ТОРКВАТО ТАССО - Иоганн Гете
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
То был блаженный миг! Прости, прости!
Как исцеляет близость божества
Того, кто пьян безумною мечтой,
Так я от всех фантазий, ото всех
Моих страстей и ложных устремлений
Был исцелен, взглянув в твои глаза,
И если раньше тысяче предметов
Я страстное желанье расточал,
Я со стыдом опять пришел в себя,
Познав одно, достойное желаний.
Так тщетно ищут на морском песке
Жемчужину, которая, сокрыта,
Спокойно дремлет в тихой скорлупе.
П р и н ц е с с а
Тогда пришли златые времена.
Не будь в то время герцогом Урбино
Взята от нас сестра, то наши годы
В безоблачном бы счастье потонули.
Но нам теперь недостает - увы! -
Ее веселья, бодрости беспечной,
Ее очаровательных острот.
Т а с с о
Я это слишком знаю: с той минуты,
Когда она уехала, никто
Не заменил тебе былую радость.
Как это грудь терзало мне! Не раз
Мою печаль вверял я тихой роще.
Ах, восклицал я, иль одна сестра
Была всем счастьем жизни для нее?
Иль нет сердец, достойных твоего
Доверия, и чувств, согласных боле
С твоей душой? Погасло ль остроумье?
И неужели женщина одна
Всем для тебя являлась? О, прости!
Порой я думал о себе, желая
Быть для тебя хоть малым чем-нибудь,
И не словами - делом я хотел
Тебе служить, доказывая в жизни,
Как это сердце предано тебе.
Но это мне не удавалось, я
Впадал в ошибки, часто оскорблял
Того, кто был тобой оберегаем,
Что разрешала ты, я только путал
И чувствовал, что только отдаляюсь,
Когда к тебе приблизиться хотел.
П р и н ц е с с а
Не отрицала, Тассо, никогда
Я твоего желания и знаю,
Как ты себе вредишь усердно. Если
Моя сестра с людьми умеет жить,
То ты не можешь после стольких лет
Сдружиться с кем-нибудь.
Т а с с о
Брани меня!
Но укажи мне, где тот человек,
Та женщина, с которой, как с тобой,
Я мог бы говорить с открытым сердцем?
П р и н ц е с с а
Доверься смело брату моему.
Т а с с о
Он - князь мой! Но не думай, что меня
Порыв свободы дикой надмевает.
Не для свободы люди рождены;
Для благородных больше счастья нет,
Чем быть слугами преданными князя,
Он - повелитель мой, я ощущаю
Во всем объеме силу этих слов,
И я молчу, когда он говорит,
И слушаюсь, хоть этому порой
Противятся рассудок мой и сердце.
П р и н ц е с с а
Все это к брату применить нельзя.
Теперь мы и Антонио имеем,
Ты друга в нем разумного найдешь.
Т а с с о
Я сам так раньше думал, но теперь
Я сомневаюсь. Был бы мне полезен
Его совет! Ведь обладает он
Всем тем, что мне - увы! - недостает.
Но пусть все боги собрались с дарами,
Когда малюткой спал он в колыбели,
Но грации отсутствовали там.
А кто лишен даров красавиц этих,
Тот может много дать, владея многим,
Но на груди его не отдохнешь.
П р и н ц е с с а
Ему поверить можно - это много.
Поверь, никто не может дать всего,
А этот даст все то, что обещает.
Как только станет другом он твоим,
Так он тебе придет на помощь сам.
Вы вместе быть должны. Я льщу себя
Надеждою устроить это скоро,
Но только не противься, как всегда.
И есть у нас еще Элеонора,
Она тонка, изящна, с ней легко
Живется. Ты не приближался к ней,
Как этого она сама хотела.
Т а с с о
Я слушался тебя, иначе б я
Не приближался к ней, а отдалялся.
