, который только что вошел с улицы, сказал:
– Пожалуй, придется конять налонну... то есть я хотел сказать – нанять колонну... Колонну грузовиков, чтобы вывезти все отсюда.
И тут шум и толкотня на улице еще усилились, послышался автомобильный сигнал, и Гомер первым увидел, как сквозь толпу к дверям пробивается уже знакомая ему богатая леди и ее шофер Чарлз.
– О боже мой! – сказала леди, не обращая никакого внимания на горы пончиков. – У меня пропал бриллиантовый браслет, и я точно помню, что оставила его здесь, вот на прилавке.
И она указала на место, над которым возвышалось двадцать четыре этажа пончиков.
– Да, мэм, – сказал Гомер. – Я тоже помню, что вы его положили здесь, когда помогали мне замешивать тесто.