Престижное удовольствие. Социально-философские интерпретации «сериального взрыва» - Александр Владимирович Павлов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хотя сегодня пираты кое-как представлены в массовой культуре (например, в 2017 году на большие экраны вышла очередная серия «Пиратов Карибского моря»), нельзя сказать, что это очень популярные персонажи. Вампиры («Настоящая кровь», «От заката до рассвета», «Страшные сказки» и условно «Штамм»), зомби («Ходячие мертвецы», «Во плоти», «Бойтесь ходячих мертвецов», «Я – зомби»), роботы («Мир Дикого Запада», «Люди») и супергерои (марвеловские «Люк Кейдж», «Джессика Джонс», «Железный Кулак») совершенно точно куда более востребованы, нежели морские разбойники. Тем удивительнее относительный успех «Черных парусов», которые продержались для сериала своей весовой и тематической категории очень долго. Дело в том, что через полгода после премьеры «Черных парусов», летом 2014 года, вышел первый сезон шоу «Череп и кости». Этот сериал про пиратов с Джоном Малковичем в главной роли фактически воспроизводил все те же самые находки, что уже были обнаружены предшественником. В том же году руководство компании NBS, выпустившей шоу, объявило о том, что «Череп и кости» не будет продлен. Но ведь персонаж Джона Малковича в образе пирата Черной Бороды делал почти то же, что и капитан Флинт, возглавляя пиратскую «республику» и управляя тамошним политическим процессом. Почему так произошло?
«Черные паруса», видимо, смогли стать популярными не только за счет тематики, сюжета, игры актеров и т. д., но и потому, что совершенным образом показали то, что уже который год пленяет зрителей, скажем, в шоу «Игра престолов». Разумеется, речь о той самой структурно присущей сериалу политике, а в узком смысле – о борьбе за власть, ставкой в которой является жизнь. Создается впечатление, что такими востребованными эти шоу делают именно спайка общей тематики и попытка репрезентировать политику, которая может быть понята и сегодняшним зрителем. При этом в «Черепе и костях» (и даже название отсылает к «Черным парусам») та самая политика была слишком выпячена, буквально била в лоб зрителю и вместе с тем не работала: рассуждения Черной Бороды о демократии не могли заинтересовать так же, как завораживала воля к власти капитана Флинта, за которой стояло нечто большее, нежели желание править.
Важно, что та политика, которую мы наблюдаем в «Черных парусах», все равно нас захватывает. В том смысле, что сериал не про современность, а про пиратов, и тем не менее мы отчетливо осознаем, что нас интересует не обогащение главных героев, но их окончательная победа, достижение их целей. В какой-то момент, например, каждый из лидеров пиратов осознает, что они, несмотря на все разногласия, должны стать единой политической общностью, чтобы противостоять официальным властям Британии, главная функция которых сводится к тому, чтобы подчинить себе не во всем подконтрольные территории. И хотя многие пираты ненавидят Флинта, они прекрасно понимают, что, если сдадут его голову, это нанесет удар по их репутации. Это очень важный момент для всего сериала, потому что здесь возникают основы публичной политики (создание образа и легенды), на которой на самом деле построен «Карточный домик».
Более того, нетрудно разглядеть во Флинте и Фрэнке Андервуде много общего: оба они руководствуются обидой, оба ориентированы скорее на разрушение, чем на созидание (давайте вспомним, что в пятом сезоне Фрэнк обвиняет Америку в том, что она сама виновата, что выбрала его президентом, и прямо в камеру признается: теперь его родине не поздоровится). Наконец, та общность, в которой действует Флинт, нестабильна. В любой момент пираты могут выкатить своему лидеру черную метку и сместить его с капитанского поста. Но уникальность Флинта в том, что он может не только потерять лидерство, но и заполучить его вновь, задействуя при этом людей, которые пользуются авторитетом у команды. Как это формулирует Джон Сильвер, который долгое время обеспечивал легитимность правления Флинта, «ты отдаешь приказы, а я объясняю команде, почему их необходимо исполнять». Андервуду в этом смысле приходится куда легче.
Но главное, что их роднит (и это же касается «Игры престолов»), это некоторая степень гомосексуальности.
Это тот момент, который уже выходит из структурногой тематики и является необходимой данью «духу времени», так как неизбежно присущ нынешнему западному политическому процессу: репрезентация нетрадиционной любви. Но если Фрэнк лишь время от времени позволяет себе эту слабость, то капитан Флинт всецело гомосексуален. Очень важно, что нам говорят об этом не в первом сезоне, и разрушение образа происходит уже к концу сериала. Флинт убивал, предавал, врал и рисковал жизнями людей лишь ради того, чтобы воссоединиться с любимым человеком и тем успокоиться? Не лучшее окончание сериала, каким бы благородным и политкорректным оно ни было.
Однако проблема «Черных парусов» оказалась в том, что в сериале стало очень много игроков, число которых расширялось с каждым сезоном. Если сначала это был конфликт между самими пиратами и официальными властями острова, где пираты ведут свою деятельность, то впоследствии масштаб соперничества разрастается фактически до международных масштабов. В игру вступают Британия и Испания, кроме них чернокожие рабы и так далее. Герои даже ездят по делам в Соединенные Штаты. В конце концов эта вселенная уперлась в свои «исторические» границы, новых персонажей было просто неоткуда брать, а капитан Флинт во всем этом хитросплетении сюжета отошел на второй план. И, таким образом, сериал пришлось завершить. Кстати, один из