Хоть кажется пленительной она,
Но, сам не знаю почему, лишь редко
Я мог с ней откровенным быть; хотя
Она друзьям добро желает делать,
Намеренность расстраивает все,
П р и н ц е с с а
Идя таким путем, мы никогда
Людей не встретим, Тассо! Этот путь
Уводит нас сквозь заросли кустов
В спокойные и тихие долины,
И все растет стремление в душе
Век золотой, что на земле утрачен,
Восстановить хотя б в глубинах сердца,
Хотя попытка эта и бесплодна.
Т а с с о
О, что ты говоришь, моя княжна!
О, век златой! Куда он улетел?
О нем вотще тоскуют все сердца!
Тогда свободно люди на земле,
Как их стада, утехам предавались.
И дерево старинное над лугом
Давало тень пастушке с пастушком.
Младой кустарник гибкими ветвями
Любовников уютно обвивал,
И ясный ключ в своем песчаном лоне
Шальную нимфу нежно обнимал.
И в зелени испуганно терялась
Безвредная змея, и дерзкий фавн
Пред мужественным юношей бежал.
Тогда все птицы в воздухе свободном
И каждый зверь в удольях и горах
Вещали: все позволено, что мило.
П р и н ц е с с а
Но век златой давно прошел, мой друг:
Лишь добрым возвратить его дано.
И я тебе мои открою мысли:
Тот век златой, которым нас поэты
Прельщают, так же мало был златым,
Как этот век, в котором мы живем,
А если был он вправду, то для нас
Он и теперь восстановиться может.
И ныне встреча родственных сердец
Дает вкусить блаженство тех времен.
Но изменить должны мы твой девиз:
"Позволено лишь то, что подобает".
Т а с с о
О, если б благородными людьми
Произносился общий суд о том,
Что подобает! Но считают все
Пристойным то, что выгодно для них.
Мы видим, что для сильных и для умных
Нет непозволенного в этом мире.
П р и н ц е с с а
Коль хочешь знать о том, что подобает,
То спрашивай у благородных женщин:
Им в высшей мере свойственна забота,
Чтоб все дела пристойно шли кругом.
Приличие стеною окружает
Чувствительный и нежный пол, и где
Царит мораль, там царствуют они.
Где правит дерзость, там они - ничто.
И здесь различье двух полов: мужчина
Свободы ищет, женщина - добра.
Т а с с о
Так, значит, мы бесчувственны, грубы?
П р и н ц е с с а
Нет, вы стремитесь к отдаленным благам
И с силою стремиться к ним должны.
В вас дерзость есть для вечности работать,
Тогда как мы способны на земле
Иметь лишь ограниченное благо
И прочно им всегда владеть желаем.
Не можем верить мы мужскому сердцу,
Хоть отдалось оно нам горячо.
Проходит красота, а лишь она
Вам дорога, а то, что остается,
Уж больше не прельщает и мертво.
Когда бы сердце женское ценить
Могли мужчины, если б понимали,
Какой прекрасный клад любви до гроба
Бывает скрыт у женщины в груди,
Когда бы вы в душе своей хранили
Воспоминанье о часах блаженства,
Когда бы проницательный ваш взор
Проник чрез ту завесу, что на нас
Набрасывает старость и болезнь,
И если б обладания покой
Не звал вас к новым, чуждым наслажденьям, -
Тогда для нас блеснул бы день прекрасный,
Мы праздновали бы златой наш век.
Т а с с о
Ах, разбудила ты в моей груди
Наполовину спавшие тревоги!
П р и н ц е с с а
Что думаешь? Открыто говори.
Т а с с о
Слыхал давно я и опять услышал
На этих днях, да я и сам так думал,
И не слыхав, что знатные князья
Твоей руки желают! Ожиданье
Приводит нас в отчаянье и страх.
Естественно, что ты нас покидаешь;
Но трудно это нам перенести,
П р и н ц е с с а
Спокоен будь пока, и я почти
Могу сказать: спокоен будь навеки.
Охотно здесь я навсегда останусь,