И ничего под небом, кроме Бога… - Даниил Константинович Диденко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И туман на поле.
И не дует ветер
Над седым раздольем.
В реках за осинками
Рыба спит, не плещется,
Ей за сизой дымкою
Море померещится.
Ветр задует с совестью –
Небеса запенятся.
И замашет лопастью
Полевая мельница.
Будут вить блестящие
Звезды хоровод,
Кланяться, уставшие,
В блик озёрных вод.
Грянет среброликая
На листве роса.
Вот она — великая
Русская краса!..
Бронепоезд
Где бредёшь ты, бронепоезд,
По пути домой,
От Херсона до России
С бледною луной?
Не горит костёр кремнистый –
Звёзды в небе спят.
Пусть тебе огни Отчизны
Яркие горят!
Материнскою любовью
Будешь ты согрет –
Тёплый для души раздолья
Излучают свет.
Где бредёшь ты, бронепоезд,
По пути домой,
От Херсона до России
В темноте ночной?
Плачут росы голубые
Под ветра холодные,
Слезы льют из глаз России
В реки полноводные.
Но и ветер нынче стих
В широте полей –
Ждёт Отчизна каждый миг
Смелых сыновей.
Где бредёшь ты, бронепоезд,
По пути домой?
Видно, скоро Севастополь –
Уж подать рукой!
Рассветает горизонт,
Солнце заиграло!
Сердце место узнаёт,
Море заблистало!
Зарябила водна гладь,
Всюду свет лучистый.
С нами Божья благодать,
Благодать Пречистой.
Снова ветерок задул,
Зашумел родной.
Уж приехал, бронепоезд,
Ты давно домой!..
Малой Родине
И снова, как сейчас, я вспоминаю
Родимые душе моей места:
Как сосны тихо шепчут за сараем,
На сопках изумрудные леса.
В пути крутом среди камней кремнистых
Есть озеро, что светится в ночи.
И каждый стук орешников ветвистых
Так ясен, словно отблески свечи.
Ребёнком бегал от ручья к ручью,
Колодезной воды прохладу помню.
С блаженством памятую я весну
И каждую болотистую пойму,
И жимолости терпкий полутон,
И резкий вкус янтарной облепихи,
И каждый ясный и прекрасный сон,
Который слаще дикой земляники.
И каждый звук из прошлого приятен
Глухим ударом в чёрном чугуне.
Одно из самых благодатных пятен
Родная даль оставила во мне.
Пели песню жернова…
Пели песню жернова
Про просторные поля,
Про румяные хлеба
И про ясно небо!
Кружевами каравай
Обвивал тарелки край,
Подпевая: «Налетай!
Братцы, на здоровье!»
И кувшин слова припас
Про родной медовый спас,
И рекою лился квас
Из того кувшина!
Море ржи — твои поля
Всюду, Родина моя.
Всё дала своя земля,
Ничего чужого!..
Русский мир
Не видело поле седого заката,
Разбитое глыбой металла –
Упала
На землю с ужасным раскатом,
И взрыла всё, и пропахала.
Ведётся война между каждым из нас,
Красной линией нас разделило.
Родное кому-то не радует глаз,
Минувшее сердцу не мило.
И в этом густом полумраке боев,
Серы, копоти, пыльной взвеси
Напивались страданием Мы до краёв
За детей и «Христос Воскресе!»,
За знакомый сердцу малиновый звон,
За убитых, за мир на свете.
В землю вогнанный меч представлялся крестом,
И молитву в устах нёс ветер.
Не видело поле седого заката –
Рассвет воссияет над ним!
И имя, и подвиг родного солдата
Запомнят навеки. Аминь!
В саду
Яблонька в саду моём
Белый цвет набрала,
Тень отбросила на дом,
Золотится станом.
Засветилось, как вода,
Небо — сине море,
В нём завьются облака,
А под ним — лишь поле.
Поле, взор куда ни кинь,
Всюду тишь да гладь.
И стругают старики
Для пшеницы кадь.
Всё, чего твой взгляд коснётся –
Божия краса!
И уходит на ночь солнце
В дальние леса.
Любовное признание оврага
О, зимнее оврага завыванье,
Из дымохода дувшее в печи,
Похоже на любовное признанье
К искристой и заснеженной ночи.
Оно с надеждой о любимой пело,
Что не покинет та его на утро.
И так тоска во тьме ночной гудела,
Считала словно время поминутно.
Пурга мела, и в снежной круговерти
Не видно было мира за окном.
Звенело всё, и завыванья эти
Гудели обо всём, но об одном.
В последние моменты полумрака
Всё стихло, и в затопленной печи
Любовное признание оврага
Затихло о заснеженной ночи…
Ивушка
Склонилась ивушка и плачет у реки…
Как тяжело, когда отцов хоронят дети,
Когда детей хоронят наши старики,
И лента черная, как орден, на портрете.
Роняя слёзы, каждой веткою кренясь,
Склонилась ивушка, и в водном отраженье
Она увидела, как жизнь оборвалась,
Исчезла в миг, как приведенье.
Быть может, это был кошмарный сон,
В котором бесновался тёмный бог.
Как только колос под цепом склониться мог,
Склонился перед горем отчий дом.
И этот мир отныне не такой, как присно,
И скорбь тяжёлая над всем живым нависла…
Голубятня сизая…
Голубятня сизая,
Что стоишь ты хмурая,
Смотришь между избами
В небеса понурые?
На ветру качаешься
И в траву высокую,
В землю черноокую
Щепь свою роняешь ты.
Не несётся весточка –
Брошено селение.
С голубиной клеточки
Не услышишь пение.
Что стоишь печальная
В сухостое брошена,
Смотришь в небо дальнее
И поля некошены?
Вот наступит оттепель,
Здесь, под старой ивушкой,
Пусть приснится сон тебе
О былых годинушках.
Снова пусть голубушки
Запоют меж избами.
Не горюй, не плачь уж ты,
Голубятня сизая.
Месяц!
Месяц, месяц!
За сохою
Ты бредёшь по полю неба.
Колосятся звезды лепо,
Месяц!
Дивно колосятся!
Свет Медведицы с тобою,
Что во след шагает слепо.
Небо, небо!
В дивный плуг
Запрягает кобылицу
Месяц, ясная Луна.
Вечно трудится она –
Море льёт во все края.
Месяц, месяц!
Жнешь ты колос,
Зёрна сыплешь под цепом.
Так яви же миру утро,
Мир и свет неси нам в дом!
Аллея Ангелов
Поле бранное, поле факелов…
О, не ветра звенит завывание,
Слышу Бога я здесь воззвание –
Льёт слезами в Аллею Ангелов.
Каждой каплею судьбоносною
Ударяет людей по темени –
Кровью земли напитаны досыта,
Не забудется это
