Король умер, да здравствует король! - Александр Гримм

— Два страховых случая подряд, — с грустью ответил сенсей, после чего нежно провёл ладонью по капоту.

Раттана в недоумении уставилась на учителя, а я сразу смекнул, о каких случаях он обмолвился. Это ведь мы их ему устроили. И кто говорил, что кармы не существует? Вот он яркий пример обратного. Сэнсэй буквально выстрадал эту машину, можно сказать, расплатился за неё двумя сотрясениями и засранными штанами.

Ехали молча, сенсей горевал, я думал, как жить дальше, а Раттана демонстративно пялилась в окно. Обиженная в лучших чувствах дикарка продолжала дуться на меня. Надо бы как-то её задобрить. Может мангу подарить? У Тон-тона в коллекции как раз была подходящая, с развратом и тентаклями. Всё, как она любит.

На дорогу ушло без малого минут пятнадцать и это не потому, что Ивакура располагалась так уж далеко от средней Тосэн. Нет. Всему виной был чрезвычайно осторожный стиль вождения нашего сенсея. Он настолько боялся за свою ласточку, что ехал со скоростью дохлой черепахи.

Когда мы наконец въехали на территорию старшей Ивакуры, я сразу понял, что грядёт веселье. Я и до этого предполагал, что школа для хулиганов будет отличаться от образцово-показательной Тосэн, но не думал, что настолько.

В глаза сразу бросились исписанные и разрисованные стены основного корпуса и несколько выбитых оконных стёкол, но всё это меркло на фоне основной достопримечательности. У старшей Ивакуры был собственный контрольно-пропускной пункт с мощными металлическими воротами и высоченным забором по периметру школы. Мало того, поверх ограждения пролегала колючая проволока, а где-то вдали грозно лаяли псы. Да это ведь никакая не школа, а самая, мать её, настоящая тюрьма.

Господь всемогущий, куда я попал?

Глава 3

За неимением парковочных мест на территории школы, Кобаяси оставляет свою драгоценную Кресту под окнами учебного комплекса. Идея не самая здравая, учитывая разбитые оконные проёмы, но кто я такой, чтобы перечить опытному взрослому? Он наверняка знает побольше моего, вон какую тачку урвал. И как только умудрился?

Когда мы втроём попадаем в просторный холл, то я на мгновение замираю. Открывшийся вид поражает своей убогостью.

И этим отстойником правил покойный Ли Джун Со? Если он и был королём, то очень херовым, потому что его дворец засран и больше походит на свинарник, а не на резиденцию уважаемого монарха.

До этого момента я думал, что местные троглодиты надругались лишь над фасадом здания, но нет, они и внутри отлично постарались. Стены и даже потолки покрыты рисунками и корявыми надписями, а школьные шкафчики, куда принято складывать сменную обувь и спортивную форму раскурочены и зияют пустотой. Лишь где-то на самом их дне шуршит от сквозняка залежалый мусор. Ощущение такое, будто перед моими глазами не оплот знаний, а пещера питекантропов.

Картину тотального вандализма дополняют крики и ругательства, которые доносятся со стороны лестничного пролёта. Судя по всему, выяснение отношений посреди уроков здесь в порядке вещей.

— Эмм, вы давайте идите, а я вас догоню, — бледный сенсей изо всех сил старается не смотреть в сторону подъёма на второй этаж. — Только в администрацию заскочу…

Промямлив номер учебного класса, плешивый паникёр оставляет нас одних, а сам улепётывает наружу, подальше от грядущих проблем.

— Давай так, ты в одиночку избиваешь этих идиотов наверху, а взамен прекращаешь дуться? — дипломатия никогда не была моей сильной стороной, но надо же с чего-то начинать.

— Есть только один идиот, которого я хочу избить, — ещё сильнее сводит бровки Раттана.

— Справедливо, тогда я, пожалуй, пойду первым.

Стоит подняться на второй этаж, как мы сразу же становимся свидетелями типичной разборки в стиле «ты меня уважаешь?».

Посреди коридора бодается парочка парней. Великовозрастные дебилы в гакуранах поносят друг друга на чём свет стоит и играют в игру кто кого крепче схватит за грудки. До мордобоя дело пока не дошло, но к этому всё и идёт. Тем более у парочки спорщиков и группа поддержки имеется. Около двух десятков школьников стоят кругом и подзуживают сцепившихся идиотов.

От открывшегося вида я моментально преисполнился ностальгии. Помню, в девяностые мы точно так же проводили время на переменах. Эх, было время…

— Эм, уважаемые, не подскажите, как пройти в библиотеку?!

Ссора тут же затихает и головы школьников поворачиваются в нашу сторону. В их выпученных глазах отражается усиленная работа мысли. Походу с библиотекой я перегнул. Ладно, вариант номер два.

— Нам бы в тринадцатый кабинет пройти…

Фразу закончить не успеваю, школьники наконец-то отвисают. Они с горящими глазами обступают нас и на их мордах расплываются сальные улыбки. Все их внимание приковано к моей спутнице.

— Я бы угостил твою обезьянку бананом! — выдаёт скабрёзную фразочку первый гопник.

Ну всё, он покойник! Но проходит секунду, затем другая и ничего не происходит. Ни тебе поломанных костей, ни выбитых зубов, лишь Вежливая фраза в ответ.

— Это очень великодушно, — благодарит похотливого гопника девушка. — Я дам вам почтовый адрес, на который вы сможете отправить свой банан. Моя горилла никогда не пробовала бананов из Японии.

«Точно!» — мысленно отвешиваю себе оплеуху. Это ведь Раттана — наивная дикарка, которая не разумеет всех этих двусмысленностей и иносказаний.

— Почём трусики красотка?

— Не знаю, я их не ношу.

И то верно. Не впервой подмечаю, что Раттана надевает под юбку спортивные шорты. А что? Весьма удобно и практично, особенно когда ты часто орудуешь в драке ногами. Даже обычные японские школьницы и те частенько прибегают к такой хитрости.

— Эй, малышка, хочешь, я прочищу тебе выхлопную трубу?

— Спасибо за предложение. К сожалению, у меня нет личного автомобиля, но я поговорю со своим водителем, и вы сможете прочистить ему.

— Ты чё, тварь, заливы попутала?! — обиженной белугой ревёт гопник-трубочист. В отличие от своего товарища с бананом он оказался более сообразительным и сразу смекнул, под кого его подписали.

Ну наконец-то, а то меня уже немного достал этот парад высокой словесности.

Пока наивный хулиган меееедленно замахивается, чтобы отвесить оплеуху обидчице, я парой ударов складываю его ближайших товарищей. И лишь после первых потерь до гопников доходит,